Ждать прибытия командования остановивших их солдат пришлось с полчаса. Прибежавший рысью молодой подпоручик, едва ознакомившись с предоставленными ему документами, рассыпался в извинениях. Заодно он этак ненавязчиво осведомился, что среди арестованных делает господин Бегишев, уважаемый житель их города.

— Так это главный разбойник, командовавший нападающими, и есть! — ответил Иван, чуточку напрягшись внутренне. А ну, как этот офицер потребует передать «уважаемого жителя» ему, как в таком случае следует поступить?

Но подпоручик промолчал, с виду удовлетворившись ответом графа. Он же и сопроводил весь разношерстный караван до железнодорожной станции.

Сговорчивость подпоручика стала понятной, когда возле здания вокзала Иван узрел кучку пожилых людей в обществе армейского полковника и какого-то важного полицейского чина.

— Позвольте представить вам градоначальника города, господина Грасис Карла Яновича, — выступил в направлении Лудильщикова военный чин.

— Граф Лудильщиков, Иван Федорович, — представился в ответ Иван, про себя просчитывая варианты. То, что большая часть этой компании во главе с градоначальником оказалась облачена вместо форменных чиновных мундиров в партикулярные наряды было очень даже серьезным знаком. А просто именно так в последнее время начали одеваться так называемые нейтралы, которые подчеркнуто отстранились как от поддержки действующего самодержца, так и от претендента. Хотя… какие к черту «нейтралы»? Скорее, те же повстанцы, только умеренное их крыло. Ну, саботаж же распоряжений власти в условиях нарастающего военного противостояния!

При этом среди собравшихся всё же имелась пара человек в мундирах военного образца, что с явным недовольством поглядывали на прочих собравшихся…

— Иван Федорович, — обратился к Лудильщикову совсем нестарый еще мужчина, представленный ему в качестве градоначальника. — Я выражаю свои извинения, что над вверенной мне территорией с вашим воздушным средством произошло столь прискорбное происшествие.

— Да, Карл Янович, — кивнул Иван чиновнику, — очень возмутительный и беззаконный акт пиратства! Если бы мы не нашли сил отбиться, страшно подумать, какая бы участь нам грозила. А ведь со мной путешествовали дети!

— Я непременно прослежу, чтобы расследование этого дела было проведено в самые сжатые сроки и в полном объеме! — продолжил плести словесные кружева градоначальник. — Вот и наш городской полицмейстер, Вайсбаум Людвиг Казимирович, вам поклянется.

— Да, да! Я самолично этим займусь! — Это уже тот усатый дядька, что был облачен в полицейский мундир, в разговор вступил. — Только мне для полноты расследования нужно будет допросить разбойников, которых вы задержали. Да и вам задать несколько вопросов.

— Да, конечно, вы правы, — согласился Лудильщиков. — прямо сейчас же вам передам злоумышленников.

Иван, по некоторому размышлению, пришел к выводу, что сопровождение арестантов ему вовсе даже ни к чему. К тому же к Казанскому губернатору ведь его вряд ли пропустят, невзирая ни на какое графское достоинство, придется сдавать пленных какому-нибудь полицейскому чину. Так к чему тогда вообще сложности разводить? Полицейский чин — вот он! И замять это дело для местного полицмейстера будет весьма сложно: разбойников ему Иван при огромном стечении народа передаст. А чтобы уж совсем хорошо все вышло, надо еще дополнительную бумагу о передаче составить.

— Конечно, конечно! — засуетился полицмейстер. — Сейчас же все в лучшем виде оформим.

Короче, сдали разбойников. Императорские гвардейцы вздохнули с облегчением. Все же, полицейские функции выполнять, для них как бы умалением чести считалось, да и подобное конвоирование отвлекало сих стражей от их непосредственных обязанностей по защите охраняемой персоны.

Зато, в возмещение, так сказать, морального ущерба, господин Грасис распорядился компании графа Лудильщикова три отдельных мягких вагона выделить. Благо таковые имелись в наличии.

Вагоны выделили, к проходящему поезду Москва — Казань их прицепили, наши путешественники в вагоны дружно погрузились. Почему не до самого Сарапула? Так какие-то железнодорожные циркуляры по выделенным им вагонам имелись. Только до Казани можно было их использовать.

Впрочем, и до Казани без лишних хлопот доехать — вполне замечательно. Казань — крупный железнодорожный узел, оттуда выбраться куда проще будет, чем пытаться в Чебоксарах, со всем их многолюдством, разместиться на проходящем.

Казань встретила путешественников разноголосым гомоном и какой-то нервозностью. На стайку ребятишек, окруженных вооруженными мужчинами, несущими на своих погонах вензеля с инициалами правящего монарха, многие озирались с неприязнью и даже со страхом. Да еще и один из патрулей на вокзале попытался привязаться:

— Не положено в общественном месте с боевым оружием разгуливать.

Ну, чушь же полная. Те же магические заклинания, особенно у людей с развитыми магическими Характеристиками, куда большую опасность в случае бесконтрольного использования представляют. Впрочем, предоставленная Лудильщиковым бумага, согласно которой данная охрана представлена его роду самим самодержцем рассейским, разрешили эту ситуацию.

С билетами им вообще повезло. Вместо проходящих, удалось приобрести билеты на поезд, отправляющийся до Екатеринбурга как раз из Казани. Правда, вагонов первого класса в этом составе не было, пришлось дюжину купе откупать во втором. Ксюшка с Таей так только порадовались подобному. Во втором классе купе четырехместные, смогут без проблем с Иваном общаться. Единственное неудобство, поезд только поздно вечером отправлялся, так что придется как-то следующие восемь часов просто коротать.

По городу решили не гулять. Очень уж напрягала Ивана местная обстановка, да и командир его имперских гвардейцев настоятельно простил воздержаться от лишних прогулок, а посему было принято решение — оккупировать лавочки в городском парке и отдохнуть вдали от людей… На деле вышло, что только взрослая часть их экспедиции в тенечке расселась, а ребятишки в очередь на качели выстроились (казанский губернатор для развлечения малолетней публики повелел здесь соорудить).

— «Ой, Ваня, спаси меня от них!» — вонзилась в сознание мысль Таи, едва он решил чуток подремать в свое удовольствие.

От неожиданности и нервов едва Огненного Феникса не сотворил, ища глазами агрессоров, которые на мелкую девчонку напали, или, скорее, лисичку, судя по тому, что общалась она не голосом, а мысленно.

Лиска бурой пушистой молнией за спинку его лавочки шмыгнула, а Лудильщиков поднялся во весь рост перед тремя натужно пыхтящими парнями, которые, с топотом примчавшись по дорожке, теперь осматривались по сторонам, пытаясь отыскать взглядом удравшую от них лисицу.

— Молодые люди, вы что-то хотели? — вежливо поинтересовался, ведь даже не факт, что это не Тая что-то напроказничала, отчего ее наказать захотели.

— Простите, сударь, мы ищем удравшую от нас лису, — отозвался один из троицы, белокурый высокий атлет.

— Она совершила что-то предосудительное?

Парни воззрились на Лудильщикова как на идиота.

— Так лиса же….

— Вообще-то это моя лиса. Мы здесь с ней гуляем. — Тая выглянула из-за спинки скамейки в знак подтверждения.

— Простите великодушно! — И троица неудачливых охотников отправилась восвояси.

— А ты чего это в звериной ипостаси бегаешь, где ни попадя? — напустился Иван на пушистую проказницу.

— Я там с девчонками была. А у этих троих в кульках свежая клубника была. Крупная! Я такой никогда раньше не видела.

— И где сейчас кулечки с этой клубникой? — Кажется, Иван догадался, с какого перепугу его воспитанница в лисьем облике по парку носится.

— Ну, они, прежде чем за мной гнаться, их на лавочку положили… — Тая даже хвостиком от показного смущения вильнула.

Угу, Иван готов был поклясться, что те ягоды уже давно поменяли свое место расположения, перекочевав в руки Ксюшки с Лилией…. Ну, вот как на подобное реагировать?