Дальше я прослушала, потому что Лёва решил меня отвлечь.

— Кто это? — скрестил руки на груди он.

— Твоя бывшая жена, — произнесла.

В телефоне наступила тишина. Я даже сперва подумала, что она бросила трубку, но нет:

— Дай ему трубку, — попросила Лидия.

Словно в ответ Лёва протянул руку. Я мотнула головой.

— Знаете что? Это вы мне позвонили, — положила в ждущую телефон ладонь свою руку я, — а я сразу сказала, что не могу и не хочу говорить. И если вы хотите продолжить этот бессмысленный разговор, то давайте это делать со мной! — к жениху, — а ты брысь отсюда, не подслушивай! — обратно к женщине, пока Лёвино лицо вытягивалось и начинало хмуриться, — никто меня не обижает, — заверила всех, — и я клянусь, что никто обижать не будет. Разговаривать друг с другом можете через его телефон! Вот созвонитесь и ругайтесь, как хотите.

Я закрыла дверь спальни перед лицом Льва, который очень хмурой тучей шагал за мной следом.

— К-камила, дорогая… — из телефона, — я могла бы помочь! На первое время, когда ты уйдёшь от него, ты могла бы пожить у нас — Поля будет только счастлива! Мы всегда будем на твоей стороне!

— Спасибо, — не стала говорить про то, что уходить придётся не мне, — но мне это не нужно. Повторяю, у меня всё отлично.

— Ты просто не видишь сути…

— Достаточно, — всё-таки открыл дверь и забрал у меня телефон мужчина, — я запрещаю вам двоим общаться, — его пальцы сперва отключили вызов, а потом внесли номер в чёрный список.

Я скрестила руки на груди.

— И тебе доброе утро, — забрала мобильник обратно я, — и ты точно абьюзер, если запрещаешь такое.

Лёва кивнул и вышел в коридор, ответив уверенным:

— Ага. Можешь называть меня так на постоянной основе, но никакой нервотрёпки из-за Лидии.

Я почти подбежала к нему, обняв со спины и заставив остановиться.

— А мы в больницу съездили и справку сделали! — закрыл дверь и отпустил щенка Давид.

Я высунула голову из-за спины мужчины.

— Камила мне помогла, — был счастлив мальчик.

— Поэтому ты не спишь в такую рань, — указал на часы Лев, — пол одиннадцатого утра, воскресенье, а ты уже не в пижаме. Это достижение.

Я ткнула его под ребра пальцем, вызвав смешок.

— Что за справка? — весело спросил он.

Давид решил рассказать сам, не забывая упоминать, насколько я хорошая, потому что спрашивала и ходила с ним, а не сидела где-нибудь у входа.

— А потом позвонила мама и Камила пропала, — хихикнул мальчик, — но ты не ругайся на неё, папа. Она только слушала ее, а сама не ругалась.

— Вообще никто не ругался, — добавила я, хмыкнув, — но я всё равно оказалась глупой девочкой, которая не понимает, насколько её используют. Хотя бы так, — подумала, — если бы она меня не знала до этого, то я была бы той самой «секретаршей», которую они с Полей ненавидят. А так… беззащитный ребенок в твоих хитрых лапах.

Я улыбалась. Лёва хмурился сильнее.

— Обсудим это позже, — кивнул он.

Чтобы Давид не слушал?

— То есть никогда? — дернула головой я, — ты всегда говоришь «обсудим позже». А потом ругаешься, когда совсем задавит сдерживаемыми эмоциями. Но если что-то начинаю говорить я и тебе не нравится, то мы вообще никогда про это больше не говорим.

Я надулась.

— Ладно, я приму к сведению, — скрипнул зубами Лев, кружка с кофе в его руках была сжата, — и скажу тебе то, что думаю: меня раздражает тот факт, что ты открыто отвечаешь на провокации кого бы то ни было. Как и тот, что сама провоцируешь других. Чего ты этим добиваешься? — он подался ближе ко мне, — я хочу спокойствия и аккуратно иду к его достижению. А ты целенаправленно движешься по заледенелой пропасти, стремясь наделать трещин и провалиться.

Я помотала головой.

— Это не я ей позвонила, — ответила, — я вообще с ней боялась говорить. Но что мне было делать? Бросить трубку только потому, что я не хочу с ней общаться? Разве я сделала плохо тем, что попыталась с ней сохранить хорошие отношения?

Он молчал, разглядывая меня и думая.

— Хорошо, я понял тебя. Ты поступила верно, — согласился он, — но в следующий раз не бери трубку. Скажи ей, что ты занята или сбрось звонок. Не вступай в конфронтацию.

Я могла лишь кивнуть. Ведь следующий раз это и в самом деле может плохо закончиться — кто знает, что придёт в голову Лидии. Я не могла ей верить. Может сейчас мой отказ сделает её злой, и она подумает как начать меня преследовать. Только потому, что не послушала её.

— Хорошо, — выдавила.

Лёве мой ответ пришёлся по вкусу. Он улыбнулся и перешёл на другой разговор, будто ничего и не случилось. Я же осталась сидеть и думать над тем, как поступить правильно.

Папин день рождения всегда был шумным. По большей части из-за того, что в небольшую родительскую квартиру приглашались как минимум половина его коллег с работы, дальние и не очень родственники со стороны мамы, обязательно с детьми, и конечно же нередкие друзья, которых я всё не могла запомнить, за исключением нескольких, которых я знала с детства. Вот и сейчас — я набрала номер квартиры на домофоне, дёрнула дверь и продолжила бурчать:

— Готовься к тому, что все мамины дальние тётки будут смотреть на тебя как на восьмое чудо света, — нервно хихикнула, — а ещё та самая дальняя родственница будет сватать мне своего внука, которого я никогда не видела. Точнее, видела, но в далёком детстве. Ты слушаешь?

Я отвлекла его от телефона и потянула за локоть в лифт. Лёвины глаза расширились от удивления, пока он долго и внимательно разглядывал стены узкой лифтовой кабинки, немного брезгливо хмурясь и морща нос.

— Не выпендривайся, — с улыбкой сказала ему, и мужчина отвлёкся уже на мою наглость, — Что? Это тебе не элитное московское жэка! И не наша закрытая территория, которая на самом деле по уровню жизни как в Москве! — хмык, — и вообще, настраивайся на… как ты его тогда назвал? Не помню. «Отсутствие ремонта» в квартире. И не говори пожалуйста про это никому, иначе это будет выглядеть как… — дверь открылась, — мама!

Я радостно выскочила на встречу, обняв сперва её, а после отца. Вот ему я уже протянула пакет с подарком, не забыв сказать, как я его люблю.

— Лев, — кивнула мама, — как я рада, что вы вместе! — она наклонилась к моему уху и прошептала, — тетя Люда успела сожрать мне мозги насчёт своего Вовки, а там такой… интересный мальчик, — она выпрямилась, — ну что же вы! Проходите, мы так вас ждали, — хихик и тихо, — особенно Вовка.

Лёва в этот момент пожимал папе руку, поздравляя того.

— Все уже сидят, — зазывала мама, — особенно некоторые… — счастливое бурчание, — звали к двум, а они уже в одиннадцать… ой, Людочка, что же ты решила… подождала бы в зале!

— Камила! — передо мной предстала типичная мамина родственница необъятных размеров и неопределённого характера, — ох, и выросла! Какая ты… — меня обхватили и сжали, — худенькая и… платье какое… красивая, ничего не скажешь… щёчек, правда, не видно, а так… ох и красавица!

— Это Лёва, — указала на мужчину я, желая избавиться от дополнительного внимания поскорее, — мой жених, — под расширяющиеся глаза родственницы.

— А-э… — протянула она, разглядывая не обращающего на неё внимания Льва, — приятно позна… — а когда он прошёл мимо неё в зал, — н-не староват ли… жених?

Я расплылась в улыбке.

— В самый раз! — гордо прошла вслед за Лёвой мама.

Я честно пыталась не смеяться. И даже тогда, когда Лев строго поджимал губы, глядя на ту кучу народу, что уже сидела за столом и явно немного выпила, и на спокойные бежевые стены, слегка замусоленные от тяжёлой жизни.

— Здрасьте! — вошла в зал я, — папа сказал, что тебе положено козырное место напротив него во главе стола! — потянула жениха к нужному стулу я, — жарко у вас что-то, — следом открыла балкон, — это Лев, — представила, и захотелось ещё добавить «Вы все ему уже заочно не нравитесь и он брезгует, но будет молча терпеть, так что расслабьтесь», — у нас свадьба через два месяца. Я позже разошлю приглашения. Как у вас дела? — нашла знакомое лицо, — теть Люсь, у вас такая красивая брошь! Это ручная работа?