— Бессовестный, — досталось фотографии Лёвы на стене, — чем вообще можно заниматься полдня?

Я закатила глаза и набрала Юле.

— Ало, — досталось мне милое от неё.

Значит Новенькая всё ещё рядом. Ну да, времени-то прошло.

— Фраза «оберу её отца до нитки» объясняет почему я не покупаю тебе кофе, — сделала второй глоток я, — долго ты ещё?

Юлька хрюкнула.

— Так я не тебя, а твоего мужика! — веселое, — меня уже везут домой, — довольное.

— Место уже занято, — ответила ей, ставя упаковку на место и направляясь в ванную, — ты с ночёвкой сегодня?

На фоне раздался голос новенькой. Жаль, о чём она говорила мне узнать не получилось.

— Ага, — задумчиво процедила Юля, — тут поворот. Угу. А вот здесь прямо… да, — вспомнила про меня, — если вспомнить прошлые наши посиделки, то тебе снова придётся похмельную меня поднимать утром.

Я ухмыльнулась, включая воду и отправляя оставшийся кусочек белья в корзину.

— О, вот тут! — радостно сообщила подруга, — спасибо тебе огромное, ты меня прям очень выручила! — вещала новенькой она.

Я ступила в горячую воду.

— Завтра? — потянулось из трубки, — не, давай в универе встретимся.

Хлопок двери.

— Неблагодарная, — со смешком обозвала её.

А после потянулась к шкафчику за бомбочкой. Хотелось расслабиться.

— Я сказала ей спасибо, — буркнула Юля, — зачем она меня вообще домой отвозила, я так и не поняла, но вот, что я тебе скажу — упрашивай своего Лёву купить тебе машину. Это капец как удобно! И если такая, как Полина, смогла объезжать столбы и светофоры на дороге, то ты точно справишься!

Я растеклась под слоем горячей водички, слушая шипение.

— О! — обрадованно воскликнула трубка, — маман укатила к подруге. Господи, я одна! Разве такое бывает? Я в раю!

Послышался щелчок входной двери. Я дернулась и прислушалась.

— А-а… — разочарованное от подруги, — она на час уехала, а ещё оставила мне гору мусора у ворот, которую нужно собрать. Нет, ну серьёзно?

Я почти не слышала её, всё моё внимание было приковано к двери в ванную. А после…

— Юль, прости, сегодня отменяется, — произнесла, глядя в открывшийся проём, — я… потом тебе перезвоню.

— Твой приехал? — перед тем, как я нажала красный кружочек с трубкой.

— Привет, — что больше сейчас сияло — его глаза или улыбка — определить было сложно.

Я прикрыла грудь рукой, а другой отложила телефон на столик.

— Привет, — пробормотала, чувствуя, как пена сползает по животу.

А ещё — разглядывая песчаного цвета пальто на его плечах, которое он так и не снял, пока разглядывал меня.

— У меня сегодня выходной, — довольно объявил он, скидывая пальто на плечики в шкаф в коридоре, затем вернулся ко мне в ванную и закрыл за собой дверь, — замёрзла?

Я мотнула головой, попутно разглядывая кривые морщинки у его глаз, появившиеся от широкой улыбки.

— Я думала ты занят, раз не отвечаешь, — радуясь, что вода поднимается, скрывая меня своей толщей, помимо пышной шапки пены.

Он усмехнулся, наклонился к моему лицу и оставил смесь теплого дыхания и запаха дорогого парфюма на губах. Этот запах всегда оставался на вещах после него. Я уже привыкла ночью утыкаться носом в его подушку, когда его не было рядом. Какой-то слишком родной запах, но ещё ощутимый, а значит не мой.

— Пришлось завершать дела там и быстрее ехать к тебе, — мужчина вольготно уселся прямо на кафельный пол ванной, смотря на меня с улыбкой.

Необычная внешность. Будто бы привычные для всех черты, но какие-то по–своему другие — не такие, как у всех мужчин. Прямой нос, короткая «модная» стрижка, скорее всего и убирающая пару лет, широкое лицо и глаза — жёлто-карие, иногда выглядящие по-кошачьи хитро, особенно в свете солнца.

Его голова упала на прямоугольный край ванны.

— Не против моего присутствия сегодня? — почти мурчащее от него.

Вот тут моё ошарашенное состояние прошло.

— Какой-то ты чересчур довольный, — выключила воду и погрузилась по самое горло.

Хитрые черты стали ещё хитрее после моих слов. Он вмиг показался мне моложе меня самой, не то, что самого себя.

— Пойду разберусь с ужином, — поднялся на ноги он, — не засиживайся, — сразу стал виден наставительный тон и возраст, ему сопутствующий, — хочу тебе кое-что сказать.

Как только он вышел, я закатила глаза. Правильно, сейчас же ничего рассказать нельзя — нужно подобрать нужный момент. Что за старческие привычки?

Хотя… может всё-таки машина? День рождения у меня был через четыре месяца, но права нужно получить уже сейчас, ведь так?

Губы растянулись от предвкушения. Такой серьёзный, значит что-то важное. А у нас вроде других поводов не было.

Из ванной я выходила вспоминая то, что платье и белье валяются на диване в зале, а Лёва сто процентов успел включить там телевизор, а значит… как бы прокрасться мимо него и забрать всё, что я там накидала? А ещё машина…

Лицо буквально стянуло вниз при взгляде на чёрный матовый чемодан на колёсиках, стоящий у входной двери. Я вмиг позабыла о вещах, днях рождениях и остальном.

— Ты уезжаешь? — глаза нашли его на кухне, разглядывающего те самые бумаги с платежами, которые час назад проигнорировала я.

Я застыла в проёме, чувствуя себя той, кого успели макнуть в ледяную прорубь и слегка там подержать.

— Я убрал твои вещи в шкаф, — плевать ему было на то, что я спросила — задумчивый взгляд блуждал по строчкам, пока пальцы незримо набирали что-то в телефоне, — переодевай халат, я тебя подожду.

Я проглотила вязкую слюну, ощущая её горечь. А после прошла к столу, упала на показавшееся жестким сиденье и скрестила руки на груди.

— И надолго? — поджав губы.

На меня строго посмотрели карие глаза, явно отметившие и халат, и упрямое выражение лица, однако после он хмыкнул, улыбнулся и на выдохе ответил:

— Остальные вещи в машине, — внимательный взгляд, — мы теперь будем жить вместе.

Нога, лежащая на колене второй, почти свалилась с неё, шлепнув тапочкой о пол.

— Ты п-переезжаешь ко мне? — решила убедиться.

На всякий случай.

Мужчина задумчиво кивнул.

— Грубо говоря, — с ухмылкой и всё той же хитрецой, — я же обещал тебе развестись, Камил. Могу заверить документально.

И так он улыбался в этот момент, что мне хотелось бы радоваться вместе с ним. Если бы не то «но», которое обратилось в моей голове практически ужасом. Например, неумение готовить. Ведь его жена… пардон, бывшая жена, явно готовила ему первое, второе, пока я могла только аккуратно переложить в тарелочку Карбонару, чтобы он подумал, какая у него хозяйственная любовница! Да я поварешку в руках не держала с того момента, как от мамы съехала! Интересно, а она у меня вообще есть?

Или что делать, когда он заметит приходящую убираться раз в неделю женщину из клининга? Стирает же тоже она! А я даже не знаю, на какие кнопки нажимать, что куда ставить, вертеть эту трещащую крутилку…

— Надолго? — прочистила горло.

Лёва смотрел на меня с минуту. После ему, видимо, показалось всё это шуткой, а потому он рассмеялся, отложил те платежки и снисходительно спросил:

— В холодильнике сок и йогурт, ты планировала есть сегодня? — с ехидством.

То, как медленно я мотала головой, явно выглядело странным.

— Тяжело, — выдохнул он, — значит тебе крупно повезло, и твоя голодовка закончилась.

Он казался веселым, поэтому и моя тревога немного спала.

— Пицца? — предложила ему, искривив брови.

— Что-нибудь посущественнее, — едва заметно недовольно дёёрнул губами мужчина, — сделаю заказ сам, — усмешка, — попозже. Тебя ждёт йогурт.

Он был максимально доволен своим ехидством. А я на сегодня была спасена, потому:

— Оставлю тебе, — поднимаясь, — и не трогай мои вещи. Я уберу их сама.

— Как скажешь, — мне в спину, — мне покупать ещё один шкаф или ты освободишь место в своем?

Снова смешок. Знал бы он насколько серьёзной это было проблемой!

— Купишь мне тоже ещё один, — улыбнулась ему, вспоминая то, как запихивала сегодня коробки, пока искала туфли.