Меня успокоил мягкий поцелуй в уголок губ. Тёплый и нежный.

— Мне просто кажется, что всё легче, чем ты думаешь, — выдохнула в темноту ночной комнаты, — Давид хочет жить с нами сам, а Поля… — хмык, — я признаю, что с ней можно договориться — она конечно строит из себя дурочку, — я почувствовала на себе его злой взгляд, — но она явно не глупая, — смешок, — в конце концов, это было бы странно только потому, что ты и Дава очень умные. Я бы сказала, что иногда чересчур. И Лидия тоже многое видит и понимает. Полина просто делает вид, что…

— Закончили разговор, — перебил меня усталый голос Лёвы, — мы будем решать проблемы по мере их поступления. Ты практикуешь прыжки в горящую полынью, чтобы прочувствовать весь перфоманс.

Я нахмурилась.

— Говорю же — чересчур, — пробурчала в ответ на его странные слова.

И смогла уснуть лишь через два часа, прислушиваясь к тихому сопению сбоку. И как он может так отгородиться от всего, чтобы уснуть за несколько минут?

Утро было ранним — меня разбудил Давид, постучавший где-то в начале девятого в дверь спальни.

— Прости, что разбудил, — сел на кресло рядом со шкафом он, — но у меня там проблема, а ты… ты же вроде как взрослая, да? В том смысле, что… папа не любит, когда ему кто-то на работу звонит, а ты здесь и… в общем, мне нужна помощь, потому что самому мне справку не дадут, я уже пробовал звонить в эту больницу, мне сказали, что обязательно с взрослым, и… поможешь?

Я протёрла заспанные глаза, уронила голову на подушку и медленно кивнула, пытаясь понять, что происходит.

— У нас в группе кто-то позвонил и сказал, что на сборы не поедет, потому что заболел чем-то заразным. Я честно уже забыл название, но теперь мне нужна до завтра справка о том, что я здоров, иначе меня просто не допустят к сборам, — он надул губы, — а я правда очень туда хочу, потому что там будут вообще все, кроме того, кто заболел и… меня, что ли? Поможешь? — он смотрел на меня жалобно, — тебе всего-то нужно съездить со мной, а я правда всё сам скажу и сделаю. Ты честно ничего не будешь делать! Только… пожалуйста.

Я села, протерев лицо ладонью.

— Сначала завтрак, потом поедем куда ты скажешь, — сползла с кровати я, — у тебя же есть этот… а, погоди, тебе же ещё нет четырнадцати. Что тебе тогда нужно из документов?

Он обрадовался.

— Свидетельство о рождении, — улыбка, — оно у меня с собой. Я тебе не говорил, но я почти всё делаю сам, — рассказал гордо, — я всё умею и знаю.

Я скривилась.

— Какой ужас, — заставила его испугаться, — в смысле, что папа за тобой тоже особо не следил, да? Если ты самостоятельный?

Давид пожал плечами, шагая за мной на кухню.

— Он работал, а мама иногда уезжала, — сел напротив меня, а после вскочил, — хочешь я тебе чай сделаю? Или ты как папа кофе пьёшь?

Я чувствовала себя странно. Я в свои десять лет не могла вообще ничего из того, что делал он.

— Давай с меня — всё разогреть, ты же тоже будешь? А с тебя — чай, — под его воодушевленное кивание.

Делал он всё быстрее и вообще при этом ничего у меня не спрашивал. Сам нашёл посуду, чай и поставил греться чайник. Сам налил и ещё даже спросил, не нужна ли медленной и не проснувшейся мне помощь. Ели мы в молчании, хотя мальчик поглядывал на меня с интересом. Тоже привык, что Лёва разговаривает при еде редко и ворчливо?

— Ты не обиделась за то, что я тебя разбудил и пристаю? — глотнул чаю он, — если тебе не нравится, то я отстану. Попрошу тогда папу, а так бы мы его не стали тревожить. Сделали бы сюрприз, что ему ничего делать не надо!

Какой же ты хитрый. Умный, хитрый и всё замечающий. Он же уже понял, что я не откажу. Понял, что я тоже хочу подружиться.

— Мне не за что на тебя обижаться, — кивнула ему в ответ, — ты прав — идея хорошая.

Давид улыбнулся.

— Ты давно встал? — спросила у него и вспомнила, — а где щенок? С ним же надо…

— Мы с папой проснулись почти одновременно, — он поднялся и забрал у меня посуду, чтобы унести её в посудомойку, — а щенок спит — его папа сводил погулять, и попросил меня покормить, так что… как ты его назвала? — он вспомнил, — Чарли поел и спит в зале на диване — я его туда поднял. Он умный, точно сможет спрыгнуть, если захочет. Мы сегодня вместе спали с ним, — он хихикнул, — он немного храпит и иногда лижется прямо в лицо!

Не быть довольной после его слов было сложно.

— Вы с твоим папой такие молодцы, — похвалила их, — спасибо.

Давид аж мотнул головой, чтобы сказать, что ничего он считай и не сделал.

— Это ты хорошая! — расширил глаза мальчик, — и… и это только тебе надо сказать спасибо, потому что ты меня к себе позвала, а… а не… даже папа тебе ничего не сказал — ты сама меня позвала!

Нос зачесался от умиления.

— Ты с Лёвой сегодня утром поговорил? — спросила, — это он тебе сказал, да? О том, что я ему в машине вчера сказала.

Дава кивнул, высоко поднимая подбородок и низко его опуская.

— Я сначала не понял почему ты, когда вышла, спросила меня о том, что я не хочу жить с мамой, — он поджал губы, — я люблю маму, правда. Очень сильно. Но она и Полина… в общем я хотел бы… и ты сама согласилась, да? Папа же тебя не заставлял? А то он иногда… он даже бабушку как-то… заставлял делать, как ему надо.

Я не сомневалась, что Лев на такое способен. Мягкий и тихий, он чаще всего был строгим и его невозможно было переспорить. Машина, которую я хочу, была тому доказательством.

— Я сама предложила, — щёки почему-то покраснели, — хотя твой папа очень даже намекал, думая, что я не понимаю.

— Я буду хорошо себя вести, — уверенно и смотря мне в глаза произнёс мальчик, — если ты скажешь, что я где-то что-то сделал не так, то я больше не буду делать. И я обещаю, что буду тебя слушаться!

Я мотнула головой, больше думая о том, как сдержать опять эти слезы, а потом:

— Хочешь я тебя обниму? — вырвалось у меня.

Вид у Давида стал странный. Он явно ничего не понимал, но выглядел таком удивлённым, что даже слегка побледнел, пока думал над ответом. А после встал, опустил голову и кивнул. Шла к нему я странно — обнимала ещё страннее, потому что он просто замер и не шевелился, будто его никогда не обнимали.

— Ладно, нам нужно собираться, — ткнула по экрану своего телефона я, чтобы посмотреть время.

Дава неожиданно обнял меня в ответ, сцепив руки за спиной. Даже его лоб со стороны, которой я видела был красным от смущения.

— Папа сказал, что он скоро на тебе женится, — тихо сказал мальчик, — и… и он прав — я тоже на тебе бы женился.

Несколько секунд я стояла не зная, что ответить. Глаза у меня вообще, кажется, не закрывались и не моргали от шока.

— В том смысле, что если бы я был папой, — решил оправдаться Дава, — и… ну то есть, если бы… я имел ввиду, что ты хорошая. Вот… а не… собираемся, да?

Он почти рванул в другую комнату, чтобы убежать от того, что сказал.

— Мне нужно минут двадцать, — сказала ему, — можешь пока телевизор посмотреть или… не знаю, как захочешь.

В спальню я шла так же быстро, как он. М-да. Если про именно это говорил вчера Лёва, то… оно же пройдёт скоро. Да?

Телефон вибрировал в кармане. Мы с Давидом, заходящие в квартиру, поставили пакеты с покупками на тумбу у входа.

—…он мне сказал, что у него такого никогда и не было, представляешь? — продолжал удивляться мальчик, — мне казалось, что эти журналы были такие популярные, что у всех они были.

Я посмотрела на экран, вспоминая есть ли у кого из знакомых такие цифры неизвестного мне номера.

— Может ему их просто не покупали, если ты говоришь, что ему было интересно? — ответила Даве и нажала на зеленую трубку, — да?

Голос в телефоне заставил меня замереть, пока по телу бежал холодок.

— Камила, здравствуй, — произнесла Лидия с той стороны связи, — как твои дела? Я взяла у Поли твой номер, надеюсь ты не против.

Я была очень против. Больше всего из-за того, что она явно звонила не просто так.