С эполетами генерал-майора Свиты Его Величества буду выглядеть представительно, не смотря на бледно-зелёное личико. Все свои награды я надевал всего пару раз, когда того требовал дворцовый этикет. Обычно носил только Георгия и Владимира с медалями, как того требовал их статут.
— Любуешься? — врасплох застала меня супруга, которая в соседней комнате укладывала Василька спать для послеобеденного сна.
Я в этот момент, отпоров старый погон, примеривал генеральский эполет. Спасибо супруга всё догадалась привезти. Всё-таки дочь генерала, а теперь и жена. Неплохо так в двадцать два года генеральшей стать. Да и генерал-майор, да ещё и Свиты Его Величества в тридцать один — очень даже ничего.
В том моём прошлом-будущем в этом возрасте я ещё капитаном ходил, а майора без приставки генерал, получил досрочно, вместе с орденом Мужества за первую компанию в Чечне. Мне тогда только-только тридцать три стукнуло. Для спецназа это считалось очень даже хорошим карьерным ростом.
— Прилаживаю, чтобы прихватить. Завтра же в офицерское собрание идти. Надо соответствовать новому званию, — улыбаясь, ответил я, любуясь женой.
— Помочь? Я умею. Отцу пришивала, не давая это делать слугам, — Маша подошла и села на кровать рядом со мной.
Я чуть сдвинулся в бок, поднимая мундир, на котором звякнули награды.
— Или может, чем-нибудь другим займёмся, пока Василёк спит? — супруга запунцовела щеками, но взгляда не отвела.
То, что прочитал в её глазах, заставило меня просто впиться в её губы.
На следующий день был поход в офицерское собрание. В преддверии капитуляции Японии, в которой уже никто не сомневался, в этот воскресный день в собрании присутствовал весь высший и военный свет Владивостока.
Генерал-губернатор Приморья, генерал-лейтенант Гродеков и командующего морскими силами Тихого океана вице-адмирал Макаров вместе с Сандро возглавляли это собрания. Офицеры эскадры и крепости, небольшое количество их жён медленно перетекали из комнаты в комнату большого двухэтажного здания, которое было построено в 1900 году.
Наша небольшая группа, состоящая из меня, жены, сестры и Сандро была одним из центров людских водоворотов. Всем надо было отметиться перед Великим князем, а заодно и удовлетворить своё любопытство о верности слухов о моём награждении, новом звании, приезде жены и таинственной сестры.
О том, что Алёна — это Ли Чан Куифен — вдова командующего армии провинции Гирин и невестка генерал-губернатора этой же провинции мы постарались сохранить в секрете. Но слухи за восемь месяцев, пока Алёна «гостила» в станице, расползлись по Приамурью.
В связи с этими слухами Алёна и Маша, стали «звёздами» этого собрания. Одетые по последней столичной моде. О платьях для сестры супруга позаботилась заранее.
Сестра в зелёном под цвет глаз бальном платье, высокая причёска, золотая диадема, колье, сережки, кольца, браслет с изумрудами и бриллиантами. Рядом супруга в синем также под цвет глаз платье, такие же украшения, но с сапфирами. Эти старинные драгоценности, принадлежащие семье Чан, были переданы деверем Алёне, а сестра поделилась комплектом с сапфирами с Машей. Надо будет на что-то подобное разориться, побаловать супругу. Только стоит подобное… У-у-у… У меня перед глазами встала большая, зелёная жаба с лапами готовыми вцепиться мне в горло.
В общем, женщины выделялись. При этом, если светловолосая Мария приковывала внимание своей раскованностью и в тоже время аристократизмом, то брюнетка Алёна, воспитанная при дворе китайского генерал-губернатора, была сама скромность, вежливость и подчинённость. И эта контрастность с блеском драгоценностей притягивала к себе окружающих, и не только мужчин.
— Позвольте поздравить, Тимофей Васильевич, с новым чином и наградами, — генерал Гродеков протянул для пожатия руку.
— Присоединяюсь к Николаю Ивановичу, — проговорил адмирал Макаров, также пожимая мне руку.
— Есть ли какие новости из Санкт-Петербурга? — спросил губернатор и, взяв меня за предплечье, жестом предложил отойти в сторону.
За нами проследовал Макаров. Сандро, ухмыльнувшись, показал, чтобы я не беспокоился за дам, а потом «взял на себя» капитана 1-го ранга Эбергарда, который прибыл из ставки Алексеева, чтобы принять командование над броненосцем «Цесаревич».
Андрей Августович известный холостяк, о котором ходили разные слухи. По одним он был ярко выраженным женоненавистником, а по другим любовником некоторых известных в свете дам. При этом, он был человеком адмирала Алексеева. А «Цесаревичем» сейчас командовал капитан 2 ранга Васильев — ученик и соратник Степана Осиповича. А между Евгением Ивановичем и Макаровым с самого начала их общения чёрная кошка пробежала. Вот Алексеев, используя своё положение, и совершал некоторые каверзы в отношении непокорного адмирала.
Между тем, отойдя в сторону, я довел до генерала и адмирала слухи, привезённые женой. Тут же попросил Степана Осиповича со своей стороны посодействовать в возвращении команды Кононова и переправки во Владивосток из школы остальных боевых пловцов.
— Думаете, англичане захотят использовать аналогичный способ минирования корабля? У них есть такие средства? — заинтересованно спросил Макаров.
— Господин вице-адмирал, мне сообщили из столицы, что больше двух месяцев назад вокруг Тронгзунда, где располагается школа боевых пловцов начали активно работать финны, пытаясь получить хоть какую-то информацию. Большое количество нарушений охраняемого периметра обычными рыбаками и жителями Суоми. Попытки споить офицеров, унтер-офицерский состав в ресторанах и трактирах Выборга, настойчивые потуги подложить под них женщин, — я с силой выдохнул. — Всё это говорит о том, что англичанам стало известно о наших «тюленях». А с учётом того, как накалилась социально-политическая обстановка в Финляндском княжестве, не исключаю провокаций в отношении офицеров базы, вплоть до попыток похищения.
— Всё так серьёзно, Тимофей Васильевич? — удивлённо спросил Гродеков.
— Николай Иванович, — к генерал-губернатору я из-за нашего долгого знакомства получил право разговаривать без чинов в приватной обстановке, — мне прислали краткие выжимки из доклада государю министра МВД Плеве. Если кратко, то Вячеслав Константинович сильно обеспокоен растущим недовольством среди финских националистов и революционно-либеральной общественности России в связи с проводимой объединительной политикой в Великом княжестве Финляндском. Есть большая вероятность вооружённых беспорядков, вплоть до восстания. По имеющейся информации американцы и британцы начали оказывать большую финансовую помощь всем этим революционным движениям.
— Каким образом? — перебил меня Макаров.
— Частным, господин вице-адмирал, — ответил я.
— Без чинов, Тимофей Васильевич. Что значит, частным? — удивлённо спросил адмирал.
— Степан Осипович, в 1899 году покойный государь Александр III подписал манифест, которым утвердил право монарха издавать обязательные к исполнению на территории Финляндии законы без согласования с сеймом и сенатом страны. Далее последовал Манифест о языке в 1900 году, объявивший русский язык официальным языком финской администрации наряду с финским и шведским. В 1901 году был принят Закон о военной службе, ликвидировавший отдельные финские воинские формирования и включивший финских солдат в состав русской армии на общих основаниях. Финнов, после почти ста лет автономного существования, такое закручивание гаек явно не устраивало и вызвало возмущения в финском обществе и огромную волну эмиграции жителей княжества в Англию и в САСШ. По последним данным, на январь 1904 года из Финляндского княжества эмигрировало почти двести тысяч человек.
— А при чём тут частное финансирование? — перебил меня адмирал.
— С отслеживанием финансирования революционных организаций на территории Российской империи со стороны Японии и Англии, мы как-то упустили образование множества общественных организаций, которые образовались для экономической поддержки процесса эмиграции из княжества. Пароходы компании Finnish Steamship Company Ltd´s. осуществляют сообщение между Ханко, Копенгагеном и британским Халлом, откуда эмигранты следуют в Ливерпуль, где их ждут трансантлантические суда известных пароходных компаний. Деньги для помощи эмигрантам для этого переезда поступали от частных лиц, чуть ли не со всего мира, но в основном из Англии и САСШ. А вот когда додумались проанализировать эти финансовые потоки, то схватились за голову, — я перевёл дух.
