-- Вообще-то, -- вздохнув, парень поднимает на нас глаза, -- у меня есть её номер.

-- Давно он у тебя? – подозрительно прищуривается Али.

-- С тех пор как навещал Нермин в Берлине. – Давут набычивается: -- мы просто друзья.

-- Ооо, вот как это называется? – Али перестаёт массировать мои ступни и грозно сводит брови. – За нашими спинами крутишь шашни с моей невестой?

Я резко выдёргиваю ногу и Алихан недоумённо смотрит на меня.

-- Слушай, ты буквально пять минут назад заявлял, что она может выходить замуж хоть за первого встречного и тут же включаешь ревнивого самца? – Я откидываюсь на подушках. Только что мне стало получше, но возмущение Алихана почти выбило меня из колеи.

-- Прости меня, любимая! Конечно, я и не думаю на ней жениться. Я только не понимаю, как Давут решился нарушить субординацию, – Малахитовые глаза снова подтягивает к себе мои ступни и взглядом предупреждает – только попробуй отнять! – Продолжай, братец, -- недовольно требует он.

-- Мы не делали ничего предосудительного! – уточняет Давут. – Мы обменялись телефонами после того, как встретились возле её университета. Она совсем не такая, какой хочет казаться. Она нежная и добрая и вы себе не представляете, какая она умная! Её магистерская работа посвящена турецкому искусству в Средние века, и она не вылезает из библиотек, а те её фото в вызывающем виде – это такой образ для публики. – Давут мечтательно улыбается, и мы с Али молча переглядываемся.

-- Мы просто иногда переписывались. И делились любимой музыкой. Она смотрит те же фильмы, что и я. О, и мы оба обожаем газиантепскую кухню! -- Похоже, парень может долго перечислять вещи, которые его восхищают в Нермин.

-- А ты, случайно, не узнавал, хочет ли она выйти замуж за твоего брата? – с сожалением прерываю его я. У нас сейчас немного другой вопрос на повестке.

-- Я не мог спросить прямо, но каждый раз, когда речь заходила о свадьбе, она становилась очень грустной.

-- Значит, самое время узнать об этом напрямик. Звони давай, -- и всё равно, что одиннадцатый час ночи на дворе. Я усаживаюсь в изголовье кровати, Алихан подкладывает мне под спину подушки и присаживается рядом.

Давут поднимается на ноги и, извинившись, выходит из спальни.

-- Думаешь, нам это как-то поможет? – хмурится Алихан.

Пожимаю плечами.

-- Мы должны перебрать все варианты, если не хотим действительно начать войну.

Возвращается Давут и поворачивает телефон к нам. На экране я вижу очень юную девушку, да что там, -- девочку. Без всех этих угрожающе выглядящих линз и готического макияжа у неё очень нежные, мягкие черты лица. Светлая кожа и иссиня-чёрные волосы делают её похожей на Белоснежку.

-- Привет, меня зовут Снежана, но я предпочитаю, чтобы меня называли Снега, – машу девушке рукой, и та кивает мне.

-- Я знаю, кто ты, Чокнутая русская! – она хочет улыбнуться, но закусывает губу. – Прости. Да, я наблюдала за вашей историей и рада, что ты вернулась. Я – Нермин Демир.

Алихан сдержанно здоровается, и она без улыбки отвечает ему.

-- Нермин, давай сразу перейдём к сути. Мы тут с братьями Османоулу хотели бы знать правду. Ты готова стать женой Алихана, когда тебе исполнится двадцать один год?

Девушка хмурится и жуёт губу.

-- Если честно… Прости меня, Снега-ханым, Алихан-бей, но мой жених слишком стар для меня.

Али издаёт неопределённый звук, и я предостерегающе сжимаю его руку.

-- И ты слишком… знаменитый… -- продолжает девушка, явно подразумевая что-то другое. – Я бы предпочла связать свою жизнь с кем-то ближе ко мне возрастом и интересами.

-- Например, с таким, как Давут? – уточняю я и младший брат вздрагивает.

Нермин часто-часто моргает, чтобы не дать слезам пролиться. Шмыгнув, вытирает нос.

-- Я хочу сама выбирать, как мне пройти свой жизненный путь, и да, я бы выбрала Давута. Но когда я сказала об этом отцу, он взбесился и грозился притащить меня в Турцию и запереть дома в Ване до самой свадьбы. Поэтому я сбежала.

Али замирает, я тоже с трудом верю своим ушам.

-- Сбежала? – переспрашиваю я.

-- Ага. – Нермин снова шмыгает. – Сбежала из Берлина. Я сейчас в Стамбуле и Давут помогает мне прятаться.

Мы с Али синхронно поворачиваем головы к младшему Османоулу. Тот разводит руками.

-- Сначала я думал, что ты всё-таки поступишь так, как требуют наши отцы, брат. Но потом ты бросился во все тяжкие, а вскоре вернулась и твоя Снежинка, и мы с Нермин поняли, что свадьба нежелательна. Мы обрадовались и решили попытать удачи. Сейчас братья Нермин рыскают по всей стране, потому что мы пустили их по ложному следу.

Я неверяще качаю головой. Молодёжь, похоже, совершенно распоясалась в наши дни. Меня пробирает смех.

-- Когда ты собирался во всём признаться, Давут?

Парень делает умоляющие глаза.

-- Я бы не женился на Нермин без твоего благословения, брат.

-- Ты бы что?! – я валюсь на Алихана и не знаю, смеяться ли мне в истерике, или залиться слезами облегчения. Моего мужчину, похоже, одолевают те же чувства.

-- Давут, не мне вам рассказывать о последствиях, если наши отцы узнают, что наследница Демиров сбежала с твоей помощью. – Али снова смотрит на оружейный сейф.

-- У меня есть идея, как заставить их решить, что Давут для нас более предпочтительный вариант, -- подаёт голос Нермин. – Но действовать придётся быстро.

-- Алихан-бей должен жениться на мне, потому что он старший сын Юсуф-бея, не так ли? – Нермин склоняет голову набок. — И мы с ним должны родить «наследника» всех владений обоих семейств, -- она закатывает глаза. – Смысл нашего брака теряется, если Алихан-бей больше не будет продолжателем рода Юсуфа Османоулу.

-- Что ты хочешь этим сказать? – хмурится Али.

-- Всё лежит на поверхности. Вас давно уже все знают как Алихана Кая. Насколько я знаю, это фамилия вашей матери, но пока только в качестве псевдонима.

Кажется, я начинаю понимать.

-- Если вы станете «Кая» официально и задокументируете отказ от притязаний на главенство в роду и все имущество, моя семья потеряет к вам интерес. Процесс отказа от ваших прав в пользу Давута может занять долгое время, но я знаю, что у вас много связей в министерстве. Вы могли бы попросить их ускорить процедуру…

-- Сколько денег на кону? – спрашиваю я.

-- Когда я смотрела в последний раз, капитализация всех активов корпорации Османоулу составляла примерно четырнадцать миллиардов долларов, -- говорит Нермин голосом отличницы.

Я смотрю на Алихана.

Он целует мою ладонь и хитро улыбается.

-- Против четырнадцати миллионов, заработанных этим лицом и безупречным телом. Ты согласна на такой обмен, любимая?

-- Отказаться от миллиардов, чтобы жить на миллионы? Да с тобой я готова обитать даже в хижине твоего деда!

Теперь очередь Али часто моргать и смотреть в потолок.

-- Я с первого взгляда понял, что ты особенная ещё там, в Топкапы, -- шепчет мне он, обхватывая моё лицо и целуя в висок. -- Спасибо тебе, любимая. Ты даришь мне надежду.

-- А ты подарил мне весь мир! -- шепчу я в ответ.

-- Как только Алихан-бей перестаёт быть вторым в иерархии, мы с Давутом отправляемся в мэрию и регистрируем свой брак, чтобы отец не вздумал посадить меня под замок только чтобы насолить братьям Османоулу за самоуправство. Он вполне на это способен, поверьте.

-- План чёткий, как часы, но есть ещё один неучтённый момент, -- подаю я голос. – Я видела вашего отца лишь однажды, и этого мне было достаточно. А если отец Нермин похож на него, то эти двое вряд ли молча стерпят от нас подобные финты ушами. Нам нужно заставить их смириться с кандидатурой Давута, раз и навсегда засунув свою гордость сами знаете куда.

-- Автоматы моих братьев в Ване способны очень красноречиво доносить любую информацию до непонятливых, -- ухмыляется Алихан.