Мужчина проводил их на пирс, где путников ожидал небольшой баркас готовый к отплытию. Молчаливый капитан при их появлении лишь махнул рукой, приглашая подняться на борт. Остальные члены команды, казалось вообще не обратили внимание на пассажиров, продолжили выполнять подготовку к отплытию.

— Раомир велел передать, что у вас десять дней, после этого срока, любой кто не присягнет Республике Хаснах на верность будет убит, либо изгнан на территорию империи. А если кто-то из имперских шавок сунется к нам, он тоже будет убит, — хрипло сказал мужчина вместо прощания и отвязал швартовый.

Дилан уселся на бак небольшого суденышка и оглянулся на город, утопающий в золоте заходящего солнца. Громада зданий давила, нависала стеной над каменистым городом, а пугливое море все норовило лизнуть каменные основания домов. Парус баркаса расправился, натянулся, наполненный силой холодного западного ветра, и суденышко споро заскользило по свинцовым волнам внутреннего моря.

— А как же послание Преподобному? — спросил юноша у Тайера, пристроившегося рядом.

— Мастер Аркаис уже все передал, — молодой монах также, как и Дилан любовался величием старого торгового города, купающегося в золотых лучах заката.

— Но каким образом? Он же даже из таверны не выходил, — соленые брызги попали в лицо юноше и он, проклиная все вокруг, принялся вытираться полой плаща.

— Трактирщик свой человек, — Аркаис, подошедший совершенно бесшумно, напугал обоих молодых людей своим внезапным появлением так, что они подскочили на месте, рискуя вывалиться за борт. — Прекрасный вид! Но нам необходимо обсудить много важного, так что предлагаю спуститься в каюту. Впереди у нас три недели морского пути, так что успеете налюбоваться видами.

Тисса рыдала, сотрясаясь всем телом. Девушка сидела на кровати обнимая себя за колени. До сих пор ее трясло от ужаса. Ульма была рядом и ласково обнимая ее, дала той выплакаться и со слезами сбросить с себя груз пережитого. Так продолжалось уже несколько часов, они просто сидели в маленькой комнатке, куда поселил их трактирщик и молчали. Женщина гладила принцессу по волосам, а та, укрытая толстым шерстяным одеялом, безмолвно рыдала, вытирая глаза ободранными ладошками. К вечеру погода изменилась и с севера задул холодный порывистый ветер, нагнавший на небо тяжелых черных туч. Так что в комнатке значительно похолодало и на ночь следовало попросить у трактирщика жаровню.

После произошедшего трактирщик стрелой умчался в гарнизон, и спустя пятнадцать минут трое стражников уже были в таверне, наполненной трупами. Быстро осмотрев тела и задав несколько коротких вопросов, постоянно косясь, скорее испуганными нежели похотливыми взглядами, на полуобнаженную девушку, стражи порядка удалились. Претензий у трактирщика к Ульме не было, поэтому инцидент сочли исчерпанным. Золото из кошелей незадачливых бандитов перекочевало к стражам врат, так сказать за беспокойство. Служаки смекнули, что не стоит поднимать шум из-за кучки мертвых бандитов, тем более один из них был убит магической атакой, а маги в эти тяжелые времена стали на вес золота. А что касается трупов, так за ними через пол часа после ухода стражи приехала телега с двумя молчаливыми мужиками, которые закинули в неё убитых, словно дрова, и увезли в неизвестном направлении.

Кларис, видимо, обладавшая более крепкими нервами, чем хозяин таверны, быстро определила Ульму и Тиссу в комнатку освободившуюся, после скоропостижно скончавшихся защитников девичей чести. Женщина обладала добрым сердцем и сказала, что они обе могут жить тут бесплатно столько, сколько потребуется, а через некоторое время притащила большой таз нагретой воды для Тиссы, пару свежих полотенец и простое льняное платье.

Но Тисса вся испуганная и зажатая с ногами забралась на одну из кроватей, наотрез отказалась раздеваться. Так вот они и сидели в молчании, а за закрытыми ставнями словно рассерженный пчелиный улей гудело преддверие Бернийских врат. Люди собирали свой скудный скарб, занимали очередь на проход через ущелье, ругались, плакали, смеялись. Все были рядом, но каждый был по отдельности. Стража даже не пыталась наводить порядок их сил хватало только на поддержание порядка при переходе через Врата.

Спустя некоторое время девушка все же немного успокоилась от ласковых поглаживаний Ульмы и согласилась на омовение. Вода за это время порядком остыла и от прикосновений мокрой тряпки по белой коже девушки бегали сотни мурашек. Синяки на лице, запястьях, бедрах и лодыжках начали наливаться фиолетовым, а левый глаз практически полностью заплыл. Служанка максимально аккуратно промыла все ушибы и ссадины, а потом достав из своей сумы небольшой флакон, обработала их какой-то резко пахнущей мазью.

— Как ты спаслась? — тихо спросила Тисса у служанки, когда та расчесывала ее волосы, после мытья.

— Ох, госпожа, это долгая история, — со вздохом ответила женщина, аккуратно орудуя костяным гребнем, распутывая мокрые длинные черные волосы принцессы.

— Не зови меня госпожой, пожалуйста, сейчас в этом нет никакого смысла. Ты же видела, что твориться в стране? Не осталось ни господ, ни слуг. Все разорено, постоянные грабежи и убийства, — сглотнув слезы возразила девушка. — За то время, что добиралась сюда, меня три раза пытались убить. И это были люди, а не ночные твари.

— Для меня вы всегда будете госпожой, не взирая на то, что происходит вокруг, — возразила старшая женщина. — А шла я практически по вашим следам.

— Когда мы расстались в столице, — продолжила она рассказ. — Я вернулась во дворец, от которого после взрыва, впрочем, мало что осталось. Нас тогда действительно преследовали, но не убийцы, а монстры, что приходят ночью. Видимо из-за раннего часа и дыма пожаров, скрывавшего рассветное солнце, они на столько осмелели, что выползли не в ночной тьме. На меня их вышло двое, не очень крупные, но очень быстрые.

— Не буду вдаваться в подробности что там было да как, но я смогла от них отбиться, правда заплатив частью себя, — Ульма грустно улыбнулась и продемонстрировала культю, на которой сейчас не было артефактной перчатки. — Затем, наскоро перемотав рану, я отправилась к переправе, сочтя, что это единственно верное направление, в котором вы могли отправиться.

Женщина налила себе и принцессе травяного отвара и продолжила. — Но видимо вы передвигались не пешком, так как нагнать я вас не смогла, а когда добралась до места, то обнаружила только головешки пожарища, один полностью обгоревший человеческий труп, нескольких убитых монстров, а еще вот это.

Ульма порылась в сумке и достала конверт, скрепленный печатью правителя Айяра. Ульма протянула принцессе мятое и запятнанное кровью и слегка обгорелое письмо.

— Спасибо, — одними губами прошептала Тисса, а потом совладав с голосом и проглотив вновь нахлынувшие слезы подтвердила догадку служанки. — Да, мы добрались до переправы на паромобиле. Сархон погиб там, защищая меня от исчадий бездны.

Принцесса быстро рассказала про скоротечный бой у переправы и про безумный забег до ближайшего жилища людей.

— Я так и подумала, что тело на переправе было его, — с сожалением кивнула женщина. — Жаль, он был хорошим человеком. Потом я потеряла ваш след. Лодки на противоположенном берегу не было. Видимо вы перебрались вплавь. Не имея никакого представления о том, куда вы последовали дальше, я направилась в ближайшее поселение к переправе — городок Соликом. Там мне помогли. К их счастью, городок настолько мал, что статуя пророка Снея была только в храме, а не как в столице на каждой площади, поэтому и жертв было крайне мало. Местный лекарь, с ВЭС не больше «шестерки», кое как подлатал мою культю, у него ушло на это три дня. Скорее всего до выброса он был всего лишь учеником, но в отсутствии мастера его быстро повысили в ранге. Там же я нашла лавку артефактора, в которой смогла купить протез. Сам мастер пропал, но вот его ученик и подмастерье с невысоким показателем ВЭС остался жив. Парнишка смог кое-как подогнать готовое изделие под мою руку. Правда он был не силен в изготовлении питающих камней и смог использовать только яшму из моих серёг, заряда в которой хватает всего на два-три дня использования. А дальше я направилась в сторону Бернийский врат, уповая лишь на то, что смогу вас здесь встретить.