Фея воздуха улыбнулась.

– А с чего бы ему сыпаться? Чистокровные эльфы живут очень долго… Впрочем, если маг обладает большой силой, то он тоже будет жить столько, сколько в нем будет гореть его искра…

Нахмурилась.

– А феи?

– Что феи?

– Феи долго живут?

– Лет триста, а что?

Я рассмеялась, не готовая пока поверить в открытую мне истину. Слишком уж невероятным это казалось. Впрочем, я раньше и к перемещениям в другие миры относилась скептически, а сейчас вот сама здесь…

– Кстати, пока ты болела, заходил Берт, – явно с неохотой сообщила фея.

– Чего он хотел?

– Спрашивал, когда ты принесешь им с Лесси то, что они просили. Думаю, тебе не стоит откладывать это в долгий ящик, потому что…

– Потому что мне житья в академии не дадут, – закончила я за нее со вздохом.

Я посмотрела на часы. Было уже около десяти вечера.

– Думаешь, сходить к куратору сейчас? – правильно поняла мои мысли фея.

Кивнула.

– Попробую. В любом случае, после болезни мой нелепый визит можно еще будет отнести к временному помешательству. А вот после уже будет сложнее… – сказала я.

– Верно, – хмыкнула Ольфейра. – Но, тебе есть, что сказать Милку? Не будешь же ты говорить, что заблудилась?

Дернула плечом.

– Да, выкручусь как–нибудь.

Перед тем как пойти, зачем–то подошла к зеркалу, оценивая свой облик – длинное немного пышное темно–вишневое платье хорошо сочеталось с моими темными локонами, которые я собрала немного наверх. Подумала и попросила у Ольфейры блеск для губ.

– Думаешь, Милк будет тобой очарован и все простит? – улыбнулась она. – Как бы не переборщить. Он все–таки мужчина…

– Он меня терпеть не может с самого первой минуты, как увидел, – отмахнулась я. – А так я буду чувствовать себя немного увереннее.

Ольфейра ничего не сказала, лишь неопределенно хмыкнула, а я, собрав всю свою волю в кулак, отправилась туда, где располагалась комната Милка. Найти ее было не сложно – на преподавательском этаже на каждой двери была выгравирована табличка с золотыми буквами – именем и фамилией.

Коридор был пустой и не слишком освещенный. Под потолком сверкали лишь несколько магических светлячков… Почему–то мне вдруг стало страшно. Такой нехороший озноб по спине пополз. А еще я услышала какие–то шорохи…

“Может, мыши?” – подумала я и мне стало немного спокойнее.

Когда подошла к комнате Милка, заметила, что дверь приоткрыта. А изнутри доносится какая–то музыка.

Постучалась и, не услышав ответа, вошла. В комнате, выполненной в темных, даже готических донах, был довольно лаконичный дизайн. Большая кровать у стены, застеленная черным шелковым покрывалом. У высокого стрельчатого витражного окна – стол, заваленный бумагами. Пара кресел, журнальный столик с откупоренной бутылкой с чем–то темным внутри. Пустой бокал… А еще здесь был предмет, который ну никак сюда не вписывался – проигрыватель для пластинок! Обычный такой, советский… Такой же в точности и у нас был!

А музыка, что лилась из него, до удивления была мне знакома. Аве Мария! Времени на обдумывания того, знают ли в этом мире Шуберта, у меня не было… Я решила, что обязательно поразмышляю об этом на досуге…

Обратила внимание на дверцу за которой слышался шум воды. Похоже, Милк принимал водные процедуры. Что ж.... Более удобного случая найти и стащить статуэтку слона мне вряд ли представится…

Огляделась в комнате и почти сразу же заметила искомый предмет на столе. Обычный слоник. Фарфор, расписанный цветными и яркими красками. Похож на сувенир, привезенный из каких–нибудь дальних стран.

Чарующая мелодия прервалась резко. И столь же резко за спиной прозвучал полный гнева и льда голос:

– Что вы здесь делаете, Джессика?

Я обернулась. Глаза Харэля Милка были темными, почти черными. В них плескалась настоящая тьма, от которой становилось жутко. Невольно я попятилась, но уперлась в столешницу. А куратор напротив сделал шаг вперед, оказываясь непростительно близко и по сути перекрывая пути к отступлению.

Облизнула от волнения пересохшие губы. От страха только сейчас заметила, что на мужчине из всей одежды только черное полотенце, завязанное вокруг бедер… И перепугалась еще больше. Надо было так влипнуть! Чего я тут ходила–рассматривала все?! Нужно было хватать статуэтку и бежать, пока была возможность.

– Я все еще жду ответ, – сказал Милк, заправляя за ухо прядь влажных после душа волос.

– Я–я… А я пришла книгу попросить. Ну, ту, которую вы обещали мне принести…

– Так я бы и принес, адептка Кэрис… – тихо сказал он, а его взгляд заскользил по моему лицу. – Поэтому и странно ваше… Нетерпение.

– Не удержалась. Тяга к знаниям.

Он усмехнулся и отошел от меня на шаг.

– Ждите, Джессика. Я сейчас переоденусь и дам вам книгу, о которой говорил…

Харэль Милк прошел к шкафу, вытащив оттуда необходимые себе вещи, а после вновь ушел в ванную, чтобы переодеться, видимо, не смущая меня. А я поняла, что вот он! Мой шанс!

Больше не мешкая, я схватила статуэтку и убрала ее в карман платья, спрятанный за складками, очень, кстати, удобный. Место, где раньше стоял слоник, прикрыла бумагами.

Милк появился лишь спустя пару минут, уже в рубашке и брюках. Он подошел к столу, рядом с которым стояла я и, выдвинув один из ящиков, вытащил оттуда довольно пухленький томик с руководством по магии для начинающих, и протянул его мне.

– Держите.

Я взяла книгу, прижимая ее к себе.

– Спасибо. Кстати, классный проигрыватель… Не знала, что вы поклонник Шуберта…

Он приподнял бровь.

– Проигрыватель?

– Ну, да. Проигрыватель для пластинок… Когда я зашла сюда, играла Авэ Мария…

Ну вот, сказала и тут же захлопнула рот. У них здесь нет понятия проигрыватель? Но как же тогда…

Милк сощурил взгляд.

– Адептка Кэрис… Вы говорите, у вас было что–то с памятью? Но вы, кажется, хорошо разбираетесь в музыке… Настолько, что сумели назвать мелодию, которую прежде не слышал никто, кроме меня, – его голос был тихим и вкрадчивым. Сказала бы пугающим, но пугаться больше я уже не могла – у меня и так тряслись поджилки с самого моего появления у него в комнате.

– Я… Просто почему–то в голову пришло, да. Какой–то обрывок… Кусок какого–то воспоминания… Может быть, я раньше где–то это слышала?

– Для этого вы бы раньше должны были бы побывать у меня в комнате или же… Джессика. У меня есть еще одно предположение… Но лучше бы оно оказалось неправдой.

– Какое предположение?

– Вы узнаете, какое, в случае, если я начну его придерживаться, адептка Кэрис. Хочу, чтобы вы зарубили себе на носу, что играть со мной и обманывать меня в чем бы то ни было – не лучшая затея.

– С чего бы мне это было нужно? Прошу прощения, профессор Милк, но уже поздно, и мне пора идти, – попыталась я быстренько свернуть разговор, зашедший не в то русло.

Куратор усмехнулся.

– Идите, Джессика… Надеюсь, вы меня услышали.

– Угу. Уверена, книга отличная! – я даже потрясла учебником в воздухе, чем вызвала лишь приподнятую бровь.

Милк повел меня до дверей, и я с облегчением выдохнула, когда оказалась, наконец, в коридоре. Нащупала в кармане статуэтку слоника. Она была со мной! А значит, пора отдать ее и забыть про куратора как про страшный сон.

Подгоняемая этим желанием, я поспешила на свой этаж, однако, уже на входе столкнулась с комендантшей, которая замерла, словно статуя суровой древнегреческой богини, готовая рвать и убивать молниями.

Грузная Зубодриль Аай показала пальцем на часы, висевшие тут же неподалеку на стеночке.

– Явилась позже срока! – припечатала она. – Получаешь первое предупреждение!

– Но я…

– Никаких я, ты, мы, они… Забудьте вообще про местоимения, когда приходите позже установленного правилами этого учебного заведения срока, адептка Кэрис! – заявила женщина. – Протяните ладонь!

Я, вздохнув, протянула ладонь. Зеленокожая женщина с размаху шлепнула по ней, будто давая пять. На ладони вспыхнула и тут же погасла золотая звездочка.