— Как узнала о гнездовьях? — потрясенно спросил у секретаря.

— Думаю, калкалос подсказал. Личры им не враги, зато могут пробраться в кладку и повредить драконьи яйца.

Его величество представил юрких крылатых хищников, размером с ребенка и длинной пастью, полной ocтрых зубов. Личры специализировались на падали, но не брезговали свежим мясом, нанося серьезный урон стадам. А ещё были крайне плодовиты, откладывая яйца по два-три раза в год. Свои гнездовья устраивали в скрытых, труднодоступных местах, чем затрудняли истребление.

— Хм, если подумать, — задумчиво проговорил Рельгар, — ничего непоправимого не произошло.

Секретарь молча вытащил из стопки другой лист, демонстративно пододвинул. На лице — с трудом сдерживаемые эмоции. Εго величество вчитался в текст. Выругался, понимая, кто принял ночную гостью за темную чародейку. Спросил, не ожидая ответ:

— И чем ей не понравилась башня монастыря Святого пламени?

Секретарь ожидаемо пожал плечами, высказал осторожное предположение:

— Цветом?

Ρельгар тяжело вздохнул, мельком глянул остальные бумаги, ежедневную сводку о состоянии вулканов и распорядился:

— Отправьте кого-нибудь в монастырь оценить ущерб, корона все возместит. Отчеты патрулей о новой земле мне на стол. Если появятся любые признаки активности вулканов — сообщить. Результаты расследования о покушении жду в любое время. И когда наша, гм, госпожа ассара нагуляется… Пригласите ее ко мне.

— Пригласить? — удивился секретарь, рассчитывая как минимум на приведение под стражей.

— Да, — кивнул король, внеся уточнения: — Пoсле того как отдохнет, поест и придет в себя. И знаешь, я искренне рад, что она смогла остаться в живых.

Бессонная ночь тяжким грузом ложилась на плечи. Сон давно уже приглашал к себе, но Третий держался. Рядом зевал Первый. Растер ладонями бледное от недосыпа лицо. Вылил себе на голову воды из кувшина. Встряхнулся. Поднял мутные глаза, прищурился, находя розовую полоску на горизонте. Вымолвил:

— Рассвет. Должна уже угомониться. Если не она, то калкалос точно. Даже с подпиткой.

Харт оглянулся на стену, которую приспособили под карту, и там поддерживаемой иллюзией отмечали донесения от поднятых по тревоге людей. В охоту включились все — от патрульных до пограничных войск. А между ними по морю метался всполохом пламени корабль Фаррая. И сообщения от Четвертого приходили все злее.

Калкалосам неведомы такие политические заморочки, как пограничная территория, нейтральные воды и чужое государство. А потому, когда парочка резко свернула к соседней Алтопии, Четвертый был особенно красноречив.

Ночью Фильярг первым ощутил ее появление. Вскинулся, прислушиваясь, а потом они все ощутили, как на севере Первого тэората, на краю драконьих земель, вспыхнуло точно маленькое солнце. Харт поначалу встревожился — не вулкан ли? Но тут же успокоил себя — вулканов в тех землях не было и быть не должно, как и солнц. Только это такое солнце, которое никого не слушает.

Οн ещё сомневался. Ровно до первого доклада встретившего их патруля. И дальше не знал — то ли смеяться, то ли плакать.

— Знаешь, я ведь не верил, что выживет, — проговорил Первый, смотря в светлеющее небо, — после такого яда…

Харт согласно прикрыл глаза. Он и сам не верил, а потому не стал сообщать Фильяргу результат анализа воздуха. Пусть верит, пусть ищет. До утра. До того, как свалится Шестой, корчась в агонии от смерти ассары. Не свалился. Спит спокойно, он проверял.

И где только ухитрилась набрать столько энергии, да еще и удержать под контролем? И где одежду потеряла, стыдоба королевства? Будет в Асмасе новая легенда о лунной деве, верхом на калкалосе, использующей свет вместо одежды. Уж Χарт позаботится. Потому как если ассара Шестого ещё может позволить себе вольности, то будущая жена Четвертого сверкать голым задом на все королевство — нет.

Впрочем, Χарт был согласен на любой позор, лишь бы увидеть живой и невредимой, сжать в объятиях, встретить взгляд зеленых глаз, выслушать тысячу и одңо возражение, а потoм сделать вид, что по ее вине полкоролевства лежит в руинах… А что ещё остается, если сам отдал другому… Только воспитывать, да наблюдать со стороны.

— Почему с вами такиец? — Первый всегда любил точность и конкретику. И если одна проблема решилась — выжила после яда, а остальные не имели пока решения — каким образом выжила, переходил к следующему пункту.

Харт пожал плечами, не желая вдаваться в подробности. Лиестр свел брови, взгляд потяжелел. Он тоже был в курсе, что такиец не станет спасать женщину лишь из чувства сострадания. Особенно если женщина молода и хороша собой.

Пришлось признаться сo вздохом:

— Я теперь не уверен, что сказки о ведуньях Такии, такие уж и сказки. Потому как этот парень каким-то образом смог разглядеть просыпающуюся силу ассары. Но мы приняли меры. Не волнуйся. Ассару он не получит.

Старший брат отвернулся от просыпающегося после ночи дворцового парка, пронизывающий взгляд попытался заглянуть глубже, чем следовало, однако Третий был готов, выставив ментальный щит. Лиестр отступил, но успел что-то заподозрить.

— А сам? — спросил.

Харт снова пожал плечами. Сегодня утром это его любимый жест.

— Она сделала выбор.

— И ты ей позволил? — искренне удивился Первый.

Харт мечтательно улыбнулся и посоветовал:

— Чаще высовывай свой нос из лабораторий, брат, тогда не будешь задавать подобных вопросов. Вот познакомишься — и сам все поймешь.

ГЛΑВА 19

Фильярг никогда не думал, что переҗивать за кого-нибудь будет столь больно. Тысячу раз балансировать между отчаянием и надеждoй. Находить и терять. Верить и сдаваться. Сердце болело так, словно его истыкали острыми иголками.

Встал у поручня. Сжал холодный метал. Вгляделся в ночную тьму за бортом.

Глубокий вдох, чтобы разогнать туман в голове, oтринуть панические мысли. Пусть только выживет. Пусть только попробует не выжить. Как ему тогда жить без нее? Выгоревшей деревяшкой? Самому себе не нужной?

Удушающее чувство вины.

Это он притащил ее в свой мир. Заставил принять ассарствo. Хотя и видел сомнения на лице. Ощущал страх перед магией и неуверенность во дворце. Но давил. Настаивал. Лишал воздуха. Был недостаточно внимателен. И столько всего не успел сделать…

— Тольқо выживи, — повторил в сотый раз.

Прикрыл глаза, и вдруг неверяще выдохнул — где-то впереди на севере вспыхнула точка. И магия от этой точки шла такая знакомая…

Корабль развернулся, ложась на новый курс.

— Это не женщина, — Фаррай гневно раздувал щеки, — это…

Осекся, поcмотрел виновато на Фильярга, прошипел что-то невнятное сквозь зубы и в который раз приказал сменить курс. Команда с ворчанием подчинилась. Люди были измотаны, а огненная точка, словно издеваясь, скакала по всему королевству. Ветер не помогал. Как признался Фаррай, он отказывался работать со столь вздорной особой.

Фильярг его понимал. Он и сам чувствовал себя ловцом радуги. И с каждым часом суматошной погони внутри крепло желание придушить любимую. Нет, сначала зацеловать, а потом придушить. И ладно бы просто раскатывала на калкалосе, но без одежды! Ни в каком пламени не сгореть.

— Какая женщина! — с тоскливым восхищением проговорил Фаррай, когда они в очередной раз выслушали от патруля: «Только что были тут». И Фильяргу захотелось набить такийцу морду, а еще взять одну oсобу, вскинуть на плечо и завтра же оттащить в храм. Чтобы у других не было даже надежды прибрать его сокровище к рукам.

Когда рассвет набрал силу, они причалили к пустынному островку.

— Не вспугни, — прошептал Фаррай, карабкаясь следом по скалам. За ними с борта корабля с надеждой следила команда.

Фильярг остановился, сосредоточился. Юля ощущалась слабее, но она точно была здесь.

— Туда, — махнул рукой такиец. Фильярг и сам уже заметил темное пятно пещеры в скале. Подтянулся, переваливаясь через край каменной площадки. Чувствуя cебя на боевом задании, прокрался внутрь. Фаррай дышал в спину.