Король, отмахнувшись от прислуги, сам наполнил бокалы для себя и наследников.

— Амели, где Анвез? Он ничего тебе не говорил?

— Нет, отец.

Эдгар нахмурился. Анна дождалась, пока слуга наполнит её бокал, и пригубила напиток. Сладость на языке была столь же приятна, как и то, что про Анвеза никто не знал. Ух и достанется же ему, когда он вернётся…

— Что же, печально. Не думал, что его обида окажется сильнее, чем хорошее отношение ко мне.

— Я так понимаю, — протянул сэр Джон, — что ваш придворный маг ослеплён красотой принцессы?

Анна едва удержалась от ухмылки. Ослеплён красотой? Это слабо сказано. Анвез был беспросветно влюблён в Амели столько, сколько Анна его помнила. Ещё мальчишкой он бегал за ней, даже пытался понять «девичьи» занятия вроде вышивания, чтобы проводить больше времени вместе. Хорошо ещё, что у него был злой старый наставник, который заваливал малолетнего Анвеза разнообразными заданиями. Да и вышивка у мальчишки всё равно не получалось. Так, сплошные пентаграммы и руны вместо цветов и узоров.

Эдгар залпом выпил вино и налил себе ещё. Выглядел король недовольным.

— Аккуратнее с высказываниями, наследник. Анвез и Анна — часть моей семьи, пусть в них и нет королевской крови. Мы с женой воспитали их, как собственных детей. Впрочем, — смягчил тон он, — это всё-таки правда, он влюблён в Амели. Об этом, правда, мало кто знает вне замка. Анвез способен скрывать свои настроения… если хочет того.

Принцесса прикрыла веки и слегка качнула головой. Анна обеспокоенно посмотрела на подругу: влюблённость Анвеза была неудобна для Амели. Её госпожа обладала огромным сердцем, однако ответить взаимностью этому мрачному колдуну так и не смогла. Анну это радовало просто до неприличия.

— Да, прошу прощения, — сэр Джон широко улыбнулся. — Я понимаю вас. Насчёт семьи, я имею в виду. У меня двое старших братьев и пятеро младших сестёр. Люблю их всех, словами не передать как.

— У вас большая семья, — заметила Амели. — Неужели нет проблем с наследованием? У меня один только брат, и вопрос о передаче правления стоит до сих пор.

«Стоял до недавнего времени», — подумала Анна, поджав губы. Чтобы не было видно недовольства, она запихнула в рот кусок мяса и принялась жевать.

— Нет, никаких проблем. Мы давно всё решили, никто не в обиде.

Одно то, что принцы сейчас сидели напротив, говорило про окончательность выбора: король Эдгар поставил на Юджина. Конечно, ведь тот был мальчиком, к тому же дожившим до первого юбилея — не так давно брату Амели исполнилось десять. Всем известно, что дети чаще умирают именно до десяти.

***

Эдгар обратил внимание на молчащего до сих пор северянина.

— Что насчёт вас, наследник Свари? У вас большая семья?

— Сестра и мать, ныне правящая.

— Женщина на троне, — скривился Эдгар. — Насколько я помню, сестра у вас старшая? Что, тоже будет королевой?

Свари его тон, казалось, нисколько не смутил.

— Север был и остаётся верен своим традициям. Наследует первенец. Пол значения не играет.

— Почему же тогда вас называют наследником, Свари?

Северянин пожал плечами.

— Любой из детей королевской семьи является наследником. Неважно, первый ты родился или же седьмой. Север жесток, и не всегда первенец доживает до коронации.

Под жёстким правлением королевы Аттэк, насколько знала Анна, Север из разрозненных и грызущихся владений превратился в огромное, сплочённое государство. Эдгар это, несомненно, тоже помнил — а потому и раздражался. Он искренне считал, что женщина должна быть рядом с мужчиной, прятаться за ним, поддерживать его дух и никогда не держать в руках оружия. Амели-то впервые кинжал увидела, когда его притащил Анвез под одеждой, чтобы похвастаться.

Несмотря на скверные мысли про женщину на троне, тему Эдгар продолжать не стал.

— Что же, такая верность похвальна.

Хотя Свари разговаривал с Эдгаром, он практически не смотрел на короля. Анна чувствовала прохладный взгляд на своей макушке, но поднимать глаза в ответ девушке не хватало духу. Наследник вызывал в ней не просто неприязнь, а оцепенение и ужас, как у мыши перед змеёй. И почему он был так в ней заинтересован?

Как и всегда в компании мужчин, разговор с семьи и ценностей плавно перетёк к политике. Эдгар не удержался, и всё-таки высказался, что женщине на троне не место, но Свари на это никак не отреагировал. Задетый подобным пренебрежением, король обратил своё недовольство в сторону сэра Джона, расспрашивая того про старших братьев.

— О, они совершенно прекрасны, — при воспоминаниях о семье лицо Джона светлело. — Корвин и Адам погодки, росли вместе и очень друг к другу привязаны. Я немного в стороне, вроде как самый младший из мальчиков. Братья пока не определились, кто из них будет наследовать. Может, оба и станут королями — они мыслят совсем как близнецы, несмотря на небольшую разницу в возрасте. Чудесная связь, волшебная.

— Значит, ты третий в очереди на наследование, — заметил король.

— Надеюсь, что трон мне не достанется, — отозвался Джон с поразительной беспечностью. — Я мало понимаю в правлении на таком уровне, больше интересуюсь сражениями и тактикой. Да и как-то говорить о моём наследовании при живых братьях… неправильно, что ли? Я даже представляюсь не как наследник, а как рыцарь. Так спокойнее, да и вопросов меньше.

— О такой семейной преданности можно только мечтать.

— Это моя реальность, король. Выпьем за то, чтобы в каждой семье были такие отношения!

Анна подняла бокал, но мысли у неё были не радужные. Почему у Амели не так? Вот кто был достоин крепкой, любящей семьи. А не брата, который отбирает трон, и отца, что насильно выдаёт замуж.

Эдгар явно симпатизировал сэру Джону. Да оно и понятно: во-первых, рыцарь проявлял намного больше интереса к Амели, чем наследник Свари. Во-вторых, принцесса очевидно отвечала на его ухаживания. И, в-третьих, — хотя стоило бы поставить эту причину на первое место, — Джон был южанином.

О конфликте между Югом и Срединным королевством знал каждый. На их землях его преподносили как акт предательства и вероломства. Юг, наверное, считал, что не произошло ничего особенного. Однако спор, длящийся уже почти десять лет, никак не стихал.

Смерть королевы Эленор была неожиданной, а оттого крайне болезненной что для её супруга, что для народа Средиземья. Королевство погрузилось в траур, король практически ни на что не реагировал. И именно этот момент южане выбрали, чтобы изменить ландшафт — в свою пользу, конечно же.

В Срединном королевстве было всего два источника питьевой воды: озеро на севере и небольшая речка на юге. Последняя быстро пересохла, когда отец сэра Джона отдал приказ изменить её русло. На своих землях южане вырыли новый путь для воды и перекрыли старый. Как бобры, они построили запруду, и реке осталось только согласиться с новым течением.

Люди Срединного королевства, погружённые в траур, изменения заметили не сразу. А потом стало уже поздно реагировать. Войну Эдгар бы не выиграл, не в его душевном состоянии. На все вопросы Юг отвечал, что ничего не знает и не понимает: река сама изменила течение, и они тут ни при чём.

Теперь же у Эдгара появилась возможность исправить эту ситуацию, пусть и через дочь. Став женой сэра Джона, она могла бы повлиять на его семью изнутри, и через пару лет река вернулась бы в прежнее русло…

Красивый ход. А главное, без войны, к которой Срединное королевство было абсолютно не готово.

Разговор тёк, как та самая река на территории Юга: неспешно и полноводно. Девушки, правда, больше молчали. Анна за весь обед едва ли сказала с десяток слов, да и Амели отвечала только если к ней обращались напрямую. Мужчины этим были вполне довольны.

После обеда сэр Джон проводил девушек до башни принцессы и ушёл, оставив после себя запах оружейной смазки и отблеск широкой улыбки. Амели, сохраняя лицо, поднялась в свои покои. Анна и подумать не могла, что что-то не так, пока дверь в комнаты принцессы не захлопнулась у них за спинами.