Инда поднялся, давая понять, что разговор окончен. Дошел до двери. Но, подумав, все же вернулся и положил на стол несколько листков из планшета – доведенные до ума прогнозы Пущена. Не только чудовища отстегивают чудотворам мудрость с барского плеча – иногда и чудотворы могут кое-что подкинуть чудовищу.

В отчете Инда написал, что Йока Йелен с большой вероятностью сумеет прорвать границу миров прямо сейчас, а профессор Важан добивается только одного: чтобы мальчик при этом остался в живых. Инда долго думал, стоит ли сообщать об этом децемвирату, ведь эта информация ускорит обрушение свода. Но в конце концов решил, что лгать в его положении глупо и опасно, лучше, получив доступ к ковченским документам, действовать убеждением.

Инда постарался сделать так, чтобы из отчета было видно: не только профессор, но и он, Инда, знает, для чего в Афране нужен этот прогноз.

Йера с нетерпением ждал отъезда Инды. Он думал, что Йока ведет себя так странно в присутствии чудотвора. И конечно, с отъездом Инды поведение Йоки немного изменилось – он взял Йеру за руку и сказал:

– Пап, я очень рад, что ты приехал. Правда, рад.

Но взгляд его так и остался затуманенным, отстраненным. Казалось, ему совсем неинтересно то, что происходит за столом (а в столовую теперь вышли все обитатели домика в лесу). Он никак не реагировал ни на рассказ Йеры об убийстве Югры Горена, ни на сообщение о его последнем пророчестве.

А вот Змай радостно хлопнул себя по коленке.

– Ух ты! Моя дочь разрушит храм Чудотвора-Спасителя! Я мечтал об этом всю свою жизнь, и надо же…

Йера посчитал, что шутки в этой ситуации не вполне уместны, и передал ему пухлое письмо от Красена. Змай бежал глазами по строчкам и кое-что зачитывал вслух.

– Вот… Взорвала пороховой склад и укрепления храмовников на подступах к замку… Здорово! …Ага, Нравуш все же решил жениться… Профессор, а вы не хотите? Жениться никогда не поздно, уверяю вас…

– Избавь меня от этих глупостей, – фыркнул Важан.

Однако вскоре шутить сказочнику расхотелось.

– Йока Йелен, ты помнишь Славуша?

– Учителя? – не поворачивая головы переспросил тот.

– Ну да, учителя. Чудотвора.

– Я не знал, что он тоже чудотвор, – равнодушно сказал Йока.

– Он… спас кроху. И теперь прикован к постели.

– Почему? – с тем же безразличием спросил Йока.

– Стрела перебила ему позвоночник. Черута, а ты не знаешь, с этим можно что-нибудь сделать? Я имею в виду, в хорошей клинике, за хорошие деньги…

– Боюсь, это безнадежно, – вздохнул дворецкий. – Если в самом деле поврежден спинной мозг.

Змай молча продолжил чтение и через некоторое время выговорил:

– Ох, мать твою ети… Йока Йелен, у меня больше нет своего человека в гвардии…

– Его убили? – На этот раз Йока посмотрел на Змая, но без любопытства.

– Почти, – мрачно ответил Змай. – Ох, кроха… Я знал, что все это плохо кончится. Как в сказке: не хотела пойти замуж за молодого красивого Йоку Йелена, теперь пойдет за одноглазого калеку… Увы, в здоровых красавцев калеки превращаются только в сказках. Жаль, Инда уехал. Убить не убил, но попинал бы изрядно…

– Ты же не хотел отдавать ее за гвардейца, – проворчал Йока.

– Теперь она меня не спросит. Да и я, по-честному, теперь не могу ему отказать – только на коленях просить, чтобы он пощадил мою дочь и избавил от этого замужества.

Он снова уткнулся в письмо, а через некоторое время довольно улыбнулся.

– Моя дочь познакомилась с Государем! Даже не знаю, может, мне появиться в Хстове, вдруг он сделает ей предложение? Такая партия нравится мне гораздо больше… – Он снова побежал глазами по строчкам. – Ага, все же разрушит храм… Йера, твой Югра Горен угадал. А я-то считал себя главным пророком в двух мирах.

Он не торопясь сложил письмо и спрятал в карман. Посмотрел на Йеру. По сторонам. Снова на Йеру.

– Йера Йелен, ты, я так думаю, хотел просить Исподний мир о снисхождении? Об этом я тоже мечтал много лет.

Йера кашлянул, понимая неуместность и бессмысленность этого шага.

– У меня есть обращение… От имени Думы… Я взял на себя смелость… – Он полез за пазуху в поисках составленной бумаги.

– О, от имени Думы! – Сказочник растянул губы в улыбке. – Когда-то это снилось мне по ночам. Особенно после падения Цитадели, когда я увидел сотни чумных трупов, наваленных штабелем в логе Змеючьего гребня… Или когда нашел в окрестностях Къира крепость с кинскими мальчиками… Знаешь, Йера, я мечтал, как люди Верхнего мира упадут нам в ноги и будут умолять о снисхождении. Наверное, это минута моего триумфа, как ты думаешь?

Йера вздохнул.

– Храмовники искалечили возлюбленного моей дочери с обыденной для Исподнего мира жестокостью. Когда-то они убили ее мать и деда. Эпидемия оспы унесла жизнь ее старшего брата и сестры. Ее друг и учитель Славуш по их вине никогда не будет ходить. Ей только что исполнилось четырнадцать, и что, кроме страшных смертей, она видела в своей маленькой жизни? Чтобы удержать ее на привязи, Инда Хладан отдал приказ перебить ей колени. И если бы не ее гвардеец и не Йока Йелен… – Змай поморщился. – Имею ли я право просить ее о снисхождении к Верхнему миру, вот о чем я думаю, Йера. Имею ли я право просить об этом ее «героя»? Красен не посмел.

Йера потупился – он хотел, чтобы эту отповедь услышал весь Обитаемый мир.

– Я понимаю, – еле слышно выговорил он. – И… Я хотел просить… за Йоку. Хотя бы за Йоку…

– Пап, ты чего? – Йока не улыбнулся, но обозначил улыбку. – Не надо за меня просить. Если я захочу, я просто не дам ей энергии на разрушение храмов, только и всего.

– Йелен, – кашлянул Важан, – ты полагаешь, что готов принимать подобные решения?

– Да нет же, профессор, – усмехнулся Йока. – Я лишь хотел сказать, что Спаска разрушит храм с моего согласия. И просить за меня нет смысла.

Сказочник вдруг обхватил виски руками и застонал.

– Я же говорил – жребий, – выговорил он с перекошенным лицом, обращаясь к Важану. – И здесь жребий… Ни ты, ни я удержать Йоку Йелена не сможем. Он даже не понял, зачем ты распинался перед Индой, – «три месяца, а лучше четыре»…

– Все я понял, – фыркнул Йока, очевидно подражая Важану. – Профессор надеется, что я научусь впитывать линейные молнии так же, как шаровые. Он думает, этому можно научиться… Зря вы не сказали Инде правду, профессор.

– Я лучше тебя знаю, что говорить, а о чем помалкивать, – проворчал Важан.

– Змай, ты же ждал этого столько лет! И что теперь? – Йока заметно оживился. И… Йеру покоробило сравнение – так пьяница приободряется при виде бутылки… – Что ты опять разнылся про жребий?

– Разнылся? – Сказочник в упор посмотрел на Йоку. – Значит, разнылся… Я понимаю твое непременное желание умереть как можно скорее, но что будет, если ты все же не прорвешь границу миров с первой попытки? Или ты думаешь, у тебя их будет несколько? Спешка хороша при ловле блох, Йока Йелен. Ты погубишь оба мира, если что-то пойдет не так!

– Помолчи! – резко оборвал его профессор. – Йелен, я не из тех учителей, которые станут внушать ученикам уверенность в себе, – она чаще оборачивается излишней самоуверенностью. Но в данном случае я скажу: это не твоя ответственность. Не ты погубишь оба мира, если ошибешься. Их погубили давно и без твоего участия. Ты – лишь попытка их спасти. Попытка, не более. Шанс. Мне бы хотелось использовать этот шанс как можно верней. А потому прислушивайся иногда к моим словам. Даже к тем, которые я говорю чудотворам.

– Но если Спаска разрушит храмы, все равно больше ничего не останется… – криво и победно усмехнулся Йока.

– По всей видимости, да. И сейчас твой Охранитель решает довольно сложный этический вопрос: стоят ли его вековые чаянья твоей жалкой жизни. Одна твоя жизнь – против столь масштабного для его мира начинания. Как ты считаешь, положа руку на сердце, стоит ли ею рискнуть? С точки зрения Охранителя?