В голове не было и мысли о том, чтобы бесславно погибнуть от жажды, в голове Вейлора крутилась картина того, как умрут предатели, покусившиеся на его бесценную жизнь.

Предательство-одно из страшнейших грехов, которые северяне не прощали. Никогда.

Отбросив выжатое досуха тело песчаного кролика, он утёр рукавом свои иссохшие губы и обожжённый солнцем подбородок. Как же ему не хватало недавно проданной шкуры варга, которая одинаково спасала и от жара, и от холода.

Неожиданно за очередным нагромождением песка возникло красновато-бурое нечто, застилавшее горизонт. Иссохшие глаза Вейлора едва видели очертания громадного объекта. То могло быть что угодно на свете, но солнце было ещё высоко, а силы, поддерживаемые лишь, волей истощались с каждым шагом.

Медленно спустившись с бархан, он кое-как дошёл до этого объекта, и погрузившись в его тень понял-перед ним перешейки одной из многочисленных гор. Ощупывая её на наличие полостей, в которых можно переждать полуденный жар. Через пару десятков метров Вейлор услышал шаги, быстро приближающиеся к нему. Шаги были грузными, но на удивление быстрыми, похоже это был тучный человек лет пятидесяти, его правая нога слегка запаздывала и поэтому можно было судить и том, что он ранен или травмирован. Будь его зрение в полном порядке, едва ли бы северянин так точно опознал того, кто собрался напасть.

Вейлор лишь по велению древних инстинктов успел выхватить топор и с трудом отразить летящих на его голову двуручный молот. Топор отлетел под действием сокрушительной силы оружия, даже хватка северянина не смогла выдержать столь мощного удара.

Ещё мгновение и его голова была бы разбита на десяток мелких клочьев. Он видел лишь очертания своего противника и невзирая на смертельную усталость и истощение безмолвно принял бой. Следующий взмах сопровождался кряхтением, противник жадно хватал воздух и раз за разом пытался поразить еле живого северянина, который мог лишь неуклюже нырять вниз от взмахов своего противника, не в силах ответить. Это напоминало танец побитого танцора, противник никак не мог поразить на удивление юркого и в то же время крупного юношу.

Очередной взмах был остановлен голой рукой северянина, собравшего остатки силы и воли в кулак. Он сжал рукоять молота и подтянув своего противника к себе со всей силы ударил лбом в его нос. Молот оказался в руках северянина, размытая фигура сделала пару шагов назад и человек с грохотом упал на пятую точку.

Сделав пару шагов Вейлор, занёс отнятое оружие над головой и сжал зубы. В его истощённом взгляде была злость тысячи голодных волков. Видя этот пронзительный жестокий взгляд расплывчатое грузное пятно противника, казалось, сжалось под действием неописуемого ужаса.

–Кто ты такой?! Отвечай или твоя голова превратится в кровавое месиво!

Поражённый противник держался за лицо одной рукой, второй же он готовился защищаться в случае, если северянин действительно захочет его убить.

–Постой! Это лишь недоразумение! Я принял тебя за разбойника, но теперь вижу, что ошибался! Не убивай меня!

Беловолосый протёр веки и сильнее сжал отобранный молот. Вейлор застыл, щуря свои глаза. В тени величавого перешейка он привыкал к более тёмному свету и его зрение постепенно возвращалось. Напавшая на него клякса оказалось старым толстым гиделийцем с длинной бородой до пупа. Оружие в его руках лишь древним большим кузнечным молотом. Северянин откинул от себя молот и взял за грудки нападавшего поднял его на ноги.

–Не будь я так слаб, то ты был бы уже мёртв…

Процедил тот сквозь зубы и нахмурился ещё сильнее. Старый гиделиец пожал плечами.

–Прости! Не редко эта чёртова пустыня подбрасывала мне сюрпризы в виде головорезов и разбойников. Теперь я вижу, что ты не один из них.

Вейлор оттолкнул от себя нападавшего и опёрся спиной в каменную стену. Он совсем ослаб и кое-как стоял на ногах.

–Ты можешь загладить это недоразумение пинтой холодной воды, старик. А ещё, верни мой топор.

Расплывчатое пятно виновато кивнуло, подняв топор Вейлора протянуло ему свою руку. Беловолосый тотчас выхватил из руки мужчины своё оружие и заткнул его за пояс кушака.

–Солнце пустыни потрепало твоё зрение, верно? Возьмись за руку, я отведу тебя к своему дому.

Северянин нахмурился и исподлобья посмотрел на того, кто буквально минуту назад едва не убил его. Он с осторожностью взял того за руку и слегка сжал свой могучий кулак. Ему совершенно не хотелось доверять тому, кого он едва видел, но данное безрассудство было вынужденной мерой к выживанию.

–Если ты выкинешь хоть что-то, что мне не понравится-умрёшь!

Фигура кивнула и повела полуслепого юношу в сторону своего жилища. Они шли параллельно перешейка, пейзаж вокруг не менялся от слова «совсем». Через несколько минут Вейлор услышал скрип, и гора распахнулась. Двоя, вошли в прохладное просторное тёмное помещение, где пахло угольной крошкой, окалиной металла и чем-то пряным. Убранство комнаты было небогатым: сундук, уютно стоявший в углу, ковёр, лежанка справа от входа, да пара кресел со столом.

Северянин протёр свои глаза и вырвав свою руку прошёл несколько шагов вперёд не дожидаясь хозяина. Он нащупал деревянное кресло с бархатной набивкой и присев на него запрокинул голову.

–Дерьмо. Я уж думал подохну!

Звук глиняного кувшина и переливающейся жидкости донёсся с другой стороны комнаты. Несколько шагов, и мужчина был уже около него, протягивая тому долгожданную влагу.

–Вот, держи.

Не мешкая и секунды он буквально вырвал из рук человека с молотом сосуд и с жадностью голодной гиены в несколько глотков осушил громадную пинту. То была не вода, а финиковое слегка сладкое вино довольно хорошего качества.

–Отменное вино, старик.

Облизнув губы Вейлор, выдохнул воздух из лёгких и разложился на кресле, сжимая рукоять топора в своей ладони. Доверять до конца тому, кто напал на него без предупреждения не было не желания, ни глупости.

–Кто ты такой и как очутился в наших краях?

Вейлор прикрыл глаза, которые медленно, но, верно, восстанавливали свою зрение.

–Я-северянин, имя моё Вейлор, пришёл из Йотунхейма, роду клана стальных топоров. Я искал могучий осколок из храма Наваах. Двое ублюдков, ставшие волей судьбы моими соратниками едва не убили меня, когда я был уставшим после битвы с грёбаным живым мертвецом.

Когда северянин в очередной раз открыл свои глаза, то уже чётко видел слегка тучного черноволосого мужчину-геделийца лет пятидесяти. Он был среднего роста, но его мышечная масса делала его похожим на Сонгу. На нём была грубая льняная одежда с множеством карманов. Его морщинистое лицо улыбалось, не взирая на то, что незваный гость сломал ему нос и теперь он был повернут на два часа вправо. Длинная борода, тронутая сединой доставала до пупка. Но самым интересным было то, что за место ступни на его ноге был кованный стальной протез. В громадных жилистых руках была ветошь, которой он незамедлительно начал заменять пропитанную кровью повязку, которая служила для скрытия глаз «мёртвому соратнику» Сонги и Хищура.

–Северяне редкие гости в наших краях. Видимо ты и не слышал на сколько местные жители могут быть коварны. Что касается твоей цели… Храм Наваах хранит дикий ужас, потерянный в веках. Я даже не удивлён, что выживший на южном полюсе Лакримы справился с этой тварью. Кстати, моё имя Фархат, будем знакомы.

Вейлор изогнуть бровь. Юношу удивило, что этот старик по названию клана определил, что он жил в самом центре южного полюса.

– Ты много знаешь, Фархат. Может быть ты знаешь о тех, кто оставил меня умирать средь песков? Имя их Сонга и Хищур. Первый- громадный негр, второй гиделиец подобный тебе.

После того, как Вейлор назвал имена тех, кто оставил его умирать среди пылающего песчаного ада, глаза Фархата стали вдвое больше, по его телу украдкой пробежала дрожь, и он с удивлением посмотрел на северянина.

– Вейлор, ты хоть знаешь с кем разделил тяготы нахождения среди мёртвых песков?