Северянин парировал взмах клинка и пнул приспешника Кроу ногой в грудь, отчего он упал на землю, но сделав кувырок назад тотчас оказался на ногах. Голубоглазый понял, что добиваться информации из этих фанатиков гиблое дело, ибо когда-то давно он слышал легенды о том, что разговорить их невозможно даже страшными пытками.

Боец с топором беспощадно начал наносить один удар за одним, не давай тому опомниться, он делал это наотмашь, позабыв о какой-либо защите. Оттеснённый противник даже перед смертью не изменился в лице. Очередной удар, нанесённый сбоку расколол палаш и поразил бок человека в чёрном. Топор миновал чёрные одежды и поразил правое лёгкое последнего палача. Он упал на землю и из его рта просочилась кровь. Приспешник безумного короля поднял руку к небу к далёкому горному плато, будто взывая к своему божеству. Он открыл рот посмотрел туда остекленелыми глазами.

–Господин Жерар… Отчёт… Испытание успе…

Не закончив фразу, он закатил глаза и его тело обмякло. Северянин перевёл взгляд и уставился в сторону, куда так отчаянно смотрел его мёртвый противник. На секунду ему показалось, что с далёкого заснеженного плоскогорья на него взирали два жёлтых глаза, наполненных безразличием и глубокой скорбью. Северянин плюнул в сторону и указал пальцем в сторону их предводителя.

–Дождись меня, я покараю тебя, подонок, нарушивший святость жизни!

Крикнул тот, после чего немедленно отправился за своей добычей.

Холодный туман, спустившийся с заснеженных гор, заволок непроглядной пеленой каменное плато, расположенное в горном перешейке Истенхейм. Белёсая дымка была похожа на густой едкий дым, который реагировал на каждое движение внутри себя. Каждое движение со стороны воспринималось, как переплывающая уродливая эктоплазма неуспокоенного духа, бесцельно бродящего среди остроконечных, старых как сам мир гор, хранящих в себе знания и силу древних веков. Диск всходящего солнца едва проглядывался сквозь молочную пелену. Сейчас светило больше напоминало Левис, которого уже много веков не было на небосводе.

Плоское, будто доска, плато стояло на множестве сталагмитов, подточенных ветрами и обильными дождями. Слегка припрошенная снегом гладкая каменная поверхность не имела на себе ни растительности, ни жидких источников влаги. Забраться люда могли лишь птицы и ныне мёртвые драконы, да редкие маги, сведущие в позабытом колдовстве.

Тем интереснее было событие мёртвой точки, происходящей в этот момент на небольшом плоскогорье. Две обезличенные, поглощённые туманом фигуры сражались не на жизнь, а на смерть. Громкие хлопки и звуки, похожие на свинги ножей рассыпались по всей долине, нарушая её гробовую тишину. Бегущие сквозь густую завесу тела сверкали голубыми и жёлтыми глазами, наполненными первобытной яростью. Обтекающий их туман делал это сражение похожим на противостояние двух диаметрально противоположных сил.

Обе туманных сущности были похожи равны в габаритах на столько, что если бы не цвет их сверкающих очей, то их можно было бы принять за близнецов. Словно инь и янь они кружили вокруг друг-дружки волчком, стараясь не то порезать, не то ударить друг друга.

Каждый из их атак сопровождалась громким звериным выкриком, каждое их движение напоминало дуэль двух хищных зверей, но всё же строение тел выдавало в них людей.

Равные во всём противники, кажется, никак не могли нанести друг дружке урон, двоя выжидали, когда один из них ошибётся и это станет фатальной ошибкой, ведущей к неизбежной гибели. Ошибку свершил голубоглазый, когда попытался вцепиться в горло желтоглазому.

Желтоглазый пригнулся и выпрямившись на колене ударил кулаком снизу-вверх. В эту атаку была вложена вся сила мощь, все стремления и вся ненависть. От ударной волны плато на расстоянии трёх метров избавилось от поглощающего все и вся тумана и оба противника предстали во плоти.

Первым был длинноволосый желтоглазый высокий человек в самом расцвете сил, облачённый во всё чёрное. Рубаха, плотные кожаные штаны и сапоги, намеренно выкрашенные желчью варга. Это было показателем того, что этот воин убил около дюжины этих чудовищ. На кулаках желтоглазого находились крепкие кожаные перчатки, на костяшках которых сверкала окровавленные стальные заклёпки. Никаких украшений и изысков одежда черноволосого не имела. Он предпочитал простую и аскетичную одежду, которая, по сути, была лишь инструментом, дабы согреться и, когда это необходимо, скрыться в ночи.

Ростом он был куда выше среднего, а его накаченное, но в то же время атлетичное, почти лишённое жира тело походило на пружинящую твёрдую сталь. На теле человека была лишь одна рана-небольшая ссадина подле подбородка. Холодные жёлтые глаза, пришедшие на Лакриму из глубокой древности, взирали на всё с безразличием и скорбью, которую мог понять лишь он сам.

Боец был хорош собой: тонкие заострённые черты лица делали его похожим на аристократа, а каштановые волосы, разросшиеся до ключицы были похожи на мечту любой женщины. Он смотрел сквозь противника, будто не замечая того от слова «совсем».

–Будь ты проклят, Жерар! Ты не человек, ты дьявол, как и твой хозяин Кроу!

В сердцах выкрикнул второй боец. Это был сильно побитый беловолосый северянин с голубыми как небо глазами и таким же могучим телом, что имел Жерар. Сильный и ловкий человек, гримаса которого исказилась гневом, взирал на своего противника с ненавистью, которой позавидовал бы даже сам дьявол. Он держался за разбитый идеальным апперкотом нос, тихо изрыгая проклятия и угрозы в сторону спокойного как сама вечность противника. Голубоглазый светловолосый боец был на порядок младше, ему было всего 17, но большое сильное тело делала его похожим на взрослого мужчину. Он был одет в белёсый камзол со следами брызг крови, плотные домотканые белые штаны и сапоги из грубой дублёной кожи серого оттенка.

Он тяжело дышал в отличии от Жерара, который ничуть не запыхался вовремя их ожесточённого противостояния. Прожигая ненавистным взглядом своего противника, юноша был готов растерзать негодяя всеми возможными способами, позабыв о своём пренебрежении к садизму.

– Что есть сила и могущество, когда весь наш вид погряз в скверне грязного перерождения? Наши испытания, которые ты так нагло прервал это лишь шаг на пути к высшему благу, кристального перезапуска всей планеты.

Юноша сделал шаг назад и с досадой обнаружил, что он едва не стоит на обрыве. Черноволосый же сделал к нему ещё один шаг.

–Ах ты грязная сволочь! Испытания говоришь!? Почему бы вам не испытать свои огнедышащие трубки на себе же!

Жерар глубоко вздохнул и прохрустел пальцами рук, после приложил ладонь к сердцу.

–Моя жизнь, моя плоть, моя душа принадлежат господину Кроу. Нельзя допустить чтобы мы-его верные слуги подняли оружие друг против друга, без приказа нашего господина. Как ты не можешь понять таких простых вещей?

Северянин взмахнул рукой так, что клубы тумана с обоих сторон от него расслоились на мелкие плывущие вдаль кусочки.

–Придать священную ценную жизнь безумию ваших амбиций!? Вы-психопаты не ценящие жизни каждого живого существа. Вы даже не цените своих же товарищей и тех, кто поверил вам! Убить всех ради высшего блага?! Чушь сумасшедшего! Я порубил на куски твоих палачей, и ты будешь следующим!

Жерар сжал кулак так, что послышался хруст.

–Они, как и ты лишь часть огромного плана моего господина. Какая разница сколько раз они умрут и вернутся обратно? Пока водоворот из грязных перерождений работает, жизни тех, кто не служит Кроу не имеют значения. В конечном итоге все, и вы северяне, и наши легионы… все мы умрём, чтобы вернуться кристально чистыми на новую Лакриму!

Вейлор вскочил, бросившись вперёд, он замахнулся рукой и обнаружил, что его противник исчез. Через мгновение в области солнечного сплетения раздалась жгучая нестерпимая боль от которого у юноши подкосились колени и перехватило дыхание. Он сделал кувырок влево и увидел, что его противник с грустью в глазах смотрит на то, как сильный молодой северянин сражается за свою глупую «правду».