–Ты глупый мальчишка! Тебе не победить меня, у тебя хватит на это сил! Проглоти ты хоть десяток осколков-твоя сила не сравнится с благодатью Кроу! Как жаль, что такое сильное перспективное тело умрёт среди этих заснеженных пустынь.

Через мгновение он появился перед стоящим на колене задыхающимся парнем и вынул из потайного кармана рубахи, что была под чёрным одеянием, странную трубку с деревянной рукоятью и оттопыренной крючковатой деталью.

–За препятствие воплощения великого плана господина Кроу, за убийство людей его легиона, ты приговариваешься к смерти.

Жерар огласил это холодным бесчувственным голосом. Похоже ему часто доводилось объявлять чью-то казнь. Он наставил дуло оружия к лицо светловолосого и тот вскричал, выхватив из-за пояса причудливый, если не сказать уродливый топор. Жерар спустил курок. Раздался грохот, и вспышка ослепила черноволосого.

Юноша был застлан в клубах порохового едкого дыма. Тело северянина кануло в пропасть, затянутую глубоким белёсым туманом. Жерар взглянул вниз и увидел, как озверевшие от гнева голубые глаза северянина поглощаются туманной дымкой. Скорбь в глазах черноволосого стала ещё сильнее, но уже через пару минут он спустился вниз и широко улыбнулся.

Тела бешенного парнишки, что залез на несколько десятков метров вверх бросился на того с голыми кулаками не было, а совсем рядом на примятой земле лежала разрубленная круглая пуля. Жерар поднял половинку идеально рассечённого шарика и сжал его в кулаке.

–Неплохо, северянин. Твоя казнь откладывается на неопределённый срок.

Жаркое восточное солнце возвышалось над барханами зловещей пустыни на востоке страны торговцев и ремесленников Геделит. Этот суровый засушливый край был настоящим испытанием для силы и духа любого, кто решится вступить его бескрайние раскалённые пески.

Светило пекло так сильно и нещадно, что редкое живое существо могло устоять под его убийственными лучами. Причудливые серо-коричневые растения, мелкие зверьки, да редкие караваны разбавляли это выжженное мёртвое царство. Зловещее марево высасывало соки жизни из этих земель, и только ночная прохлада была спасением от вечного зноя пустыни. Лишь сильный телом и разумом мог бросить вызов самой ненасытной и безумное стихии-огню, олицетворением которого был восток Геделита.

Когда-то давно это было тёплое и в меру влажное место, где кипела жизнь. Архипелаг, бывший тут так давно, что не осталось письменных упоминаний, был раем на Лакриме. Гигантское пресноводное море простиралось до горизонта, куча островов разного размера стали домом для всех желающих со всех уголков планеты. Сытая и беззаботная жизнь была уделом того, кто решился отстраниться от шумных городов центрального Катарстата. Многие поколения белокожих людей нашло здесь убежище, а в последствии и дом.

Непуганая жирная дичь, экзотические фрукты, рыбы, избыток воды и яркое светило над головой… Всё это кануло в лету с тех пор, когда боги оставили мир, а Левис-источник всей магии раскололся на миллионы осколков. Один из таких осколков, вероятно огромных размеров размозжил пресноводное море и уничтожил этот рай на земле. Вода испарилась, остужая этот громадный осколок и отныне дно некогда громадного водоёма-пустыня.

Только безумец решится пройти через сгоревшую под солнцем эрозивную землю в полном одиночестве. И такой нашёлся.

Бодрой поступью он шёл, через пески, где застыло время шёл всего один человек. Высокий и статный он ступал так, будто зной не касался его мертвенно белой кожи, которая особенно выделялась среди жёлтого песка.

Голубовато-синие одежды были сотканы из крепкого северного сукна, которые покрасили их уже южнее, ибо все цвета, которые знал человек были красным и белым. Одеяние состояло из длинной рубахи, обрезанных штанов и крепких сандаль. Помимо всего этого на его голове был намотан окровавленный кусок полотнища, первоначальный цвет которого по понятной причине был утрачен навеки. Кровь пропитала его короткие белые волосы, те засохнув и смешавшись песком стали однородным месивом, похожим на грязь.

Издали его можно было принять за плывущий среди гнусных песчаных холмов оазис, ведь рост его превышал средний ровно наполовину. На кушаке сбоку висел массивный причудливого вида топор, перекованный им лично в одной из кузниц родного края.

В лучах солнца даже сквозь толщу металла поблёскивал приличного размера осколок красного цвета, свойства которого не были ясны до тех пор, пока оружие не вкусит крови врага.

Лёгкая испарина от жара пустыни была ничем на фоне того холодного ада где он рос и мужал. Человек провёл ладонью по лбу и стряхнул с себя пот в сторону, после глубоко вздохнул и бранно выругавшись прикрыл свои голубые глаза, предвкушая песчаную бурю. Он пережил уже одну такую буквально несколько часов назад. Тогда одна из гор песка едва не засыпала его с головой, и слава его крепкому черепу он вовремя опомнился и вырыл себя из песчаной могилы.

Мелкая ящерица вцепилась в большой палец правой ноги рослого юноши. Не мешкая беловолосый наклонился и разомкнул двумя пальцами её мелкую зубастую пасть, после схватил её рукой так, чтобы не раздавить и не выпустить мелкую назойливую тварь, которая царапала своими когтями внутреннюю сторону его ладони.

–Умри или пожри… Ледяная и песчаная пустыни так похожи…

Пробубнил тот и молниеносно откусил ящерке голову. Прикрыв один глаз, он прикинул, что на вкус не так уж и плохо, после чего сплюнул обглоданный череп животного на песок.

–Только твари у нас крупнее раз в сто…

Жуя свежепойманную дичь, он продолжал двигаться в путь. Будто дикий зверь северянин преследовал человека, который мало того, что посмел обмануть его – потомка великих вождей, переживших конец времен, так ещё помимо этого попытался лишить его жизни не вызывая на бой. Такая непростительная дерзость была оскорблением не только для него лично, но и для всего народа.

–Жалкий трус!

Прошипел тот сквозь зубы в приступе холодной ярости, вспоминая всё то, что произошло с ним всего за пару дней.

В поисках нужного осколка судьба привела его в южные земли Геделита. Ещё у себя на родине он многое слышал о том, что пески хранят немыслимые сокровища и остатки древних веков. От торговцев и искатели он узнал, что храмы, затерянные в пустыне, таят в себе огромные богатства, но вместе с тем и великие ужасы. Конечно же его не пугало то, что закрыто в древних строениях, ибо что может быть страшнее тех злобных огромных тварей, живущих на севере. Оказывается, есть-люди.

Пустыня завела его в одну из сотен деревень, которая находилась рядом с немногочисленными оазисами. Ничего особенно: пара десятков домов мазанок, да один кабак с гостиницей. Очередной разговор человека с местным отрепьем был подслушан хитрым смуглым худощавым и низкорослым геделийцем, облачённый в шелка так что было видно только прорези его бегающих глазок. Северянин сразу приметил, что на его шее висит ожерелье из дюжины разноцветных осколков, но те были так малы и слабы своей магией, что даже ему, неискушённому, страннику они виделись бесполезным хламом. Вместе с геделийцем был громадный мавр, ходячая скала из мышц и жил.

Чернокожий громила был практически полностью обнажён, за исключением области пояса и ног на нём не было ни клочка одежды, ибо палящее солнце не жгло его чёрную как смоль кожу. Похоже, этот гигант не использовал осколки и был просто грубой силой этого странного дуэта.

Они словно появились из воздуха и предложили тому заманчивую авантюру. Северянин сказал сразу, что его интересует только осколок, остальное жадные хапуги могут забрать в свои темнокожие лапы. На том и решили.

Сквозь толщу песка троица направилась в путь по следам исчезнувшего каравана. Шли они долго и бочка, закрепленная кожаными ремнями за спиной чернокожего молчаливого здоровяка, пустела с каждым пройдённым барханом. Мавр по имени Сонга был силён, очень силён, даже по меркам его народа. Его не волновала жара и бочка воды за спиной, он будто вьючное животное шёл, игнорируя все лишения и тяготы пребывания в пустые. Суровый лик Сонги и его чёрные мощные мускулы внушал некое уважение несмотря на то, что северян видел его впервые в жизни.