— Громова, Кареева, Алексеев? — Спросил он сразу же, как мы покинули джип.

Пришлось сделать вид, что мы в упор не замечаем пары ребятишек с автоматами. Стоят себе такие. Кажется, что еще миг, и просто заснут стоя. Но на деле якобы расслабленно покоящиеся на оружии руки в момент скинут переводчик в положении «АВ» и подкинут ствол. Стрелять начнут практически сразу, не дожидаясь пока ствол поднимется на уровень груди цели. Очередь по ногам — не менее доходчиво, чем попадание в торс. Как говорится, пуля многое меняет в голове. Даже если попадает в задницу.

— Мы. — Коротко ответил я.

И вновь никаких сомнений или хотя бы попытки проверить документы. Просто согласный кивок. Словно и не было в его голосе вопросительной информации.

— Вас проводят. — Коротко кивнул пулеметчик. — Шкаф!

— Прошу за мной! — Тут же оживился один из «сонных» автоматчиков, отнюдь, кстати, не богатырского сложения.

Больше о нем нельзя было сказать ничего — лицо скрывала маска. Хотя нет… Моторика! Она даже не у всякого жандарма такая. А это значит — коллега.

Хотел было похулиганить и невинно поинтересоваться: «Артек?». Но потом отчего-то вспомнились все те подписки о неразглашении, что мне уже довелось подписать, и желание трепать языком как-то само собой исчезло. Тем более, в моем недавнем прошлом «косячок» уже есть. Не стоит усугублять.

Далеко мы не ушли. Всего метров пятнадцать прошагали.

— Прошу в автобус. — Предложил наш сопровождающий.

«Явно для межгорода.», — отметил я про себя, оценивая размеры. Да и расскраской от своих «обычных» собратьев он не отличался ничем… Ровно до того момента, пока я не шагнул в гостеприимно распахнувшуюся дверь.

Внутри он оказался чем-то средним между штабом операции и узлом связи.

— Громова, Алексеева, Кареева — ко мне!

Полковник Коротков даже не соизволил отвлечься от одного из мониторов, на который, очевидно, выводились данные с камер наблюдения. То ли в реальном времени, то ли записи, помогающие ныне нашему главному командиры понять как отличается «до того как» от «после того как».

Ему сейчас явно было не до нас. Зато нашлось время заняться нами у невзрачного и незапоминающегося мужчины.

— Знакомимся, подписываем. — Потребовал он не представляясь.

В руках у меня оказались с десяток листов. Мне хватило и пары строчек, чтобы негромко протянуть:

— Огооо!

Подписки о неразглашения и присвоения нам очередного уровня допуска. Причем в этом варианте меры по пресечению распространения сведений, составляющих государственную тайну, были просто драконовские. Они даже прописаны не были. Невзрачный до нас их так довел. В короткой доверительной беседе. Короче, никаких тебе «десять» лет на рудниках. Только зачистка, только хардкор.

При этом Александр Сергеевич ничуть «пиджаку» не возразил. Что ситуации серьезности добавляло.

«Так, что тут у нас⁈», — скоренько ознакомился я с содержимым. Понятно. Нас тут не было. Ни о чем таком не слышали, а потому и поведать хоть кому-нибудь о том, что сегодня тут произошло — не можем… А нет. Не так. Вообще ВСЕ, с чем мы сегодня можем столкнуться не существует… и его тоже не было.

Надолго не затянули. Подписи все поставили почти сразу. Так что пришлось подождать немного, пока полковник заканчивал ознакомление с данными.

— Итак, у нас захват заложников. — Негромко начал он, но тут же поправился. — Требований никаких, логики тоже. По сути, пока наша цель относительно бестолково передвигается по второму этажу. При встрече с гражданскими — убивает их неизвестным дистанционным способом. Специально не охотиться, но живых не оставляет. Предположительно, объект использует неизвестный вид магии. Дезориентирован, однако демонстрирует навыки готовности к работе в условиях сопряженных с риском и высокой степени неопределенности.

Ну и почему я не ржу в голос? И даже желание никакого присвистнуть от удивления нет. А так инструктаж прекрасен в своей лаконичности: бродит какая-то сволочь по торговому центру и мочит всех без разбора без всякой логики и смысла. Ах да, неустановленным Даром.

— Объект может иметь физические повреждения, но не факт, что они влияют на его боеспособность. Внешность возраст и даже пол неизвестны. Под подозрением все — вплоть до младенцев, если таковые попадутся. При обнаружении объекта — уничтожение без приказа. Еще раз: никаких попыток взять в плен или живым. Первого, кто попытается вступить в переговоры, пристрелю лично. Появилась возможность — стреляете на поражение. Сразу. Не думая. И да, ситуация такова, что если вы ошибетесь — никаких претензий Корона иметь к вам не будет.

Ох, ни хрена себе заявочки, между прочим! То есть, лицензия на убийство⁈ Грубо говоря, полковник высказался предельно ясно: даже если мы положим пару-тройку заложников, то и не беда.

— А если тогда сразу… Всех? — Поинтересовался я негромко.

И нет, не кровожадность это. Просто, чтобы понимать границы. И оценить глубину той задницы, в которой мы оказались.

— Предлагал. — Поморщился наш командир. — И Фриц поддержал. Император против.

Вот теперь сиди и думай, серьезно он или шутит так. Хотя… Юмором ото всей этой ситуации что-то как-то совсем не пахнет.

— Внутрь пойдут только одаренные. — Сообщил командир. — И я. Остальные обеспечат периметр и, если эта тварь попадется, снимут ее.

«Это вряд ли!», — оценил я произведение современного зодчества — лишь слегка облагороженную бетонную коробку. Окна в ней были, конечно. Но не так много, по отношению к общей площади. Грубо говоря, снайперам будет работать очень-очень сложно. Только если ублюдок сам сунется. Ну или не «он». А кто бы там ни был.

— Еще раз: мужчина, женщина, ребенок, старик — под подозрением все! — Напомнил Санни. — Особое внимание на физические повреждения, признаки дезориентации и любую… Инородность поведения.

Хотелось мне поинтересоваться, что за зверь такой — «инородность». Но не стал. Вряд ли ответить. Видимо, это из разряда «то, не знаю что». Кажется, полковник хотел сказать что-то еще, но Невзрачный лишь плечом повел и…

— Объект может не владеть языком. Или говорить на неизвестном вам. Есть что добавить?

«Пиджак» окинул нас страшным взглядом. Нет, он не хмурил брови и не строил гримас. Напротив, глаза его так и лучились безмятежностью. Только все прекрасно отчего-то осознали, что лично для него просто стереть в порошок трех отпрысков не самых последних семей — плевое дело. Вернее даже не стереть в порошок, а сделать так, чтобы каждый из нас однажды вышел из дома… и никуда не пришел.

— Ребятки, — кажется, он пытался быть дружелюбным — получалось так себе. — Император против бомбового удара по объекту.

«Ого, уже и такой вариант рассматривался!», — подивился я.

— По крайней мере, сначала решено предпринять попытку штурма. Так будет лучше для внутренней стабильности государства. Однако еще раз обращу внимание на слова вашего командира. Гражданские в данной ситуации — фактор осложняющий, но не определяющий.

«Ого! Да не прав я был на счет "парочки» гражданских. Нам разрешено зачистить всех, если мы решим, что это необходимо!«, — уже всерьез удивился я. А вот вопроса из серии "Почему мы?» не задал. Тут и так понятно. Император, на мой взгляд, совершенно справедливо, не держал крупных сил Отряда в столице. А уж одаренных любого ранга у Отряда в пределах Петербурга всего полтора-два десятка человек. Похоже, мы оказались то ли ближе, то ли доступнее всех.

— Итак, мы заходим с центрального входа. — Сообщил полковник, склонившись над планом здания. — Алина Кареева поведет вторую группу Старицкий-Дубельт.

Интересно, а где у нас Громова-старшая. Полагаю, мощь нашей «атомной бомбы» была бы вполне к месту.

— Майор Громова у нас поработает «бомбардировщиком» на случай, если мы облажаемся! — Спокойно «ответил» на мои мысли Коротков.

И впрямь, на кой хрен поднимать самолет и тратить бомбы, если одаренная сверхсилы может разом накрыть нас, заложников и чертову тварь, окопавшуюся в торговом центре⁈