– Это из-за тебя брат стал таким. Понимаешь, из-за тебя! Ты во всем виноват!

– Неправда! – Вася шагнул назад, чудом не упав. – Врешь ты все, старикан!

Старикан рассмеялся, ударив в стенку, и в ней раскрылся глаз, потом еще один и еще. А постаревший Вася продолжал смеяться, пока его не вырвало чем-то черным.

– Твою…

Вася открыл глаза – голова гудела, да и сам он ощущал себя паршиво. В теле растеклась слабость, он еле понимал, где находится, в висках пульсировало. Вася вспомнил сон и зарылся пальцами в волосы, считая мысленно до ста. Надо помочь брату… надо ему помочь… обязательно… если понадобится, отдать свои органы…

Потому что это он причина болезни Феди.

***

Утро ворвалось в окно солнечными лучами и струйками дыма. Где-то горело, к счастью, не в доме. Нина проснулась с головной болью, выбралась из кровати, разглядывая валяющиеся на полу листы бумаги. Недостойно истинной леди, это могло бы поставить ее в неловкое положение. К счастью, свидетелей такого поведения не было.

Пихнув ногой лист, на котором виделись помарки, Нина вздохнула и присела на корточки, разбирая бумаги. В глаза бросились имена студентов, которым тоже грозил недопуск, а скорее они просто не могли заплатить.

«Когда-нибудь эту крысу застукают», – подумала Нина мстительно, но это не спасало ее от необходимости заниматься и выворачиваться наизнанку, лишь бы только получить допуск. Если родители узнают, они замнут это дело, но Нина не хотела такой помощи. Пусть поймут, что она способная девушка и пройдет все обучение самостоятельно.

А для этого нужно как-то завлечь неудачников на постановку. Допуск, для которого нужно изобразить судебный процесс, казался несложным. Но лишь на первый взгляд. К тому же остальные студенты не желали принимать в этом участие. Исключение составлял Никита, умный мальчик, получивший место за счет бюджета. Но он и впрямь был умным, Нина не могла не оценить его возможности. Он попадал в тройку сильнейших студентов, наравне с ней и Катей.

Никита… Он очень хотел попасть в клуб Пяти. Нина была против, ведь это их клуб, посторонним, даже очень умным, здесь не место. Хотя… он ведь тоже живет в Нижнем Ростове…

Пока Нина размышляла, зазвонил телефон. Полина включилась и медленно поползла, обдав Нину струйкой пара. Нина помахала рукой, разгоняя дым, и с сожалением взяла трубку, услужливо поданную машиной.

– Да? А.. Жорик, привет. Что случилось? – Нина удивилась, ведь у Жорика дела складывались лучше, чем у остальных.

– Нин, тут такое дело, – голос Жорика звучал напряженно и мрачно, почти торжественно.

– Ты кого-то убил? – озадачилась Нина, прикидывая, есть ли у нее связи в полиции.

– Нет, но… я ночевал сегодня у Васьки. Его брат совсем плох. Ему можно как-то помочь? – Жорик сглотнул, Нина это отчетливо услышала.

Задумалась, вспоминая Федю, и призналась сама себе, что была немного влюблена в него. А может быть, и не немного. К счастью, она не видела, в каком тот состоянии, но теперь ей пришлось взглянуть правде в глаза. И от этого у нее побежали мурашки по коже, заставляя холодеть все тело. Федя казался вечным и непоколебимым, теперь он превратился в развалину, если судить по словам Жорика.

Жорик молчал, Нина тоже.

Полина сдвинулась с места, вкатываясь на кухню и поставив чайник на печку. Она терпеливо ждала, пока чайник закипит, чтобы сделать утренний чай для хозяйки. Нина принципиально не начинала день с кофе. Кофе в Нижнем Ростове был хуже мусора, повторяла она, морщась от собственных вульгарных слов. Чай, хоть и похож на заваренное сено, все же казался съедобным.

Но сейчас дело не в чае или кофе.

– Жорик, так сразу я не скажу, – призналась Нина, зардевшись от подступившего жара. В квартире стало душно, несмотря на зимний холод снаружи. Скорее всего, нервное.

– Ты можешь подождать день или два? Я поспрашиваю.

– Спасибо, Нин, ты чудо! – не выдержал Жорик, скупой на похвалы. Но сейчас Нина сняла с его души огромный груз и он был ей за это благодарен.

– Не за что, – строго ответила Нина и положила трубку на стол. Надо будет потом позвонить в Верхний Ростов. Дозвониться туда непросто, но у нее есть каналы связи.

А пока Нина пойдет и сделает себе чай… точнее, Полина уже сделала. Она вкатилась в комнату с подносом и застыла, дожидаясь, пока хозяйка возьмет дорогую чашку, наполненную дешевым чаем. От такого контраста у Нины порой наворачивались слезы.

– Полина, спящий режим, – приказала Нина, допивая горький чай, но не осмеливаясь взять конфету или пирожное. Все это будет в пять часов вечера, как положено.

А пока ей нужно завершить утро завтраком и заняться звонками.

К обеду снова пошел снег, заметая протоптанные и убранные дорожки. Жизнь в Нижнем Ростове застыла, огромные фуры с едой и вещами не могли пробраться через сугробы, которые так никто и не разгреб. Отовсюду слышалось раздраженное гудение и выкрики.

Нина торопилась, она держала расписание родного острова, который должен был быть недалеко от остановки. Нина боялась, что механизм не сработает, и она не поднимется. Однако платформа оказалась рабочей. Ступив на землю острова, Нина поежилась. Она давно не была дома. «Надежда»… остров ей нравился, люди здесь жили культурные и спокойные, но при этом не старомодные. Нина улыбнулась, вспоминая любимые прогулки верхом, и пошла по улицам, отыскивая улицу Сен-Тропе, на которой находился дом ее родителей. Дом был двухэтажный, с небольшой оградой, не выделяющийся на фоне других.

Нина ощутила, как в груди что-то глухо стукнуло. Сердце вспоминало дороги детства.

Она подошла к воротам, закусила губу. Ей было неловко в своей простом платье и обычной шубе, словно не леди, а какая-то бродяжка из Нижнего Ростова. С другой стороны, если так оно и есть, зачем этого стесняться?

Ворота открылись, Нина прошла по тропинке к дверям, зная, что ее ждут. И действительно – скоро выпорхнула мама, обняв дочку, и пригласила в гостиную.

– Решила одуматься? – поинтересовалась она, добавив сокрушенно, что ей пришлось отложить визит к парикмахеру. Нина покачала головой. Сейчас должно начаться самое сложное. Или оно уже прошло?

Глубоко вдохнув, Нина села за столик, терпеливо дожидаясь, пока мама распорядится подать чай. До обеда еще нескоро, хотя в нижнем Ростове Нина уже бы поела.

– Если нет, тогда что тебя привело? – спросила она дочь. Нина смутилась. Она попыталась вспомнить, сколько у нее личных средств, и пришла к неутешительному выводу, что этого не хватит на хорошего врача для друга.

– Мне нужны деньги, чтобы помочь кое-кому, – начала Нина и осеклась, увидев холодный взгляд матери. Та поджала губы. Стоящий за ее спиной молодой человек вздрогнул и отодвинулся. «Наверное, домработник», – вяло подумала Нина, жалея, что сказала все именно так.

– Твой молодой человек увлекается скачками или азартными играми? – холодно спросила ее мать.

– Нет… нет-нет, – Нина помотала головой, недоумевая, как вообще можно было прийти к подобному выводу. – Он болен. Но в Нижнем Ростове нет врачей, которые бы помогли.

– В Нижнем Ростове вообще есть врачи? – голос матери смягчился, она даже откинулась назад, позволяя себе более небрежную позу. – Почему ты так за него волнуешься? Вы давно встречаетесь?

Нина замерла. Она могла сказать правду, но тогда бы ее выставили за дверь. Вряд ли родители будут заниматься благотворительностью. Однако уйти так просто нельзя, и Нина решилась.

– Да.

Надежда Васильевна приподняла бровь, ее тонкие пальцы в кружевных перчатках дрогнули, а потом она резко поднялась, прошлась по начищенному до блеска полу, остановилась и посмотрела на дочь.

– Хорошо, мы тебе поможем.

Нина вздохнула с облегчением, небольшая ложь пошла во благо. И кто вообще сказал, что врать это плохо?

– Спасибо, мама, я пойду узнать подробности.

– Но ты вернешься домой, – холодно добавила Надежда Васильевна, и Нина, ощущая, как пол уходит из-под ног, осела назад. Она не верила ушам. Вернуться домой… тогда она проиграет… все это ради того, чтобы помочь Феде, который на самом деле…