Может показаться, что роль статиста обязательно несет с собой некую подчиненность и приниженность, но не надо недооценивать степень, в какой человек, кому предназначают или кто принимает такую роль, может использовать ее в качестве средства самозащиты. Возможны ситуации, когда подчиненные открывают, что единственно доступный им способ справиться с начальником — это вести себя так, как если бы он не присутствовал. Так, на Шетландских островах при посещении британским школьным доктором пациентов среди бедных хуторян, жители нередко справлялись с трудностями налаживания нужных отношений с доктором, изо всех сил стараясь обходится с ним так, как будто его здесь не было. Можно еще заметить, что сама команда иногда обращается с присутствующим индивидом, как с отсутствующим не потому, что это естественная или единственно осуществимая линия поведения, а потому что это ощутимый способ выражения враждебности к человеку, который повел себя бестактно. В таких ситуациях важно показать изгою, что его игнорируют, а в каких действиях это выражается, не имеет особого значения.

Итак, мы рассмотрели несколько категорий лиц, которые, не будучи в прямом смысле ни исполнителями, ни людьми из публики, ни посторонними, тем не менее, имеют такой доступ к информации и зонам действия, какого от них трудно было бы ожидать. Существуют еще четыре столь же противоречивые роли, в основном, касающиеся таких лиц, которые не присутствуют во время представления, однако, имеют о нем информацию.

Прежде всего, это важная роль, которую можно назвать специалист по услугам. Ее исполняют индивиды, специализирующиеся в постановке, корректировке и поддержании спектакля, который их клиенты отстаивают перед другими людьми. Одни из таких специалистов — архитекторы и продавцы мебели — трудятся над созданием обстановки действия; другие — дантисты, парикмахеры и дерматологи — работают над персональным внешним видом клиента; третьи — штатные экономисты, бухгалтеры, юристы и исследователи — формируют фактологическую часть публичного вербального поведения клиента, то есть его командную линию аргументации или интеллектуальную позицию.

Конкретные исследования обычно обнаруживают, что специалисты по услугам вряд ли способны успешно заниматься нуждами отдельного исполнителя, не получая столько же (или даже больше) разрушительной информации о некоторых сторонах индивидуального исполнения, сколько ее имеет сам индивид. Специалисты по услугам похожи на членов команды тем, что они тоже узнают секреты спектакля и научаются видеть его закулисные составляющие. Но в отличие от членов команды такой специалист не разделяет вместе с ними риск, вину или удовлетворенность от исполнения перед публикой спектакля, в котором он участвовал своим трудом. И еще специалист отличается от истинных членов команды тем, что когда он узнает секреты других, эти другие не узнают соответствующих секретов о нем самом. Именно в этом контексте можно понять, почему профессиональная этика часто обязывает специалиста соблюдать «тактичность и осмотрительность», то есть не разоблачать спектакля, в чьи секреты он посвящен благодаря своим профессиональным обязанностям. Так, например, психотерапевты, столь широко, хотя и опосредовано, участвующие в домашних конфликтах нашего времени, обязаны хранить молчание об узнанном ими перед всеми, кроме начальства, контролирующего их деятельность.

Когда специалист имеет более высокий общий социальный статус, чем люди, которым он оказывает услуги, его общая социальная оценка таких клиентов обычно вынуждена опираться на конкретные сведения, которые он узнает о них. В некоторых ситуациях это становится существенным фактором поддержания status quo. Так, в американских городах банкиры «верхнего-среднего» класса начинают понимать, что владельцы некоторых малых предприятий представляют подставные налоговые декларации, несовместимые с их реальными банковскими сделками, а другие бизнесмены публично демонстрируют показную уверенность в своей платежеспособности, в то же время втайне униженно выклянчивая ссуды где придется. Принадлежащие к среднему классу врачи, которые по долгу благотворительности должны лечить постыдные болезни в неприличных условиях, находятся в сходном положении, ибо они не обеспечивают человеку из низшего класса возможности защитить себя от слишком пристального внимания вышестоящих. Аналогично, домовладелец на опыте убеждается, что все его квартиросъемщики ведут себя так, как если бы они принадлежали к категории людей, всегда вовремя платящих за квартиру, тогда как для некоторых съемщиков это поведение — всего лишь игра. (Лица, не являющиеся специалистами по услугам, нередко тоже обладают трезвым видением происходящего. Во многих организациях, к примеру, от какого-нибудь чиновника-распорядителя требуют наблюдения за спектаклем хлопотливого подтверждения персоналом своей компетенции, хотя втайне он уже может иметь четкое и достаточно низкое мнение о некоторых из тех, кто работает под его началом.)

Конечно, бывает и так, что общий социальный статус клиента выше статуса специалистов, приглашаемых обслуживать его представительский передний план. В таких случаях возникает интересная дилемма статуса, когда, с одной стороны, мы имеем высокий статус и низкий уровень информационного контроля, а с другой — низкий статус и высокий уровень информационного контроля. При этом вполне возможно, что специалист станет сверхчувствительным к недостаткам спектакля, который ставят высокопоставленные клиенты, и позабудет о слабостях собственной постановки. В результате такие специалисты иногда развивают у себя характерное амбивалентное отношение, цинически воспринимая мир «высокопоставленных» по тем же самым причинам, по которым они косвенно ощущают интимную близость к нему. Так, уборщик, по самому характеру оказываемых им услуг, знает, какое спиртное пьют жильцы, какую пищу они едят, какие письма получают и какие счета оставляют неоплаченными, а также, не скрывается ли за безупречной внешностью хозяйки квартиры менструальный период, и насколько чисто жильцы содержат свою кухню, ванную и другие подсобные помещения (закулисные зоны действия)[199]. Подобно этому, положение работника автозаправочной станции позволяет узнать, что человек, всем пускающий пыль в глаза новым кадилаком, в состоянии купить бензина только на доллар, или покупает товар по сниженным ценам, или ищет подработки на станции. Тот же автозаправщик знает также, что видимость истинно «мужского» владения техническими знаниями об автомобиле, которую любят изображать некоторые люди, лжива, ибо они не могут ни правильно определить неполадки в своем автомобиле (хотя претендуют на это), ни как надо подъехать к бензоколонке. Точно так же, продавцы платья скоро узнают, что некоторые покупатели нередко носят грязное белье, хотя по внешнему их виду этого никак нельзя ожидать, и что большинство покупателей, не смущаясь, судят об одежде по ее способности вводить других людей в заблуждение. Тот, кто продавал мужскую одежду, знает, что нарочито мрачная демонстрация мужчинами полного отсутствия интереса к тому, как они выглядят, — это нередко спектакль, и что суровые, молчаливые мужчины способны примерять костюм за костюмом, шляпу за шляпой, пока не увидят себя в зеркале точно такими, какими хотят казаться. Полицейских жизнь постепенно учит, чего от них на самом деле ждут и чего не хотят уважаемые бизнесмены, как и тому, что столпы общества не безупречны[200]. Горничные в отелях быстро убеждаются, что мужчины-постояльцы, которые пристают к ним наверху в номерах, проявляют себя не совсем так, как обещает обходительность их поведения внизу в холле[201]. Работники службы безопасности отелей (или «домовые детективы», как их чаще всего называют) могут обнаружить в корзине для бросовых бумаг два отвергнутых начала предсмертной записки самоубийцы: