Мы, аналитики, знаем этих благородных бестий. И я должен в своем отчаянии — в большинстве случаев слишком поздно — помочь им понять, как дела обстоят реально. Зачастую это, к сожалению, невозможно...

Это мне хотелось сказать об отношении женщины с (Великой) Матерью²¹. Но для мужчин, как отмечено выше, такой привязывающий душу и перспективный миф отсутствует. Мне кажется, что — и это подтверждает опыт аналитика — нам следует присмотреться к обычаям, которые я называю паракультурными. Именно в них мы можем найти следы рассматриваемых здесь явлений.

Выше мы говорили о парах друзей и мужских союзах; в этой связи следует назвать и явление, которое редко рассматривается с такой точки зрения. Я имею в виду армию и ее роль мужского союза. Эта роль зачастую понимается только как направленная против третьих сторон, так сказать наружу, опасная и служащая агрессивным целям — при этом забывают, что речь идет в большей степени о формах проявления, о процессах отражения самой души народа. Начало марша колонн — это уже выражение тяжелой поступи по земле, которую мы рассматриваем как покорение Magna Mater²². Это тот аспект, который « 23 касательно армии должен отделяться от воинственных целей.

Мы можем также обратить внимание на символику человеческого образа и движения — в частности, строгая, прямая осанка, которая является характерной для военнослужащих; характерной особенностью военной осанки является выпрямленное колено.

Раньше я уже подчеркивал, что хорошая часть душевного развития происходит ниже уровня сознания (при обсуждении институтов, обычаев и т.д.). Еще гораздо ниже любых слов, понятий, мышления, даже видимых образов; там, где дух и смысл еще не противостоят жизни, а вплетены в нее и представляются как одушевленная жизнь плоти. Это сложно описать парой слов. Но можно исходить из понятия «положение тела». Многочисленные наблюдения морфологии, истории развития позволяют понять это как неосознанный процесс образования. (Например, А. Мюллер очень хорошо показал это на дифференциации церебрального и генеративного принципа в своем исследовании о происхождении половых органов²⁴.) В определенном смысле переход человека от горизонтального к вертикальному положению тела является выражением «поднятия себя» из материнской первопричины, на широкой земле. Животные ходят по земле горизонтально. Поэтому всё «potentia erecta» — всё прямостоячее — шест, башня, колонна, обелиск и (понятый в этом смысле!) фаллос являются символами такого первого разделения солярно-мужского и хтонически-женского принципа.

По этой причине я назвал вертикальное положение тела²⁵ и теперь пытаюсь в рамках нашей темы остановиться несколькими словами на процессах в неосознанном живом, на стороне плотско-душевного, которые также являются проявлением противостояния с Великой Матерью.

Колени, если рассматривать их в плотско-символическом смысле, являются первой позицией нашей сущности, которая находится над землей. Наша стопа еще находится на ней, привязана к ней; стопа (ахиллесова пята!) всегда анонимна, равна корням и связана с землей²⁶. Историческое языкознание говорит о том, что «пада» (древнеиндийский язык) значит не только «шаг», но еще и «след», «место». Совсем иначе дело обстоит с коленом. Я могу опуститься на колено или на колени, это является символом унижения, добровольного или вынужденного уничижения. Когда колено опускается на землю, одновременно, как правило, опускается и голова. Таким образом я временно возвращаюсь к первичному, к материнскому (в то время как стопа может оторваться от него лишь мимолетно, в прыжке). Движением коленей я могу играючи, эластично изменять свое отношение к земле. Максимальной антитезой является полное выпрямление колена, в первобытных танцах или парадном марше это выглядит как топание 27 по земле .

В исследованиях Вайцзеккера и его школы, а также в публикациях нашей Мюнхенской рабочей группы²⁸ уже даны наблюдения о том, что эти отношения играют определенную роль в том числе в болезнях. — В качестве примера я приведу всего один случай: молодой человек в возрасте 26 лет, привязанный к матери (и страдающий наркоманией), в ходе сеансов аналитического развития сначала был освобожден от женщины материнского типа, у которой он проживал; затем удалось освободить его и из рук кровной матери. При этом имел место примечательный рецидив. Он как раз перешел к решению последней задачи, но заболел ревматическим воспалением обеих ног и вынужден был провести две недели в постели. Я еще раз хочу указать на случай, о котором сообщил Юнг²⁹ (я уже комментировал его в Reich der Seele), когда у пациента, который также был привязан к матери, имело место заболевание пят. Мотив «вертикального» принципа и значение коленей в отделении от «горизонтального» бытия виден и из сновидения, которое видел молодой человек, в нем речь шла о становлении мужчины и отделении от матери: «в подвижной темноте я вижу в четырехугольном разграниченном пространстве нечто, стоящее вертикально. Прямоугольное пространство как земля, но также как манеж для маленьких детей. Стоящее вертикально может быть ребенком или также фаллическим образом; это нечто постоянно меняется. — Позднее передо мной появляется друг, который, как кажется, сошел с ума, я боюсь с ним говорить». Что касается ассоциаций, человек, который видел этот сон, сообщает, что этот друг как раз написал ему, он, мол, собирается отказаться от всех достижений последних лет; он ощущает сильное давление в душе и собирается отстраниться от повседневной жизни, от профессии и от жены и вернуться в родительский дом; там хоть будет кому о нем позаботиться. Это получалось и согласно его сну — упомянутый друг написал человеку, который видел сон, что вследствие оказываемого на него давления бедро и голень его левой ноги вдавливаются друг в друга. Человеку, сон которого я анализирую, приходит в голову, что прежде всего исчезает колено; и по поводу колена: «это как первое осязающее примитивное лицо, которое пускается в дорогу из прасна». — Я думаю, без многих слов ясно, что в обоих снах (из которых сон друга вообще не относится к моей практике) мотив колена виден в том смысле, который мы рассматриваем.

Мы уделим еще немного внимания этой символике плотско-душевного, и по этому поводу можно сказать: в колене впервые отделяется от совершенно общего, от материнской первопричины нечто особенное. Естественно, это особенное или отделенное еще не является индивидуальным, оно еще коллективно в качестве группового существа. Если снова начать мыслить этимологически, можно вспомнить о «genu», колене, и «genus», роде (в смысле «из рода оттуда-то, такого-то»). Констелляция сущности колена имеет значение, если так смотреть, первого выделения из «только природы», первого частичного и коллективного освобождения от нее. Естественно, еще далеко «ниже» всего личного, «свободного» «духа», также еще «ниже» всего, что мы обычно называем полом в обычном смысле³⁰.

Наш пол — это одна из форм проявления этого более общего «желания» deus terrenus; но уже его явление в самостоятельном, подвижном, ставшем более свободным живом существе. В рамках нашей темы я должен говорить о поле, потому что я хочу подчеркнуть следующее: пол — понимаемый таким образом — является одним из путей, на котором человек этой земли встречается с Великой Матерью, связан с ней и отличен от нее.

В данном аспекте также приходится возражать одному распространенному заблуждению. Нашим преданиям в культурно-институциональном смысле соответствует положение о том, что причастность к генеративным мирам означает исключительно упадок под воздействием неосознанных, природных сил. Но такое мнение не учитывает, что решительность генеративного долженствования — это дифференциация и изначальный вход в развитие «только природы». Эта «только природа», как называли ее романтические натурфилософы, еще непо-ляризована. Женское и мужское еще не разделились, в великой перво-тайне покоятся, не приняв конкретного образа, все семена; во сне и невидимые. Великая прамать Исида еще не отпустила своего сына, который должен стать ее супругом и отцом. Еще даже не разделены светлый и темный аспект лунной сущности. Мы уже встречались с этим первосостоянием во сне о «первочудовище». Только когда разделяются свет и тьма, расходятся вода и твердь, женское и мужское, низ и верх, возникает жизнь, развитие, становится возможным напряжение между противоположностями, возникающими при саморазделении первое-динства (которое Шеллинг называет богом «ненастоящего монотеизма»). И только их воссоединение является настоящим рождением Абсолюта. Так развивается изначально неразделенное, мы видим это в растительном, в животном мире и в мире человека: всегда и постоянно разрыв и раскол как условие для того богослужения, которое состоит в воссоединении. Чем поляризованнее, чем дальше первопричина, тем храбрее и решительнее живые существа, тем сильнее их стремление к воссоединению. Камни вырастают, они еще почти не разделены.