Статуя в былые времена стояла в предгорьях Кастеннек, над рекой Блаве в Бретани. Это римско-галльская местность Сулим, вблизи от одного из поместий под названием Ла Куард, на полуострове Куард, в Бьези — отсюда пошло другое название статуи «Старая Куард». Место, где она по преданиям располагалась в период со второго по шестое столетие, позднее понадобилось для христианской часовни, фундамент которой существует еще и поныне. В нескольких метрах от этих христианских развалин граф Авено де Ла Грансьер, старый бретонский археолог, раскопал красивый вотивный топорик из нефритабв. Он также внес в протокол⁶⁹, что в нескольких метрах на северо-запад от поместья существовал яйцеподобный гранитный байтиль высотой один метр, который кажется вырубленным из цельной скалы. На его поверхности имелись совершенно грубые риски. Археологу они показались древними и он увидел в них человеческое лицо. Местные жители называли этот камень «мяч богини». Статуя богини была объектом пресловутого культа беременных женщин или женщин, желающих иметь ребенка, так что владелец поместья по желанию епископа Янне велел разбить ее и сбросить в реку — оттуда ее снова достали в 1664 году, с повреждениями на щеках, груди и других частях. Но несмотря на это — по словам французского манускрипта — Histoire de St. Gildas et de I’Abbaye de St. Gildas de Ruis, датированного 1668 годом, который хранится в Национальной библиотеке Франции⁷⁰, процитированного Мойном де ла Бордье в его Histoire de Bretagne¹': «тем не менее, мы по-прежнему можем с легкостью увидеть, что речь действительно идет о фигуре Венеры Каллипига, как ее называли поэты».

И еще раз было дано распоряжение разрушить статую. Но работники графа Клода де Ланниона довольствовались тем, что отбили ей одну руку и одну грудь и затем бросили ее в реку. В 1696 году сын графа, Петер, велел достать ее из реки, потому что его тронули рассказы крестьян, поведавших ему, что причиненные богине поругания стали причиной плохих урожаев. В итоге ее расположили в Кинипили на территории замка на постаменте над украшенным источником. Для источника был использован четырехугольный каменный бассейн, приобретенный одновременно со статуей. Поговаривают, что он происходит с одного места с ней, даже если и не с одной эпохи. Однажды больше не выдающиеся части фигуры были обновлены, высечены заново, а на лобной повязке была нанесена надпись «Исида». Все это до такой степени изменило ее внешний вид, что М. Луи Марсиль, хранитель музея Янне, подозревает, что скульпторы уничтожили так почитаемую крестьянами статую и подсунули графу новую. Лично мне это кажется неправдоподобным, учитывая особенную осанку и смешную столу, а также из-за того, как именно показаны руки на груди и в низу живота. Кажется, что они просто были вырублены из уже выступавших ранее частей статуи⁷². Такой реалистичный тип изображения плодовитой Матери-Богини встречается в Бретани относительно редко, возможно потому, что большинство сохранившихся глиняных фигурок происходят из захоронений. Именно благодаря этому они легче сохранились по сравнению со статуэтками из храмов или алтарей. Эти типичные для захоронений дарственные изображения также известны по формам и фигурам, которые находят в развалинах гончарных мастерских на месте их изготовления. В развалинах гончарных мастерских также находят и другие типы изображений, которые общеизвестны как «Венера бесстыжая», вероятно, они были предназначены для домашних алтарей или для украшения.

Типы из гробниц — это в основном сидящая богиня в характерной позе (так называемая Леда или Лето, Латона и их дети) и рожденная из пены Афродита, все эти типы использовались одновременно, и существовал достаточный спрос для того, чтобы они изготавливались массово. Примеры характерных форм были обнаружены в нескольких погребальных камерах монументов в Морбиане, в частности во входном коридоре декорированной скульптурами камеры в Пети Монт в Арзоне (монумент G XXVI. 14-й фонд Морбиана).

Одно из самых распространенных из этих галльских изображений в связи с надгробными памятниками показывает богиню как голое существо женского пола, которое роняет из открытых рук Солнце, Луну и «звезды» (или лотосы?) или снопы зрелой пшеницы. Ожерелье является характерной чертой этого изображения. Пример этих галльских фигурок, которые происходят с места, где сейчас располагается Банк Англии в Лондоне (сейчас в Британском музее), приведен в процитированном выше отчете, рис. XXXI.

Прекрасная серия из Аллье и других мест опубликована в Collection de Figurines еп argile, ceuvres premieres de I'art gaulois¹³ Тудо, я выбрала три типовых предмета из этой коллекции: (е), (g), (h) см. рис. I, (g) делает жест прижимания к груди азиатской обнаженной богини. Кажется, что вторая рука также подчеркивает ее беременное состояние, заметное, но не преувеличенное; (е) — это отличный пример рожденной из пены Афродиты, и (h) — это сидящая фигура или тип Лето, на плетеном стуле, с близнецами у груди. На рис. II е следует обратить внимание на точки в кругах, на (g) на снопы пшеницы, а на (f) на ибиса или журавля, символ Тота в его аспекте созидающей эффективности, три из них связаны с кельтским Тавросом и священным древом, и значение при этом не меняется. За всеми этими символами мы видим одну и ту же космическую созидающую богиню, в прекрасной форме Афродиты, когда она восстает из бесформенного хаоса, как мать близнецов мужского и женского пола; как создателя вселенной; как дарительницу богатого урожая; как ту, кто придает форму всем вещам, воспринятым на уровне идеи. Так называемое «бесстыжее» изображение на самом деле не более непристойное, чем покрытое гроздьями винограда в форме грудей, например, одежда Дианы Эфесской. Идея обоих образов удачно выражена в одном вавилонском гимне: «мать с верной грудью» (то есть никогда не отказывающей грудью).

На рис. II d, глиняной табличке из альбома Тудо, находящейся сейчас в музее Руана, мы снова видим детей, показанных на изображении многогрудой эфесской Дианы, которая вместе с Лето идентифицирована надписью, найденной Вудом в ходе раскопок для Британского музея⁷⁴.

Стилизация небесных тел вместе с цветком лотоса или «колесом», а также особое искусство подчеркивать руки богини, которое скопировано в том числе и в других менгирах-статуях, а также, очевидно, и в модифицированной статуе в Кинипили. Галльские фигуры Лето-Ла-тоны сидящего типа также изображаются с детьми в пеленках (см., например, рис. Ih); иногда изображен лишь один ребенок. На этой пластинке они взрослые, и у нас снова возникает впечатление того, что в данном случае в одном культовом объекте стремились показать несколько символов, имеющих одно значение. Ведь если Аполлон и Диана в данном случае напоминают Адама и Еву, то жест и поза единственного ребенка вверху вызывает в памяти Гора, а также Христа. Эта странная пластинка кажется попыткой показать синтез любого возможного символизма созидающей космической богини, которая сама по себе воплощает двуполый принцип существования. Китайцы воспроизвели этот комплекс идей гораздо компактнее индусов и гностиков — это космический принцип инь-янь!

Менгир-статуя (Ь) непосредственно вверху — это хорошо известный камень из Сен-Сернен-сюр-Ранс в Авероне, сейчас он находится в музее Родеза. На тыльной стороне камня имеются канавки по типу определенных байтилей, обнаруженных в Западной Бретани. Я привожу пример на рис. VI (е) (с отломанным концом). Он сейчас находится на территории музея археологического общества в Кимпере. Он сильно напоминает столпы Ашоки. Существенными признаками фигуры из Сен-Сернена являются женские груди, ожерелье, пояс или стола с бахромчатыми концами. На обеих камнях (а) и (с), которые я показала на иллюстрации рядом друг с другом и которые образуют колонны. В особенности в дольменах Бури в Белль Ай, Уаза, а также в крытой аллее в Обержанвиле, департамент Сена и Уаза, были изображены только груди и ожерелье. Представляется, что оба эти изображения вместе являются надлежащим символом Матери-Богини, как и обе пары грудей в Трессе или как менгир с грудями и рудиментарным ожерельем в Кастеле, Гернси (Нормандские острова) (иллюстрация 15 французского издания моего отчета о Трессе)⁷⁵. Средневековый мистик-тантрик рассматривал бы щедрые груди и символическое ожерелье как бинду и варнамалу или гирлянду букв. Это были древние символы космической религии, центральной идеей которой была Богиня-Мать. Сэр Джон Вудрофф, который произвел чрезвычайно результативные исследования тантрической религиозной философии, говорил об этих мистических буквах: «все звуки», «гирлянда букв», которую носит Божественная Мать, аспект которых в качестве ОМ или общего звука (саманья-спанда) является первым созидающим движением, являющимся истоком всех конкретных звуков и вещей⁷⁶». В тантрическом символизме этот звук представляется как космическая змея Кала (= время) и как кундалини, создатель пятидесяти букв, разделенных на девять групп или девять форм звука. Все, кто хотя бы поверхностно знаком с аллегориями гэльской литературы, хорошо помнят о постоянном упоминании «девяти волн» и трехкратных триад богов и богинь, которые являются различными функциональными аспектами Великой Богини, напр., три Бригиты в глоссарии Кормака или три Бриана. А число девять было продолжительностью и окружностью круга желтого основного тона древней китайской музыки, практическое знание которого рассматривается как полностью утерянное уже в трудах второго столетия от Р.Х. Но в этих трудах объясняется, что из этой желтой ноты произошли «пять звуков»; а его «девять тонов», как утверждалось, равны «творению». Изначально и со всей вероятностью это была космическая «музыка», и ее продолжали представлять символически с помощью реальных инструментов, которые были настроены на традиционные соотношения между основными тонами. Мы знаем, что в большом храме Конфуция во время торжественной службы великий колокол издавал звук, а на каждой из его четырех сторон были изображены груди или, возможно, почки лотоса группами по девять. Нам также известно, что пифагорейцы рассматривали цифры 4, 9, 8 и 27 как самые важные, это касалось и соотношений между этими цифрами, установленных экспериментальным и теоретическим путем. Как в индийской, так и в египетской религиозной философии звук или голос является истоком, а «слово» каузативно или вводит в действие, а также экспрессивно. Мы на западе привыкли рассматривать Логос как мужской принцип, но индийский принцип Вак является женским, а в эклектических гностических системах «слово» как София или мудрость также является женским.