– О, представь себе, они приедут к нам через месяц.
– Да?
– Мама хочет сама организовать день рождения Артурика, ― пожал плечами муж, словно ничего в этом странного нет. Почему я узнаю только сейчас?
Почувствовав укол недовольного взгляда, Миша сразу же продолжил:
– Знаю, тебе это не по душе…
Вздыхаю натужено и скрещиваю руки на груди. Ремень безопасности немного натягивается.
– Как и всегда! Твоя мама никогда со мной не учитывается. Может, у меня уже давно план составлен, постепенно к нему готовлюсь, в тайне покупаю подарки, а я узнаю от третьего лица. Такими темпами я скоро буду со шкафом разговаривать…
– Не сердись, солнце. ― Любимый кладет огромную руку на мое колено и слегка его сжимает. ― Тебе неприятно, понимаю твои чувства. Но дай ей возможность в этот раз организовать самый лучший праздник для нашего сына. Ты много стараешься для нас!
Ласковый взгляд встретился с моим.
– Тебе надо отдохнуть. Предоставь маме самой организовать вечеринку в стиле Marvel для него, ― кивает в сторону спящего сына. ― Он ― наше все. Я люблю вас и готов для вас сделать все, чтобы вы были счастливы.
Я расслабляюсь. Немного. После рождения ребенка стала очень переменчивой: могу вспылить и сразу же потерять интерес. Некоторые нарушения стали проявляться и в других формах, потому стремлюсь находить единство в себе с помощью йоги. Также в этом помогает спорт, которым увлеклась по обязательным меркам.
– Ты прав. Лишние переживания, недосказанности и накручивания тут лишние. ― Только я все равно буду разговаривать с этой женщиной. Надо же, не сказать собственной невестке. Все делает по своему принципу, упрямая! ― Спасибо.
– Я всегда с тобой, Катюша, ты же знаешь.
Берет мою руку и крепко ее сжимает. Я умиротворенно отворачиваюсь к окну, рассматривая сменяющиеся, величаво кланяющиеся снежные деревья и довольствуясь последними минутками зимней сказки. Лес в нашем районе не благоухает морозами, придающие остроту зиме, как в северных районах, куда многие москвичи ездят. Но и своя доступность устраивает: снег лежит на холмиках елей и сосен, видна кристаллизация пушистости в коль необычную пору, дороги заметены, белоснежность повсюду. Не стоит забывать, что зима ― суровый сезон, так что и минусы всегда находятся в ней. Благо спасают картины природы. И навевающие отпечатки красивого молочного зова леса.
– Пусть все будет лучше прежнего, ― безмолвно шевелю губами и закрываю глаза.
Да-а, две недели мигом пролетят, не успеешь глазом моргнуть.
Раздается снова звон колокольчика. Выглядываю и встречаю горящие глаза Василька, с озорством здравствует мне. Поистине потрясающий ребенок, родители уделяют каждой ее проблеме, занимаются, интересуются состоянием здоровья, предпочитают отдавать что-то от себя, чем возлагать родительскую ответственность на посторонних людей. Не всегда встретишь отзывчивость и искренность в людях.
Через двадцать минут практически все собрались и ждут начала утренней гимнастики, перебрасываясь впечатлениями от новогодних каникул друг между другом. Мальчики успевает даже показать карточки. Мысленно ставлю заметку: убрать эти карточки до вечера.
– В первый же день опаздывать, ни стыда, ни совести родителям, ― ворчит няня Таня, записывая разгадавшее слово в столбик в кроссворде. ― Не можете собрать ребенка, так вставайте раньше. Работа воспитателя тоже требует солидарности.
– Кажется, пришла…
Дверь открывается и в раздевалку вваливается девочка в фиолетовом комбинезоне, с огромной шапкой, что помпон кажется намного больше ее головы, и с пакетиком в руках. За ней следом вальяжно вышагивает в кожаных сапогах женщина лет тридцати, подгоняя свою дочку вперед. Для того чтобы не потерять даром времени, иду навстречу к ним, нацепляю на себя маску доброжелательной деликатности, словно меня не волнует, что они задержали мою работу.
– Доброе утро.
Дамочка отрывается от своего телефона, со скепсисом мимоходом оглядывает мой внешний вид и кривит лицо. Пожалуй, такой манеры поведения я еще не встречала. С порога тут же показать хамство, которое, в результате, не будет мною подмечено. Взмолилась всевышнему, дабы этот день не покатился в кратер вулкана.
Тоже не упускаю возможности осмотреть поближе: высокая (на пол головы точно выше меня), если брать каблуки, с укладкой, которой мучилась явно долго, благодаря этому волосы каскадом закручивались в большие локоны; макияж провокационный, глаза чересчур подчеркнуты темными тенями и подводкой, что уж говорить о ресницах с десятиметровой толщиной туши, тонкие губы накрашены в темно-перламутровую помаду, больше выделяя недостаток в искривлении лица. Опускаю глаза ниже. Ух, ты, а пальто из меха точно не на базаре куплено. Пышный, песцовый, лоснящийся. Эта внешняя грубость оттеняет достаток семьи. Интересно, каков ее характер?
Девочка стеснительно прижимается к маме, поглядывая по округе с толикой беспокойства, пусть и любопытство заставляет сиять лампочки в глазах.
– Доброе. Извините, что чуть опоздали. Я долго собирала документы на работу. ― Голос напоминает станок, который работает с твердым долголетним металлом, бесстрастный и трескучий. ― Я ― Лазарева Евгения Нильсовна. Мы тут недавно поселились в этом районе, и решили дочку записать в детский садик, а то постоянно дома. Общение тоже нужно с ровесниками, понимаете. ― Киваю. ― Ах, да. Принесла все необходимое для детского сада: сменку, спортивную форму, расческу. Более нас не предупреждали.
– Да-да, все правильно. Пойдемте вам покажу шкафчик, ― показываю рукой, чтобы пройти дальше, и они следом за мной следуют ближе к входу в группу. Обращаю внимание на притихшую девчушку, которая с нетерпением засматривается позади меня, и говорю ей: ― Запомни, пожалуйста, свое место. Твой шкафчик под картинкой… Клубники!
Она вздымает голову к верху и меня передергивает от двоякости таких ярких светлых глаз. Серебристые с окаемками цвета темной стали по сторонам радужки и с легким наброском голубизны, неописуемое представление бушующих волн в океане, среди которых лавируют моряки из «Моана». Я такие где-то видела…
Варя смотрит на свой шкафчик долго, внимательно исследует и после этого кивает.
– Как тебя…зовут? ― проглотила вставший ком и любезно ей улыбнулась.
– Ф-фаря, ― сипло пробормотала.
– У нас немного проблемы со звуком «в». Логопед сказала, что такое искривление в речи прогрессирует в этом возрасте, а если его заблаговременно корректировать, то к старшему возрасту Варя будет уже проговаривать чистокровно слова, без запинки на звук «ф», – без всякой заинтересованности резюмирует Евгения.
Ее телефон жалобно пищит, и она возвращается к просмотру своих важных уведомлений. Брови опускаются достаточно низко, давая знать, она уже деградирует в другом масштабе.
Переключившись на Варю, ибо не получится никакого сконструированного диалога по типу «я уверена, что никаких сложностей не будет», мягко ей улыбаюсь.
– Приятно познакомиться Варя. Меня зовут Екатерина Владимировна. У тебя есть друзья?
Она покачала головой.
– А умеешь заводить общение?
Активно кивнула.
– Хорошо. Давай сейчас раздевайся, проходи в группу, у нас будет гимнастика. Как раз тебя познакомлю со всеми.
Девочка резко кивает и спешит быстрее раздеться.
Я поднимаю глаза на ее маму, которая задумчиво начала перекатывать язык во рту.
– Даю гарантию, что вашей дочке будет здесь удобно. Каждый уголок обеспечен всем необходим для развивающих занятий, свободной деятельности детей. Мониторинг и уборка пыли, проветривание, мытье посуды, смена постельного белья, строго соблюдается каждую…
– Да? Что опять случилось?! – меня грубо обрывают.
Я хлопаю глазами, уставившись на негодующую Евгению Нильсовну, которая говорит по телефону, тем самым продемонстрировав щепетильность в безразличии активного участия в жизни группы. В трубке слышится монотонный голос. Вот это да. Впервые в моей практике мне доводиться видеть расфуфыренную мамочку без надобности быть с тактом, а не отворачиваться от ребенка, как пустого места. Кто она вообще такая?
