— Говоришь, статья на твоего шефа грозит его отставкой? Сомневаюсь в положительном результате. У Шувалова власти до дури? — Семенов решил разузнать у Николая из первых рук, что же такого криминального написала Андреева. Нельзя исключать, что ее могли подставить те же фээсбэшники, предоставив ложную информацию на прокурора через своих помощников. Она и про чекистов нелестно пишет. ФСБ хлебом не корми, дай упрятать очередного журналиста за решётку это их непосредственная работа — очищать политическое поле для правящей партии от неугодных людей.
Анатолий смачно грыз карася:
— Дело и яйца выеденного не стоит! Мой шеф на дармовщину купил новую машину — поменял седан на джип. Все бы ничего, но в штате автосалона нашелся «Павлик Морозов», — назвал пионера — героя двадцатых годов прошлого века, — видать, недолюбливает он своего хозяина, слил информацию прямо в ФСБ. Ведь цена седана «Тайота Камри» несравнима с ценой джипа Ленд — Крузер. Хозяин автосалона моему шефу предоставил скидку разными бонусами: якобы седан в отличном состоянии и так далее по списку. Правда, расщедрился не за красивые глазки, Шувалов ему умял вопрос с налоговой инспекцией — короче, помог спрятать налоги. Взятку трудно будет доказать, шеф так и сказал генералу ФСБ. Лично слышал, они же с ним друзья не разлей вода, друг другу прикрывают задницы. Еще покойный судья Морозов ходил у них в дружках, — и пропел строки из песни: «Три белых коня, эх, три белых коня декабрь, январь и февраль».
— Ты еще и песни поешь! — а у самого из головы не выходила информация об аресте Андреевой, она же интеллигентная женщина, далека от криминального мира, и ее закрыли в душную камеру. Тюремный запах в бане не смоешь, не помогут шампуни с разными духами. Он в мозгу поселится на долгие годы. Поведение следователя настораживает. Вот за что он ее арестовал, чем человек думал, как будет оправдывать свои незаконные действия? Адвокат напишет жалобу, да и Андреева сама в состоянии обосновать свое незаконное задержание — в руках журналистское перо! Опять же, кому ляжет жалоба на стол? Попадет к тому, кто ее и закрыл в камеру, а это прокурор Шувалов. Нагло посмеется, жалобе даст от ворот поворот. Сейчас на пару с генералом ФСБ парятся в бане, пьют коньяк и радуются, что положили на лопатки хрупкую женщину. Дослужились до больших погон, а так и не осознали, что помимо земного суда есть еще суд божий. А его взятками не купишь.
Ермаков, определив Андрееву в следственный изолятор, сразу поехал к Семенову рассказать, что произошло нового за последнее время в расследовании убийства судьи. Поднимаясь на лифте на этаж, где проживает Семенов, услышал звук СМС. Смартфон находился в кармане брюк. «Ладно, потом посмотрю», — не переставал думать, с каких слов начать с «мэтром» разговор.
— Юра, можешь ничего не говорить, я уже все знаю, тебя фейсы, как мальчишку, вокруг пальца обвели, — проговорил Семенов, открыв дверь Ермакову. — С проститутками жить надо по их же мерзопакостным законам. Слова «пожалуйста», «извините» на них не действуют. Не стой у порога, заходи, — пропуская его в квартиру, закрыл за ним дверь. — Минутой назад ушел сосед, он водитель прокурора Шувалова, слил по нему информацию. Татьяна как себя чувствует? Все-таки она женщина. У меня кроме матерков никакие слова в голову не лезут. Проходи в зал, кофеем угощу, — проговорил, идя на кухню.
Ермаков садясь в кресло:
— Держится молодцом! Не показывает вида, что ее сломали. Может еще и не осознала, во что вляпалась. Человек посидит ночь в камере, нарисует в голове разные картины, сорвётся. Камера, она ведь не санаторий «Анапа»!
— Ты мне это зачем говоришь? — Семенов жестко ему ответил, готовя кофе. — «Вляпалась»! Как у тебя язык повернулся такое сказать! Мы с тобой своими руками отправили девушку в камеру. Офицеры мы хреновы! Кто мы после этого, назвать или сам догадаешься?!
— Кто знал, что прокурор прикажет следаку ее арестовать, — оправдывающимся голосом ответил Ермаков. — Мы с ней стояли в дверях, минуты не хватило покинуть следственный комитет. Хотя, что бы это дало? ФСБ Андрееву из дома привезли бы к следователю, пойти против областного прокурора выйдет себе дороже. Выше него по должности в карательных органах нет.
Семенов входил в зал в зал с кружками кофе:
— Юра, есть кто повыше рангом. Есть! Еще ни одному человеку не удалось его обойти! — сказал, посмотрев на потолок.
— Ты что веришь в загробную жизнь? Вижу, куда ты клонишь. Хочу по-дружески предупредить: сейчас не те времена, когда без последствий можно было подкараулить обидчика в темном переулке и поговорить с ним по-мужски. Видеокамер понатыкано на каждом углу. По голосу чувствую, в твоей голове зреет план пойти незаконным путем. Твои методы борьбы с преступностью мне известны. Кстати, Татьяна наказала, чтобы ты коней попридержал, горячку не порол! Правду говорю, она на нас зла не держит. Фээсбэшники с прокурором ей так и так бы прищемили хвост. У нее как ни статья, так обвинительное заключение! Конец должен был наступить, терпение у них закончилось, — доставая из кармана смартфон, включил его. — Вот козёл и меня подтягивает, — Ермаков нервно выругался. — Читай, — протянул смартфон Семенову.
Семенов стал читать СМС, проговаривая полушепотом слова: «Юрий Николаевич, вам человек по фамилии Ежов знаком? Обратите на него внимание. Быкову он многим обязан. Мой „номер“ не пробивайте, время только потеряете», — прочитав, отдал телефон обратно Ермакову.
— Играет с тобой в кошки-мышки! Заметь, слово «номер» взял в кавычки, понятно, что с левого телефона послал СМС. Заметь, текст писал не жулик, он далек от зэков, не замаран блатными словами. А так бы прислал маляву: «Вечер в хату всем братьям-арестантам. Ходу воровскому, смерти мусорскому. Жизнь вам в радость, чифирь в сладость. Бродяги, фарта в ваших делах нелегких».
Ермаков его перебил:
— Мне, Фёдырыч, не до шуток, я у чекистов на контроле. Прослушка сейчас на парах торопится на доклад к Шорину по присланной мне СМС. У меня выход один, чтоб не замараться — идти на поклон к старшему брату. Протяну с докладом — следом пойду за Андреевой в камеру. Прокурор не на шутку разозлился. Отправитель СМС подставляет нам в жертву невиновного человека, а сам как бы в стороне. Нервничает, земля горит под его ногами, ищет варианты уйти от наказания, не осознавая, что своими же писульками, наоборот, помогает органам надеть на него наручники. Дело времени!
— Правильной дорогой идёте товарищи! — Семенов играючи процитировал слова вождя пролетариата Владимира Ленина. — Брать Ежова в разработку не вижу смысла, да и время упустишь. С ним нужно говорить прямо, служил в нашем легендарном подразделении, совесть еще, поди, не потерял. Попроси у ФСБ распечатку его телефонных переговоров, сразу будет ясно, замаран он в убийстве судьи или нет. На счет твоих слов в отношении меня, как ты выразился, якобы наступили не те времена, и наказывать людей нельзя не по закону. Не скрою, я противник, чтобы виновный отбывал наказание за колючкой. Для него пяток лет на нарах — курорт, а не наказание. Тебе ли не знать, богатые люди в лагере живут лучше, чем космонавты с шахтерским стажем. Камера упакована по высшему разряду гостиницы «Метрополь», холодильник с деликатесами и с заморскими фруктами. Я человек старой закалки, придерживаюсь суда «божьего», а он предпочитает преступника наказывать на воле. Прокурор Шувалов если когда-нибудь и присядет на нары, то ненадолго. Выйдет здоровым и упитанным, и с деньгами. И это, по-твоему, справедливо?! Про насильников и педофилов вообще язык не поворачивается сказать, им место — «бьется в тесной печурке огонь», — пропев строчки из песни времен Великой Отечественной войны. — Обо мне не беспокойся, еще не наступил момент, когда намерюсь откопать томагавк войны. Но знай, опер, он как вождь краснокожих индейцев Чингачгук — всегда на защите слабых.
— С тобой все ясно, встал на тропу войны с бледнолицыми фейсами. Смотри, скальп снимут, и кошелек из него изготовят, им как раз деньги карманы жмут. Как бы пожалеть не пришлось!
