Для пилотов окончание Высшего офицерского летного училища в Демблине — это только первый этап учебы.
Второй и последующие этапы продолжаются в частях. Не будет преувеличением сказать, что пилот учится постоянно, в течение всего времени прохождения действительной службы. Изучает принципы управления самолетом и стрельбы из бортового оружия, познает секреты современного оборудования, штудирует формы тактических действий собственной армии и армии противника. Одним словом, учиться приходится многому.
Львиную долю в обучении занимают полеты, выполнение боевых задач в воздухе. Дни полетов устанавливаются заранее, но часто атмосферные условия перечеркивают все планы. Обычно три дня в неделю отводятся на теоретические занятия, а три — на практические.
После короткой лекции об авиации меня проводили в здание, в котором расположены тренировочные кабины. Это четыре довольно больших помещения. В первом установлен имитатор аэродрома. Это — разновидность ленточного транспортера, приводимого в действие с помощью электромоторов, на котором нарисована взлетная полоса со всеми ее элементами. Напротив ее стоит телевизионная камера, передающая изображение в комнату инструктора и на экран, помещенный над тренировочной кабиной. В последнем помещении находится комплекс электронных приборов, разрабатывающих данные для кабины пилота. Каждое движение рычага или педалей передается в виде импульсов, которые поступают затем в двигатели или сельсины. Пилоты часто заходят сюда перед полетами. Для них это как бы дополнительная проверка. В сумме несколько часов, проведенных пилотами в этой кабине, способствуют повышению уровня их подготовки и позволяют более рационально и экономно использовать оборудование. Итак, совмещается приятное с полезным. Тренировочные кабины не являются чем-то новым в подготовке пилотов, их применяют уже многие годы. Они приспособлены к тому типу самолетов, который находится на вооружении данной части.
Поскольку я собирался лететь вместе с летчиком, чтобы лучше узнать условия, в которых пилоту сверхзвукового самолета приходится выполнять боевые задачи, мне тоже предложили проверить свои способности управлять самолетом в тренировочной кабине. Такая тренировка никому не повредит, а ощущений даст немало. Особенно такому дилетанту, как я.
Я занял место в кабине. Моим инструктором, объясняющим принципы функционирования и назначение отдельных приборов, был инженер-капитан Александр Завадский. Инструктаж продолжался несколько минут, поело чего я решил попробовать сам. Заработали тренажеры, включились приборы пилота и штурмана. На экране показалась взлетная полоса. Я должен был с помощью штурвала и педалей удержать кабину на линии, являющейся осью взлетной полосы, и стартовать. Мотор набирал обороты, и вскоре взлетная полоса начала приближаться. Значит, я тронулся с места. Кабина начала немного смещаться влево, я повернул штурвал вправо и оказался на правой стороне полосы. Слишком резко. Повернул штурвал опять влево и вдруг вижу, что нахожусь между взлетной полосой и травяным полем аэродрома. На помощь мне поспешил капитан Завадский и кто-то еще. Они пытались исправить мою ошибку, но было уже поздно. Кабина встала поперек полосы, на экране показалась зелень травы, и… если бы это было в действительности, дело кончилось бы трагически для меня и для самолета.
Мне много говорили о значении старта и приземления во время обучения пилотажу, я много читал об этом. Но по-настоящему понял это только теперь. Итак, у пилота должны быть руки хирурга. Каждое движение штурвала должно быть точным, продуманным, рассчитанным. Ошибки можно допускать в тренировочной кабине, а в самолете цена их слишком велика.
С одеждой особых хлопот у меня не было. Мне подобрали такую, которая сидела как влитая. Впрочем, одежда пилота должна быть хорошо подогнанной, учитывая воздействие различных сил на человеческий организм во время полета. Комбинезон предохраняет человека от последствий воздействия этих сил. Во время полетов на высоте свыше восьми километров пилоты надевают специальную одежду, оборудованную автоматическими устройствами, снижающими отрицательное воздействие скорости и перегрузок. Предусмотрено также все необходимое для предотвращения возможной разгерметизации кабины.
К самолету я шел со смешанным чувством. На взлетной полосе стояли два «мига». Один — боевой, другой — учебно-боевой. Длинные, сверкающие металлической белизной, с тягой в тысячи килограммов, дремлющих в выключенных двигателях. Поблизости от них технический персонал заканчивал последние приготовления. Я подошел к учебно-боевому самолету. В первой кабине уже сидел пилот — майор Януш Дорожиньский, вторая ждала меня. Однако, прежде чем я занял место в кресле, мне объяснили, что надо делать, если вдруг… придется катапультироваться. Так, на всякий случай, ибо, если до этого дойдет, все будет делать пилот: устройства в обеих кабинах синхронные.
— Не беспокойтесь, выбросит! — пытался ободрить меня один из сержантов. — Выбросит, и приземлитесь на четыре лапы, как котенок. Одно удовольствие!
— Если только, — добавляет другой, — не откажет парашют. Тогда нельзя терять хладнокровия. Надо минуту выждать, а затем дернуть рукой вот за это колечко. И парашют раскроется. А кресло само отъединится, чтобы не мешать. Правда, может случиться, что оно заупрямится и не захочет добровольно расстаться с вами. Знаете ли, в воздухе вдвоем всегда веселее. Приземление вместе с креслом не сулит ничего хорошего. Поэтому в этой ситуации вы должны дернуть правой рукой вот за этот рычаг. Понятно?
— Понятно! Одну минуточку, каким рычагом за какую руку?
— Не рычагом, а рукой, и не за…
— Эй вы! Оставьте его в покое, — раздался голос пилота. — Парень готов уже отказаться от полета, и кто тогда о нас напишет?
Я уселся поудобнее в кресле. Ничего не поделаешь, сам этого хотел! Мне застегнули ремни, подключили кислородную маску. Я проверил, есть ли телефонная связь с пилотом. От него узнал, что мы будем имитировать маневренный бой истребителей на малых и средних высотах, на дозвуковых и сверхзвуковых скоростях, а также выполнять боевые развороты. Вскоре мне предстояло убедиться, что все это значит.
Загрохотали двигатели. Два истребителя, готовясь к старту, покатились по бетонной дорожке. Из кабины было видно, как первая боевая «дельта» встала на ось взлетной полосы. Из ее сопла вырвалась струя огня, раздался усиливающийся грохот двигателя. Самолет молниеносно рванул с места, почти пролетел над взлетной полосой, как будто бы не касаясь ее, взмыл вверх и, словно выпущенный снаряд, исчез в облаках.
Теперь наша очередь. Трогаемся с места, но так, как будто бы нами кто-то выстрелил. Бетонные плиты убегают из-под колес, огромная сила втискивает, вдавливает меня в кресло. Скорость возрастает, захватывает дух… и самолет отрывается от земли. «Раз, два три… — пытаюсь считать, — девять, десять, одиннадцать…» Попадаем в белый пух, и вот мы уже над ними, над облаками. Земля видна только моментами. Поднимаемся все выше и выше. Вокруг — голубое небо и яркое солнце. Впереди появляется блестящая точка, приближаемся к ней.
— Это самолет, который стартовал перед нами, — говорит майор Дорожиньский.
Дальше летим вместе. Летим — это понятие, теряющее смысл в таких условиях, противоречащее тому, что воспринимает мой разум. Мы скорее висим в голубой пустоте между небом и землей. Приборы в кабине показывают, что мы летим, причем с большой скоростью. Однако эта скорость не дает никаких ощущений. Только вижу слева сопровождающий нас самолет и слышу гул нашего двигателя. Пилот, почти не умолкая, объясняет мне, что делает и зачем. Мы поддерживаем постоянную связь между собой, с землей и пилотом соседнего истребителя.
Я уже немного освоился в кабине, примирился с положением, в которое попал по своей собственной воле. Постепенно вернулась уверенность в себе. Пытаюсь даже контролировать показания приборов. Их в кабине не меньше ста, а может быть, и больше. По мне, их чересчур много. Однако пилот успевает следить за ними. Приборы для него основной источник информации. Он реагирует на каждое колебание стрелки, знает, что оно означает и какие могут быть последствия. Кроме того, он должен вести наблюдение, обнаруживать цели, уничтожать их. При такой скорости все эти действия следует выполнять мгновенно. Успех сопутствует тому, у кого лучший рефлекс, более всесторонняя подготовка. Практически невозможно, чтобы пилот встретил в воздухе ту же цель второй раз.
