Сверху, наискось, укол.

От последнего едва успеваю уйти, смещаясь в сторону. Надо попробовать подобрать кинжал и накинуть на меня золотую, если…

Я падаю. Сил вообще нет. Бок в крови, я сам промок насквозь от пота. Голова практически не соображает.

Взрыв.

Рыцаря отбрасывает. Так. Закрыть глаза, на секунду. Немного подышать и вставать! Надо вставать. Иначе смерть. Надо…

Я поднимаюсь одновременно с рыцарем. Его механические одинаковые движения и мои неуклюжие. Человек и машина. Один просто выполняет свою программу, следуя правилам древней игры, а другой вот-вот сдохнет.

Замедление.

Ищу глазами кинжал. Вот там. Надо идти, надо…

«Каномо одри». — объявил женский голос.

У меня даже кривиться от боли сил не было. Я брел к кинжалу. Еле волочил ноги, но шёл…

— Братан!

— Что… — я обернулся и увидел нечто странное.

Консервный рыцарь замер посреди арены, а близнец быстро ковылял ко мне. Он помог поднять кинжал, взял под руку и мы… Вышли с площадки арены через открывшуюся дверь. Просто ушли обратно в коридор.

— Что с-случилось? — пробормотал я. — Что ты с ним сделал?

— Да ничего. — невесело усмехнулся близнец. — Похоже, у этих боев было ограничение по времени. Таймер вышел. Бой окончен. А может мы ему взрывами полоску здоровья просадили. Черт знает. Главное, что выжили.

Мы вернулись обратно в освещённый зал. Не сговариваясь, дотопали до фонтана и, забыв осторожность, принялись хлебать прохладную воду. Черпали руками прямо из мраморной чаши, обливали лицо, волосы. Боже… Ощущение будто тело горит изнутри. Будто каждая его клеточка надорвалась и тихо прошептала: «Ребята, я все».

Кое-как осмотрели мою рану. Жить должен. Всего лишь глубокая царапина. Затем просто пару секунд тупо пялились друг на друга. Близнец явно выдохся меньше моего. Ударов током он не получал.

— Здец… — прошептал я, едва дыша.

— Ещё какой. Хочу кое-что предложить.

— Что?

— Давай, братан, пройдем через все дерьмо, которое в нас кинет этот полудохлый мирок. Будем барахтаться, пока есть силы. И знаешь что… Не надо позывных, дополнительных имён или всякого такого. Я это ты, ты это я. Не отдельные люди. Мы. Пока один из нас жив — мы живы. Понимаешь?

— Да…

Эта идея дает некое ощущение второго шанса. Не бессмертие, но возможность один разок плюнуть старухе с косой в голый череп.

— Пока кто-то из нас жив, мы живы. — с трудом повторил я и протянул близне… себе руку.

— А теперь отдыхаем. — вздохнул он. — Отдыхаем сколько влезет.

Я плюхнулся на диван, ощущая, как всё тело ноет от усталости. Стоило расслабиться и меня накрыла тошнотная волна переутомления. Тело слишком устало даже для наслаждения отдыхом. Хотелось спать, но сон не шел. Слишком перенапрягся. Оставалось только закрыть глаза, лечь поудобнее и ждать. Несколько раз ноги сводило судорогой. Никак не хотело успокоиться сердце. Да уж. Получить удар током, а потом еще бегать и уворачиваться от робота-убийцы… Перебор для моего мясного моторчика.

— С-слушай… — с трудом выговорил я. — Можешь мне дать донормила таблетку и новопассит. Так хреново, что не уснуть. Ещё и сердце фигачит.

— Да. Без проблем. — ответил более бодрый я. — Чаю ещё с сахаром хлебни. Он остыл почти, но хоть какое-то удовольствие.

Таблетка донормила должна помочь. Новопассит я употребил чисто для вкуса. С детства он нравился. Штука не очень мощная, но навевает приятные воспоминания. Моя комната с советским ковром, детская бессонница. Что-то из далёкого прошлого, где самой страшной проблемой была двойка по русскому языку.

Постепенно удалось успокоиться и заснуть. Хотя несколько раз начинал непроизвольно двигаться, пытаясь бежать или уклоняться. Раньше такое у меня случалось только давным-давно в универе, когда я ходил на секцию бокса. Так много повторял удары днём, что ночью просыпался от попытки дать двоечку в стену. Глюк мышечной памяти.

Не знаю сколько я проспал, но пробуждение было тяжёлым. Сначала будто бы стало хуже. Всё тело ломило. От каждого движения по мышцам жгучая тяжелая боль. А ещё очень захотелось пожрать. Желудок ощущался пустым, как мой карман в студенческие годы. Что у нас там в меню: сухарики и небольшой шоколадный батончик. Боюсь, такой порции хватит лишь на 5% текущего голода. А это вся моя еда.

— Ты как там? — спросил другой я.

— Ну… По шкале от одного до десяти, пожалуй, минус три. Оох!

Я кое-как поднялся, разгоняя застоявшуюся кровь. Болели мышцы, голова, раны, ныл пустой желудок. Все эти неприятные ощущения уже даже не различались отдельно. Эфир негативных сигналов был полностью забит. Всё слилось в единое «ух сука!»

Надо было поесть.

Чая осталось половина. Туда я подлил воды из фонтана и сыпанул сахара. Напиток «Услада Попаданца». Очень ограниченный тираж.

Солёные сухарики шли на ура, а вот шоколад казался слишком приторным, но в нем были орехи. Каждый орех ощущался как чудо божье.

Я смаковал как мог, но еда закончилась быстро. Оставалось еще чуток чая с сахаром, а дальше калории надо будет искать в этом негостеприимном мире.

— Ну что, пойдём снова приключаться? — горько усмехнулся другой я.

— Будто выбор есть. Давай очень аккуратно обыщем другой доступный проход в коридоре, а дальше предлагаю посетить лес. Нам еда нужна.

Дверь на арену была открыта и свет там горел. Я даже краем глаза заметил проклятого консервного рыцаря, замершего в пафосной позе на одном колене. Он будто ожидал аплодисментов давно сгинувших зрителей.

— Сейчас закрою, на всякий случай.

Я зажмурился, сосредоточился на точке активации и дверь послушно затворилась, скрывая от нас арену недавних мучений.

— Там вроде были еще проходы и балкон.

— Были, но мы туда не пойдем. — ответил я. — Слишком опасно. Вдруг у этой штуки начнётся второй раунд или серия пенальти.

— Согласен. Тогда нам остается еще одна дверь.

— Ну открывай.

Створки, поросшие паутиной и засиженные слизняками, разъехались в разные стороны. Внутри горел тусклый, холодный свет синего оттенка. Лестница уходила глубоко вниз. Подвал? Надо сразу понять что это за место, а то снова можем попасть в здец типа гладиаторских игрищ. Довольно строгого вида стены из монолитного темно-серого камня украшали только мерцающие голубоватые кристаллы, служившие здесь вместо светильников. На потолке был геометрический орнамент. Место какое-то мрачноватое и довольно прохладное. Я закрыл глаза. Вроде никаких точек активации. Тишина вокруг была такая, что каждое мельчайшее твоё движение кажется громким, как шум пронесшейся мимо машины.