— Александр, ты, как всегда, прав.

— Главное, Палыч, ребята к вам будут относиться с уважением. Они не такие, как те, у которых работают наши коллеги — «уважаемые» пенсионеры. Мне недавно рассказали про трёх бывших заместителей начальников УВД. Устроились все работать к своим знакомым, — которые, с их слов, раньше боялись даже зайти к ним кабинет и сесть без разрешения. А сейчас приходится на старости лет им прислуживать и унижаться, нося на плечах офицерские погоны в чине полковника. Один из замов у своего «друга» — коммерсанта на охоте таскает лодку, качает её, заряжает ружьё и чуть ли не потрошит за него дичь. Другой вообще из ума вышел — всё судится с бывшим компаньоном за не выданную ему вовремя зарплату, имея на груди Орден Красной Звезды. Третий, как и ранее, служа в органах милиции, продолжает безбожно глушить водку. Все герои моего рассказа думают, что нужны своим коммерсантам, а те без них не смогут прожить… Наивные люди — не понимают, что их ещё лет десять назад уже высадили из вагона на вокзале, они и не заметили, а поезд — ту-ту, пошёл дальше.

Могу пояснить причину такого их трудоустройства. Закончат ракетно-костыльный факультет нашего пединститута, нацепят значок мастера спорта — и пойдут по комсомольской путёвке в органы милиции. Надеялись, что смогут работать в данной структуре, — но со знаниями вроде «как лучше и дальше прыгнуть и пробежать стометровку» у нас в милиции не прокатит. Тем более — заслужить уважение у граждан, и особенно у своих подчинённых, ведя себя так и смотря на всех свысока. Живут одним днём, а жизненный итог — таскать лодки и пить водку…

— Александр, тебе бы книги писать!..

— Палыч, я же вам ранее говорил о своём увлечении, — уже забыли, что я скоро отдам в издательство одну из них? Может, узнают в книжных персонажах себя любимых, а те послужат им уроком, — прочитают её до конца и задумаются: а ведь жизнь не такая уж и долгая, как им кажется. Она даётся для человека один раз, другой не будет, и нужно прожить её достойно.

Как я и обещал Палычу, мои друзья встретили его радушно — истопили баню, чтобы он смыл себя весь негатив, который ему пришлось нацепить за прошедшее время. А я рад за него: ещё одному человеку помог — сделал доброе дело. Он остался в социуме, ведь уход из милиции — всегда стресс, и, как я ранее говорил, — редко, кто из нашего брата доживает до шестидесяти лет (а если и доживает, то с костылём в руке). Надеюсь, мне зачтётся на небесах устройство Палыча на работу. Конечно, хотелось бы ещё стоять перед Богом и в своих трусах, а не в чужих, — всё-таки в своих теплее.

Прошли годы — и о них стоит рассказать: ведь они достойны того, чтобы им уделить внимание. Перемены были везде — как в политической, так и в экономической жизни страны. Они коснулись и областных руководителей — губернаторов стали не выбирать, а назначать указом президента, — и, конечно, не обошли и мою судьбу. Ко мне изредка обращались за помощью мои бывшие коллеги — я им не отказывал. Были обращения и из ФСБ — особенно при очередных выборах губернатора — или областной и городской Думы, — приходилось и их консультировать. Проблема у всех правоохранительных органов одна — кадровый голод. Наше поколение, которое могло ещё лет десять работать, всё разом уволилось из органов. Сразу же за нами последовали «старики» старше нас лет на 10–15, которые не давали нам карьерного роста и продолжали сидеть в своих кабинетах, засыпая прямо за рабочим столом. Они сидели до тех пор, пока их не попросили выйти, сказав на прощанье — «имейте совесть, дайте и другим порулить». Однообразная их работа — каждодневное наложение виз на документы — повлияла на их умственные способности. Хотя они и имели неплохой словарный запас в своём лексиконе — «согласен», «не согласен», «рассмотреть» и «утверждаю», — даже это их не спасло от увольнения. Тем более наивно было бы ждать от них кардинальных решений по борьбе с организованной преступностью. Если бы у них не было личного водителя, то они так и не знали бы, где их рабочее место. Ходить пешком они разучились — а если бы попробовали, как все нормальные люди, то для них это было бы проблематично: блудили бы по городу, спрашивая у прохожих, где находится УВД. Молодое поколение, которое мы не успели научить оперскому мастерству, после ухода двух старших поколений в одночасье получило большие должности и звание и пошло в разнос — брали в свой карман, как говорится, «сырым и вяленым», забыв, что учителя в школе и родители учили их — не бери чужого. Слово «совесть» у них осталось в далёком прошлом и если только и напоминало о себе, то редко. Да и то вместо детских воспоминаний о герое, которым был Павка Корчагин, у них появились кумиры другие — олигархи. Их пачками стали арестовывать за взятки.

Моё оперативное дело в отношении объекта, которое забрали в своё производство сотрудники ФСБ, дало плоды и было реализовано. Все участники, причастные к убийствам, были изобличены и осуждены: исполнители — к длительному сроку отбывания наказания, аж к восемнадцати годам, а заказчик — к трём. Помимо этих двух убийств, к своему списку они прибавили ещё 16 убиенных. С обвиняемыми заключили досудебную сделку со следственными органами, действующую по новому закону. Сделка гласила — обвиняемый, который пойдёт на сотрудничество с органами, имеет право на снисхождение. Закон очень хорош — только для обвиняемых, но никак не для родственников убиенных, поскольку нарушается баланс справедливости. Получается, за каждого убитого человека дают один год. Не могу судить — много это или мало по сроку заключения в тюрьме, но нашим законодателям видней, — ведь их избрало большинство людей нашей страны, а это уже и есть демократия. Против неё, как говорится, не попрёшь.

Был ещё один момент, которому я бы уделил внимание, — случайная встреча с бывшим губернатором на рыбалке. Его считало основным заказчиком убийств, своего конкурента и журналиста всё население области, да и наши сотрудники, — кроме меня. Мне, как всегда, были нужны веские доказательства, а наговоры на него так и остались наговорами, — только пустые слова без доказательной базы.

— Привет, Александр, давно не виделись! Вижу, ты тоже рыбалку не бросаешь? Я вот приехал в гости — решил местных карасиков половить. Сейчас живу в Москве. Там, конечно, есть где порыбачить, но родные места милее, — сказал Олег. Теперь уже не просто Олег, а Олег Алексеевич.

— Я тоже рад встрече, — могли бы встречаться почаще, но у тебя же сейчас государственные дела… Да и не ровня я ВАМ: мы — люди земные, а вы, чиновники, — высокого полёта. Что-то не вижу свиты, как в былые губернаторские времена, — всё как-то по скромному?

— Да брось ты, Саня! Я нисколько не изменился, — каким был, такой и остался. Да и какие дела у советника при банке, где я сейчас работаю, — если только поделиться опытом… Когда я имел честь быть губернатором, тогда были дела, сейчас — не работа, а отдых. Я слышал — ты уже пенсионер и песни не забываешь писать? По телевизору слушал, как одну из них певица Есения исполняет, — понравилось. Помнишь, ты мне одну песню показал, когда я ещё в райкоме комсомола работал? Иногда её пою, не забываю.

— Олег, я ничего не забыл. Это один из моих «недостатков» — всё помнить. От этого и «страдаю».

– Неужели всё помнишь?

— Даже то, как мне пришлось заниматься убийством одного из твоих конкурентов в кандидаты на пост губернатора, царствие ему небесное. Представляешь, мы были обязаны тебя включить в число подозреваемых — так требовало следствие, хотя в этом списке была ещё пара десятков версий — и все имели под собой почву: от заказа его родственниками компаньонов по бизнесу до прилёта марсиан на нашу планету. Не считая пропажи второго потерпевшего — журналиста, который возомнил себя твоим автобиографом. Тогда эти убийства много шума наделали. Я представляю, что ты чувствовал, когда узнал, что являешься номером один в этом списке, — тебе не позавидуешь… Даже себя на твоём месте представил — это уже профессиональное, с годами выработанное чувство. И никак у меня не совпадал характер заказчика убийств с твоим, — они разные. Знаю тебя как хорошего семьянина, — так почему бы вдруг ни с того ни с сего ты искал лицо, которое совершило бы преступление? Маразм какой-то… Да и найти исполнителя не так-то просто — есть опасность, что своё же окружение и сдаст куда надо. Тем более, мы контролировали выборную гонку, да и сотрудники ФСБ всегда начеку. Я долго думал насчёт этих двух убийств и пришёл к выводу, что поводов подставить тебя под это преступление было предостаточно у твоих недругов, — как со стороны конкурентов, так из твоего окружения. Все хотели приблизиться к твоему «телу» и быть ближе к «денежному пирогу», — а он не такой и большой в нашей области, может всем и не хватить. Не воспользоваться этим случаем убить конкурента — было бы глупо. Что и произошло. Но это в прошлом — все недруги получили по заслугам. А ты — молодец, смотрю, по телеку с Лужковым на одной сцене выступаешь, «Подмосковные вечера» поёте. Думаю — всё, конец губернаторству, бросит Олег эту грязную работу и в артисты подастся…