— Да нет. Хочу спросить — вы что-нибудь по журналисту накопали? Мы как раз сегодня с шефом о нём говорили, — поинтересовался он, отводя меня от темы убийства его шефа — только не знаю, зачем: видимо, напугался до смерти.

— Пока не ясно. То ли специально скрывается от всех родных и друзей, то ли его замочили. Чужая душа — потёмки. Мне лично кажется ближе последнее, а мотив пока неизвестен. Ковыряемся потихоньку, но пока результат нулевой. Нашли бы труп — тогда было бы поинтереснее. Может, он от долгов скрывается, или его «кормильцы» что-нибудь такое «горяченькое» задумали, чтобы во всех газетах про него стали писать… Выборы на носу, а он в них непосредственно участвовал. Как-никак книгу писал аж про «самого» губернатора! Вот и спрятали его на время — для поднятия рейтинга своему кандидату. Такое мы тоже не исключаем. А кровь, что нашли в его гараже и в багажнике машины, — это не факт, что его убили. Брился, может; нечаянно порезался, и решил использовать такой момент в своих журналистских целях — инсценировал своё же убийство, — а сейчас в городе Сочи загорает и похохатывает. А мы его ищем днём и ночью, не спавши, не евши. По его розыску поднята вся общественность — до самого Парижу информация уже дошла. Скоро приедут к нам в гости его коллеги-французы — хотят тоже знать правду. У меня есть по нему кое-какая информация, но она требует проверки — некоторые люди в нашем городе хотели его попугать, да перестарались. А может, события совпали — такое тоже бывает, кто-то их опередил с таким желанием. В общем, ничего конкретного, одни только догадки. Сам знаешь: если бы одним делом заниматься, оно бы пошло быстрее. А то их в производстве несколько — даже не знаешь, за какое хвататься, глаза разбегаются. У каждого опера дел по десятку — голова кругом идёт.

— Знаю, Александр. Не забыл ещё оперскую работу. По убийству ничего сказать конкретного не могу — сижу, думаю, теряюсь в догадках. Даже подумать не на кого — если только на нынешнего губернатора. Шеф был его конкурентом в предвыборной гонке. Про остальных кандидатов сказать ничего не могу — все подставные. Губернатору не выгодно его убивать — все подозрения сразу падут на него. Значит, губернатора кто-то из его же окружения подставляет: сами проявили инициативу и замочили шефа, — тоже вариант. Может, друзья губернатора хотели такой необычный «подарок» сделать, чтобы к нему ещё ближе приблизиться и на крючок вдобавок поймать, якобы он заказал замочить шефа. Может такое быть? Вполне, — я такой вариант тоже не исключаю. Долгов у шефа не было, человек он не бедный; решил вот в последнее время в политику залезть, но, видимо, судьба его опередила. Политика дело серьёзное — шутить не любит. Что скажешь на мои версии?

— Логически мыслишь, — не потерял ещё на пенсии оперские мозги, а то в коммерции они быстро сохнут. В коммерции думать головой не надо, в ней только одна цель преследуется — «товар-деньги-товар». Успевай набивать карманы, а о людях некогда думать, пусть у государства болит о них голова, — что, нет? Совесть свою только на время закрой в «сейф» и будешь в шоколаде, как был твой шеф, ныне покойный. Как раз был из этой когорты коммерсантов: подешевле купить — подороже продать, после себя — хоть трава не расти. Что стоит только один его объект — автобусный завод, который он купил мошенническим путём, да притом за копейки! Завод всей страной строили, а он сумел приобрести с помощью чубайсовских бумажек. Тут талант иллюзиониста нужен, да ещё какой. Хотя государством ваучеры были сразу задуманы, как замена туалетной бумаги, так как ценности никакой не имеют. Шеф, используя связи, уговорил некоторых персонажей в руководстве завода пойти на нарушение — не выплачивать зарплату заводчанам; конечно, не бескорыстно. А чтобы добиться своей цели, предложил свой вариант — обменять деньги на ваучеры. Тем самым заводчане стояли перед выбором: оставить свои семьи без куска хлеба и детей без школьных учебников, или, на свои же честно заработанные деньги (которые им не выдавало руководство), отдать свои ваучеры. Схема такая работает по всей стране чётко — наш город в этом не исключение, как и твой ныне покойный шеф. Бывшие инженеры и директора заводов, назначенные государством, в одночасье стали собственниками предприятий. Когда выезжаешь на преступления и смотришь вот на такие трупы вроде твоего шефа, — думаешь: да ведь они уже давно были труппами, только ходячими и с воровской жизненной позицией за плечами. И как-то не хочется бежать и раскрывать такие преступления. Сколько они оставили без работы и без куска хлеба простых работяг — жуть! Калькулятор сломается — не сосчитать! Некоторые из них уже на небесах или на подходе к ним. Так вот, что я тебе всё это рассказываю, — ты и так это всё знаешь. Сказал потому, что тебе жалеть его не надо, — он не святой Сергий Радонежский.

— Александр, ты же с губернатором давно знаком? Я слышал — у вас даже гаражи рядом стоят? Ты бы поговорил с ним по поводу убийства — вдруг прояснит ситуацию?

— Поговорить-то могу, только в неофициальной обстановке… Давно, правда, с ним не встречался. У него круг общения сейчас другой. Гараж подарил своему водителю — ему он сейчас не нужен: на работу привезут и увезут, только лишняя головная боль. У него сейчас другая жизнь — имеет аж двух личных водителей, пять государственных машин, дачу, коттедж, квартиру… Кстати, всё бесплатно, — так положено государственным деятелям. Жена его тоже вся в «приделах», имеет собственный благотворительный фонд; у дочки тоже есть бизнес — сеть супермаркетов, плюс сама дочка удачно замуж вышла. Супермаркетов столько понастроили в области и в городе — и не сосчитать. А если серьёзно говорить, я им благодарен: хоть город обновили новыми постройками, а то так бы и ходили в магазины времён НЭПа. Главное, деньги вкладывают здесь в России, а не переводят их в оффшоры. К себе в кабинет губернатора так просто для беседы не вызовешь: для этого нужны веские основания. Вот если где-нибудь в городе с ним пересечёмся, — смогу переговорить, если захочет на эту тему беседовать. На рыбалку давно не ездим — ему рыбу привезут прямо домой, и притом почищенную. Да не такую мелочь, какая у нас в водоёмах водится — карась да гольян, — а с самой Камчатки деликатесы. Мне рассказывал один его компаньон (если не врёт, — верить, ты знаешь, никому нельзя) одну байку: ездят, мол, они с ним и ещё с несколькими близкими к его телу подчинёнными на утиную охоту, — цирк, да и только, это надо видеть. Губернатор берёт с собой на охоту «шнырей» — личного повара и несколько человек прислуги. Те якобы за него палатку ставят, лодку качают, стол ставят — в общем, картина Репина «Ресторан у озера». Утки летят и видят — то ли цыгане лагерь разбили, то ли цирк приехал, — и не могут понять, как за такое короткое время он был построен, ведь ещё вечером они на этом бережку грели свои крылышки. Жена, конечно, перо у уток не теребит, — для этого есть прислуга. И никто не осмеливается считать убитых уток — хозяину области разрешено всё, ведь егерь с ним пьёт водку за одним столом. Если он осмелится сделать губернатору замечание — завтра же будет уволен. Дураков сейчас нет — терять такую должность «не-бей-лежачего» и получать за это деньги. Так, по крайней мере, его компаньон мне поведал. А может, просто завидует — ложную информацию как бы невзначай выдаёт, а сам намеревается убрать губернатора, — кто его знает. Ладно, что об этом говорить — только языки попусту чесать… Дело делать надо, искать мотив преступления. Вот скажи мне: за что твоего шефа замочили? Что первое идёт на ум?

— Мотив у меня только один напрашивается — политический. Шеф столько лет уже в бизнесе, умел мирным путём разрешать вопросы, — даже вор в законе к нему приезжал, они с ним друзья… По крайней мере — мне так казалось. Так что блатных людей можно сразу исключить из списка подозреваемых: они на убийство не пойдут.

— Может, они что-то между собой не поделили? Скажем, твой шеф дал жуликам деньги, а они не вернули, — такое происходит сплошь и рядом, — и долг некому отдавать: покойнику деньги не нужны. Всё-таки типы вроде воров в законе способны на убийство, — это их ремесло…