Ну, ничего, думаю, весь день почти впереди. Не посидеть ли мне прям как человеку в ресторане? Нашёл самый расфуфыренный. Швейцарец на входе даже на меня взгляд косой уронил - чтоб ему так косым весь век и прошастать. Заказал я там какую-то рыбу, лобстера что ли. Его делали так долго, словно, пока я читал меню, он ещё плавал по Баренцовому морю и грыз кораллы. А время поджимало. Наконец я почитай целиком запихнул в рот бело-розовую тушку и поскакал в кино. И никаких вам чаевых, буржуи!

  Успел!

  Билет достался в самой середине зала. Дожёвываю лобстера, глотаю и - о, стыд! - желудок набряк и разразился отрыжкой. Тут, дамы и господа, я уверовал в Божью милость, ибо в самый момент моего утробного позора с экрана зарычал лев и заглушил, ну, почти... Соседи по бокам от меня, наверное, решили, что будет фильм со стереозвуком.

  Фильм и вправду оказался занимательный. Никогда бы не подумал только, что разведчики - такие легкомысленные люди. Может, это комедия? Нет, тут же убийства и всякие опасности... Смотрю, внимательно, стараюсь всё запомнить. Но лента и до середины не дошла, как случилась катастрофа. Не понимаю, что на меня накатило, но там был такой эпизод, когда на спящего шпиона под угрожающую музыку заполз подсунутый врагами паук-птицеед, не самый крупный, но вполне взрослый. Человек проснулся в ужасе, но не шевелится, только потом обливается и глаза выкатывает. Паук с него, конечно, слез, а Бонд давай его ботинком на полу колошматить. По сюжету, тот мохнатый должен был как бы его убить, а мы, зрители, должны этому верить. И я не утерпел, вскочил и кричу:

  - Враки! Тарантул такой породы не может ужалить человека до смерти, только ящерицу или воробья, на худой конец мышь! Человека он всё равно что как оса или пчела...

  Зал загудел:

  - Сядь на место, обормот!

  - Не мешай кино глядеть!

  - Да уберите этого ботаника!

  - Я, - возражаю, - энтомолог!

  Тут является страж порядка:

  - Спокойствие, граждане! - и берёт меня под руку, - Пройдёмте, молодой человек.

  Фильм для меня закончился. На улице уже темнело. Констебль читал нотации:

  - Ты что, хотел бы, чтоб по артисту настоящий паук-убийца лазил? Да он бы ни за что на такое не согласился! Им, конечно, платят каждому, больше, чем всему нашему отделению, но жизнь-то всего дороже.

  - Настоящие смертельные пауки мельче, каракурт, например, - говорю уныло.

  - Вот-вот, тем более. Его и незаметно было бы.

  - Можно искусственного сделать или мультипликационного, или засушенного на тонкой леске протянуть.

  - Ага, чтоб у него в кадре лапа отломилось!

  - Ну, переснять...

  Так мы долго ещё препирались, но он оказался неплохим человеком, и ему явно импонировала моя эрудиция. На прощание он бросил загадочную фразу:

  - Нда, пауки, бабочки... А вообще сейчас молодёжь на жуках помешалась. Моя дочка так с ума по ним и сходит.

  - Каждому - своё, - заключил я по этому вопросу, и мы расстались.

   Садясь за руль, я вспомнил про ещё один заказ и поехал к букинисту.

  - Не помню точно, - говорю, - но на обложке должно быть имя "Барбара".

  - "Майор Барбара"?

  - Нет.

  - Барбара Картленд?

  - Да!

  На выбор он предложил дюжину книжек. Я взял, какая потолще. Потом прошёлся ещё вдоль стеллажей, корешки порассматривал, и опять меня чёрт за язык потянул:

  - Вот так заголовок!? "Идиот" - это же ругательство! Печатать такое для публики неприлично! И некрасиво!

  - Это русский роман, а русские любят ругаться, - объясняет старичок.

  - Но мы-то в Англии - культурные люди. Как его только не запретили?

  Разводит руками:

  - Классика.

  И снова мне в глаза лезет дурацкий "Заводной апельсин", и опять мне дико хочется живого.

  Горе! В лавке с фруктами нет даже мандаринов. О соке в коробке я не подумал, решил съездить в более крупный магазин.

  А возле фургона вновь отирался тот подозрительный бродяга.

  - Вам чего, - говорю, - сэр? Вы часом не из полиции?

  - Сегодня нет, а так бываю. Лови, - и кидает мне цельный апельсин, поясняет - С процентами.

  Потом поглаживает машину, как живую, например, лошадь:

  - Классная тачка! Увидимся.

  Вот уж никакого желания! Но апельсин был вкусный.

  К Мэриан я вернулся понурый, натащил ей побольше еды и, стараясь быть юморным, рассказал, как сначала опоздал, потом мытарил по магазинам, а потом вступился за оклеветанного тарантула и стал изгоем.

  Скроила кислую гримасу и, дожёвывая трюфель, изрекла:

  - Зашибись...

  - Не подумаю! - слегка вспылил я и отнял у неё шестую конфету, - Тут даже жалеть не о чем. Я, может быть, и сам всё время подумывал уйти с сеанса. Это же не разведка, а цирк и клоуны. Шляпу на вешалку кинет через комнату, и такой довольный, будто уже мир спас!...