Однажды разъезд авангарда задержал троих казаков.

— Что тут делаете, станичники? — спросил командир разъезда понуро стоящих перед ним чубатых мужиков.

— Решили поохотиться. — хмуро сквозь зубы ответил один, по виду главный.

— И много добыли? — нейтральным голосом полюбопытствовал командир.

— Дык, мы только выехали, не успели.

— Кому служите?

— Мы казаки Запорожского войска, служим русскому царю.

— Запорожцы, значит. Это хорошо. А зачем вы пытались улизнуть от моего отряда?

— Дык… Приняли вас за крымчаков. — нагло ухмыльнулся старший.

— За крымчаков… В русской форме. Да-да. А что за порошок у вас в кожаных мешочках?

— То не наше, не знаем что такое. Нашли на дороге, да и взяли. А ну как пригодится.

— Значит, на дороге нашли.

— Отпустил бы ты нас, москаль. Мы люди мирные, богобоязненные, никому вреда не принесли.

— Фрол! — не повышая голоса, сказал командир разъезда.

— Слушаю, господин младший лейтенант!

— Разведи-ка этих людей в разные стороны, да расспроси их хорошенько. Того, кто ответит на все вопросы не запираясь и не юля, так и быть, не будем поить их порошком.

Чубатые попытались броситься в бега, но их тут же сшибли с ног, растащили в стороны и привязали руками и ногами к вбитым в землю колышкам.

Спустя десять минут вся подноготная чубатых была как на ладони: казаки польского реестра, посланы провести глубинную разведку, дабы выведать места дислокации, маршруты передвижения и численность русских войск. Весь отряд состоит из сорока пяти сабель, командует ими ротмистр Володыевский, сейчас отряд находится в десяти верстах к востоку от этого места. Что до яда, то казакам его дал крымчак, который за небольшую сумму подрядил казаков травить водные источники на пути русского отряда. Как говорится, только бизнес, ничего личного. Во фляге развели немного яда и влили в глотки извивающимся злодеям: всё по заповедям божьим — око за око.

К основной колонне помчалась тройка гонцов, а разъезд двинулся выявлять новую угрозу: вражеский разведывательно-диверсионный отряд.

Я, сидя в штабном автобусе, работал с бумагами, когда примчался командир кавалерийского полка:

— Разрешите, господин полковник?

— Что-то случилось, Анатолий Герасимович?

— Передовой разъезд прислал гонцов: обнаружил польских лазутчиков.

— Место дислокации лазутчиков выяснили?

— Так точно, выяснили. Разрешите взять их?

— Разрешаю. Обложите, как следует, наверняка люди там опытные, тёртые, не дайте им уйти. Особенно мне интересны старшие чином, кто знает истинные цели рейда. Исполняйте.

Я вернулся к бумагам и беседе с нашим отрядным лекарем. Бумаги касались как раз медицинского обеспечения нашего отряда: медикаменты, санитарный транспорт, а главное — санитары и всё связанное с их обучением. Лекарь, молодой мужчина, всего лишь год как вышел из университета в свободное профессиональное плавание. Он высок, худощав, стрижен коротко, по последней моде отпустил короткие бакенбарды. Лицо умное, правильное, глаза внимательные, зелёные. Губы пухлые, такие женщины любят. Мундир щегольской, шитый у хорошего портного, а не полученный со склада. Даже эмблемы, змея овившаяся вокруг чаши, не простые, а золотые. Я выговариваю лекарю как раз насчёт мундира:

— Что же Вы, Иван Андреевич, в дорогом-то мундире щеголяете по безлюдной степи? Никак решили кого-то очаровать? Вы человек с университетским образованием, культурный, должны являть подчинённым и окружающим образец скромности и прочих добродетелей. А Вы? Ваш мундир стоит не менее ста рублей!

— Простите великодушно, господин полковник, просто мой повседневный мундир оказался запачкан, я отдал его в чистку, а тут Ваш вызов.

— Разве у Вас нет подменки?

— Есть, но идти к начальнику в потёртом мундире…

— А-а-а, так Вы из большого уважения! Оценил. Но в будущем так делать не надо. Ясно? Кроме того, во внеслужебной обстановке и наедине обращайтесь ко мне без чинов, по имени-отчеству.

— Так точно.

— Я полагаю, что Ваш прежний начальник был изрядно требователен к внешнему виду подчинённых, но я не таков. Моё требование: чистота, аккуратность бодрость духа. А теперь расскажите мне, каких успехов Вы добились за прошедшее время.

— Охотно расскажу. У меня в подчинении имеется четыре фельдшера. Люди они взрослые, опытные, однако их пришлось переучивать согласно новым веяниям врачебной науки. Понятия асептики и антисептики они восприняли правильно, но применить их к себе лично смогли с некоторым трудом. Пришлось применять меры дисциплинарного характера.

— Что именно?

— Неловко говорить, но увидев, что фельдшер Горлицын подступил к больному, не помыв руки, я вывел его во двор и отхлестал кнутом. Кроме того, я на неделю лишил его винной порции. Мера эта для наказуемого не слишком обременительна, зато унизительна.

— И каков результат?

— Самый благотворный. Фельдшеры стали куда опрятнее и требовательнее к подчинённым им санитарам и санитарным инструкторам. Походный лазарет в любой момент готов принять раненых и недужных, сможем принять и обиходить до ста человек.

— Весьма и весьма солидно. Однако, не слишком ли велик размах?

— Нисколько. Вы командир отдельной артиллерийской дивизии, у Вас в подчинении две сотни орудий и около пяти тысяч солдат и офицеров. В случае большого дела раненых будет не менее двух-трёх сотен. Кроме того, с нами будет взаимодействовать пехота и кавалерия, неужели мы оставим их раненых без попечения?

— Убедили, Иван Андреевич. Но в таком случае, не малы ли Ваши возможности?

— Я запланировал возможность развертывания ещё пяти таких же передвижных лазаретов. Разумеется, когда они понадобятся. Можете проверить в деле, Юрий Сергеевич.

— Хм… В таком случае завтра проведём учения медицинской части. Не откажетесь?

— Ни в коем случае! Я и мои подчинённые готовы к испытанию. Только разрешите задействовать санитарных инструкторов, которых я подготовил во всех частях и подразделениях отряда.

— Любопытно. Иван Андреевич, как же Вы обучаете младший медперсонал из числа нижних чинов⁇

— О! У меня разработана довольно удачная мето́да. Основой моей мето́де послужил цикл лекций, который Вы, Юрий Сергеевич, нам читали в университете. Я свёл воедино озвученные Вами требования по антисептике, применительно к определённым условиям, расписал по пунктам порядок действий и по пунктам же расписал перевязочные материалы и медикаменты, которые следует применять в том или ином случае.

— Любопытно.

— Главное, что результативно, Юрий Сергеевич! Признаться, с большинством санитарных инструкторов приходится идти по пути простого зазубривания наставления, но есть и весьма развитые нижние чины, способные разумно воспринимать положения медицинской науки.

— Так-так-так! И каким же образом Вы, Иван Андреевич поступаете с этими солдатами?

— Видя интерес и разумный подход к преподаваемому мною предмету, я выделяю их в отдельную группу и начинаю заниматься с ними по несколько расширенной программе. У меня есть предложение, Юрий Сергеевич, разрешите озвучить?

— Разумеется, я Вас внимательно слушаю!

— В армии и вообще в России имеется гигантская недостача лекарей и среднего медицинского персонала. Позанимавшись с нижними чинами, я подумал: а может, стоит устроить медицинское учебное заведение для людей, имеющих некоторую первоначальную подготовку с целью обучения их специальности фельдшера?

— Великолепная идея, Иван Андреевич! Когда мы вернёмся из этого похода, я буду ходатайствовать о создании такого училища. Вы станете его основателем, поэтому уже сейчас начните составление плана: количество преподавателей, наглядные пособия, расходный материал, госпитали и больницы, к которым будет прикреплено ваше училище и прочие детали.

— Ах, Юрий Сергеевич! Разрешите высказать ещё одну мысль?

— Внимательно слушаю Вас, Иван Андреевич.

— Как Вы относитесь к идее о направлении лучших выпускников планируемого училища на доучивание в Университет?