— Чувствуем. Мы способны отличить разумных тварей от неразумных. Вот только в этом оборотне разума практически не осталось.

Я посмотрел на Блэйд — та глядела на волка с плохо скрываемым отвращением. Значит, это один из тех самых несчастных, о которых она рассказывала. Потерявший разум и превратившийся в животное.

Волк между тем тихо заскулил и ткнулся носом мне в руку. Выглядел он очень несчастным.

— Ну чем же я тебе помогу, серый, я же не ветеринар, — повинился я.

Волк отошел на несколько шагов и выжидательно посмотрел на нас.

— По-моему, он пытается нам что-то сказать.

— Пытался бы сказать, сказал бы, — отрезала Блэйд.

Волк вернулся обратно и повторил маневр.

— Кажется, он хочет, чтобы мы пошли за ним.

— Вик, таких, как он, у нашего народа считают чудовищами и стараются всеми силами избегать. Это безумец, на котором лежит печать какого-то неведомого нам зла. Может, сейчас он кажется тебе безопасным, но неизвестно, что он выкинет в следующую секунду. Угадай сам, разумно ли будет за ним идти.

— Это, между прочим, твой сородич, — заступился я за вервольфа, мысленно удивляясь столь категоричному отказу. — И не стыдно тебе?

— Вик, я глава Тайной Канцелярии, мне вообще никогда не стыдно. А сородичей у меня полно и подавляющее большинство из них я терпеть не могу.

— Ему, кажется, нужна помощь.

— А ты помнишь ту тварь, что мы встретили в Расколотом мире? Ей тоже нужна была помощь.

Анна, конечно, не самая милая женщина на земле, но откуда в ней вдруг взялась такая неприязнь в несчастному? Я всмотрелся в лицо Блэйд. На самом дне зеленых глаз, скрытый пеленой напускного презрения и равнодушия, затаился страх. Первобытный страх перед неведомой силой, которая может отобрать разум, привычную жизнь и память, превратить в бессловесное бездумное животное. Блэйд ненавидела волка вовсе не за то, что с ним приключилось. Она отчаянно боялась стать таким же, как он.

— Анна, ты в порядке? — я осторожно тронул оборотня за плечо. — Не чувствуешь ничего необычного?

— В порядке, — Блэйд резко дернулась, сбрасывая мою руку.

— Если это место начало на тебя влиять, и правда давай уйдем.

— Не начало, — Блэйд мотнула головой. — Как правило, мы слетаем здесь с катушек не сразу, у такой, как я, безумие должно начаться часов через десять. Наши маги проводили эксперименты. Но это не значит, что надо идти за каким-то незнакомым волком. Если где-то здесь затаилась тварь, способная лишать рассудка, она вполне может использовать этого вервольфа, как приманку. На одну такую мы недавно уже купились.

Предположительная приманка жалобно заскулила. Я колебался.

С одной стороны, Блэйд, безусловно, права. Но с другой, возможно, одичавший вервольф способен пролить свет на тайну этого места. Очистим лес от скверны, победим чудовище, вернемся в клан, как герои. Может быть, после такого подвига нас даже передумают убивать. Главное — успеть сообщить о нем до того, как мне перегрызут горло.

Волк снова отошел на несколько шагов, подождал немного и вернулся. Взгляд у него был умоляющим.

— Пойдем за ним, — наконец, решил я. — Хотя бы посмотрим, куда он пытается нас отвести. В крайнем случае, мы всегда сможем повернуть назад.

Блэйд тяжело вздохнула.

— Ладно, Лазарев, будь по-твоему. Но учти, я доложу Александру, что ты возмутительно не слушал мои приказы.

— Ты до него доберись сначала, — посоветовал я. — А то поедешь здесь крышей, обратишься навечно волком и сможешь только лаять. Ай! — Это в меня опять полетела ветка. — Не кидайся.

Волк, обрадованный тем, что мы все-таки двинулись за ним, похромал вперед.

Мы спустились немного и вышли к какому-то холму. Анна бросила взгляд вперед и застонала:

— О, нет!

— Что, впереди древнее зло? — осведомился я.

— Хуже. Смотри, куда он нас ведет.

Под холмом зияла пещера.

— Я туда не пойду, — тут же заявила Блэйд. — После известных событий я испытываю к пещерам стойкую неприязнь.

Волк подошел ко входу и нетерпеливо тявкнул, глядя на нас.

В отличие от логова чудовища, это пещера большой и страшной не казалась, так, небольшой грот. По крайней мере, снаружи. Черт знает, как глубоко она уходит.

Лезть под землю действительно казалось не слишком разумным, но раненый волк смотрел умоляюще. Если где-нибудь мы и сможем узнать что-то о недуге, поразившем это место, так именно там, я это чувствую. Значит, надо идти вперед.

— Нормальная пещера, — попытался я защитить дитя геологических процессов. — Я бы даже сказал, довольно милая, от нее хотя бы не веет потусторонней жутью.

— Твоя милая пещера похожа на логово какого-нибудь монстра. Можно сказать, эталонный образец.

— Ни на что она не похожа, это говорит твоя паранойя.

— Нет, похожа.

— Нет, непохожа.

— Ну вот и иди вперед, а я постою. Если что, скажу Александру, что ты героически погиб на службе, думаю, он не сильно расстроится.

— Да легко. Главное, не говори ему, что грозная глава Тайной Канцелярии повела себя, как трусливая болонка.

Я сделал шаг вперед.

— Испугалась непонятно чего, поджала хвост и удрала, испугавшись безобидного элемента рельефа. Вот, смотри, — я широко развел руки, вплотную приблизившись ко входу в пещеру, — никого тут не…

Из темноты на меня что-то бросилось.

От неожиданности я рухнул наземь, тщетно пытаясь сбросить с себя нападавшего. Облачился в духовную броню, приготовился шарахнуть по прыгнувшему на меня волку молнией, но понял, что тот не собирается меня кусать. Поставив лапы мне на грудь, большой серый волк радостно ткнулся в меня носом.

— Фу, — я поморщился, когда вонючий розовый язык лизнул меня по щеке. — Фу, плохая собака.

Я выбрался из-под одичавшего вервольфа, вытирая лицо и становясь на ноги. Тот в ответ тявкнул и завилял хвостом.

— Смотри, вот твое чудовище. По-моему, для чудовища оно довольно-таки дружелюбное. По-прежнему утверждаешь, что в пещере древнее зло?

— То, что тебе встретился один добродушный волк, еще ни о чем не говорит, — Блэйд упрямо мотнула головой. — Неизвестно, что еще там прячется.

— У тебя паранойя, — резюмировал я.

— Ну разумеется, у меня паранойя. Странно, если бы у глав спецслужб ее не было.

— А я-то думал, тебя в свое время блохи покусали. Ай! Да что ж ты все время кидаешься?

— Да будет тебе известно, что у нашего народа приставать к честной женщине с неостроумными подколками про блох чревато последствиями.

— Вызовешь меня на дуэль за оскорбление? — полюбопытствовал я.

— Нет. Обычно это считается проявлением тайных чувств.

— Оу… Тогда я молчу, — покаялся я.

Между тем наш хромой проводник выразительно смотрел в сторону входа в пещеру. Его собрат прыгал вокруг, производя впечатление очень дружелюбного, но немного слабоумного.

— Кажется, он хочет, чтобы мы зашли внутрь.

— И мы, конечно же, зайдем, — обреченно уточнила Блэйд.

— Ну не можем же мы не узнать, что там такое.

Следуя за хромым волком, мы осторожно ступили под свод пещеры. Она и правда оказалась неглубокой, в тусклом свете зажженного мной магического фонаря я смутно различал противоположную стену. Оттуда на нас смотрела дюжина пар желтых глаз.

Я инстинктивно отступил назад, но волки не нападали. Анна подошла ко мне и тоже зажгла огненный шар, освещая пещеру полностью.

Волки жались друг к другу. У кого-то кровоточила морда, кто-то не досчитался клока шерсти, кто-то хромал. Одним словом, пещерная компания выглядела изрядно помятой.

— Это все вервольфы, не обычные волки?

Анна кивнула.

— Да. Увы, похоже, что уже бывшие. Разум давным-давно их покинул.

Один из волков резко прыгнул ко мне, и я вновь инстинктивно отступил, но он всего лишь решил обнюхать незнакомцев. Одно ухо у него при этом было надорвано.

— Они не опасны, — тихо проговорила Анна. — Кажется, волк привел нас сюда, чтобы мы им помогли.