– Иди сюда! – голос донесся из поваленного на бок сарая. Аза застал Руслана сидящим на коленях, тот заглядывал в щель под низким навесом и хихикал. – Аза, ты посмотри на это! Там кажется собака! Возможно щенок. Не хочет выходить!

– Руки не суй – укусит! Вдруг больная! С пузырями? – шепнул Аза, присаживаясь рядом.

– Уже укусила! Вот! – Руслан показал руку, выше запястья красовалась кровавая рана.

– Ну, ты и дурак! Тупая ты жопа! Учу тебя, учу!

Аза отвязал от пояса маленький топор и ударил по деревяшке сверху. Стало слышно, как в темноте под навесом собака заметалась, ее хриплое дыхание сбивалось, когти царапали стены. Аза продолжал рубить доски, и, чем чаще он взмахивал топором, тем больше суетилась собака, предчувствуя свою нерадостную участь. Аза прорубил отверстие размером с человеческую голову, расправил сеть, и, свернув ее вдвое, набросил ее на дыру. Руслан хотел заглянуть внутрь, и уже чуть было не сунул голову, как заметил спичку и бумагу у Азы в руке.

– Отойди! – скомандовал он.

Руслан, визжа от радости, отпрыгнул в сторону.

Аза поджег скомканные листы и бросил под навес. Раздался ужасный пронзительный визг, Аза и Руслан переглянулись. Вдруг из прорубленной Азой дыры высунулась лохматая грязная человеческая голова, за ней вылезло маленькое худое, щуплое тельце, прикрытое рваньем, когда все существо выскочило из укрытия, то сразу угодило в сеть, кубарем покатилось по пыльной земле, все больше запутываясь в леске. Существо не было собакой, хотя оно отчаянно рычало, кусало сетку, тщетно пытаясь выпутаться из ловушки.

Веревки сдавливали найденышу горло, руки и ноги оплела сетка, вскоре его силы закончились, или пойманный зверек смирился со своей участью, тяжело и отрывисто дыша, комок замер в углу, сверкая на пришельцев большими злыми глазами. В сетке сидел ребенок. Руслан вопросительно посмотрел на друга.

Во время долгого напряженного пути Аза и Руслан ни разу не размотали путы, они несли его по очереди до тех пор, пока жара окончательно их не вымотала, к вечеру стянули леску с лохматой головы, чтобы дать ребенку попить. На второй день пути никто не захотел нести пленника, потому как от него невыносимо воняло, и он не упускал случая цапнуть своих неосторожных похитителей, в результате до лагеря связанный в руках пленник шел своим ходим.

Добравшись до места, они оставили странную добычу у крыльца, в молчании переводя дух.

Немного поспорив, они все же пришли к решению ребенка освободить. Руслан округлил глаза, когда наблюдал, как Аза по-отечески, прижимая ребенка к себе, занес его внутрь, аккуратно размотал рыбацкие снасти, посадил его в кресло. Мальчик уже не пугался, смотрел на чужаков прямым, серьезным взглядом из-под сдвинутых бровей. Черные отросшие волосы сбившимися клочьями падали на тонкие покатые плечи, худенькие ручки послушно лежали на костлявых коленях, его одеяние, которым служила изношенная огромная серая тряпка испускала нестерпимую вонь. А глаза огромные, голубые – голубые.

– Как тебя зовут? – спросил Руслан.

– Меня зовут А-за! – по слогам выговорил Аза, не дождавшись ответа.

– Меня зовут Рус-лан! У тебя же есть имя? И м я! – Он показывал пальцем на себя и на мальчика, который смотрел на Азу, не отводя глаз. – Это точно человек? Уж больно вид у него непонимающий! Сколько тебе лет?

Ребенок не отвечал. Аза ощущал себя неуютно под пристальным взором мальчика, очень захотелось уйти отсюда.

– Пойду, приготовлю поесть. – Сказал Аза, махнув на немого ребенка. – Брюхо прилипло к позвонкам! А ты следи, чтобы он не убежал! Не знаю, правда, зачем он нам. Из-за него не нашли ничего толком, только время потеряли! И проверь его кожу, возможно, мы его подпалили. И на пузыри проверь!

Мальчик проводил взглядом высокую фигуру, когда широкая черная спина Азы скрылась за перегородкой, он перевел взгляд на Руслана. Руслан продолжал задавать вопросы, четко пережевывая слова и вытягивая гласные, при этом, живо передавая смысл слов лицом и руками, но губы собеседника были по-прежнему плотно сжаты, единственной реакцией его было отирание носа, после чего он замирал в прежней позе.

День закончился.

Аза и Руслан по обыкновению ужинали у костра.

– Ну, что ты об этом думаешь? – тихо спросил Руслан Азу.

– Я сомневаюсь в его нормальности. Не надо оставлять его одного. Он может сбежать, а еще хуже показать наше логово кому-нибудь! – Аза вздрогнул и бросился к большому синему креслу, что стояло у самых дверей, но мальчик сидел на прежнем месте, тревожно осматривая странный дом с арочной крышей и небольшими круглыми окошками, особенно его интересовал хорошо отлаженный мангал в центре странного дома, что хранил угли костра, над которым висела серая перевернутая воронка – вытяжка для дыма.

– Ты, что, собираешься его оставить здесь?! – Завопил Руслан. – Не глупи! Что ты с ним будешь делать?! Пусть бежит!

– Чего? Не ты ли предложил его забрать?! – отшатнулся Аза.

– Я? С чего бы? – отозвался Руслан.

– Ну рожа у тебя была такая!

– Какая рожа?!

– Ну, такая! На вроде того: заберем его к себе?

– А с чего бы мне такую рожу иметь? И с каких пор ты рожи распознаешь? У тебя энциклопедия рож появилась!?

– Не ори. Надо было его там и оставить. Что с ним сейчас делать?

– Я не знаю. – Руслан пожал плечами. Он доел свою порцию ужина, отставил тарелку в сторону и откинулся в своем кресле с самым довольным видом.

– И я не знаю. Не знаю. Посмотрим. Раз уж мы его притащили… – Аза стоял в стороне у перегородки и наблюдали за поразительным созданием с большими удивленными глазами. – Он сказал хоть что-нибудь?

Руслан отрицательно мотнул головой. Мальчик оглянулся на них и с ужасом посмотрел на руку Азы. Аза опомнился – он держал большой нож с зазубринами – быстро спрятал руку за спину, покраснел и пошел разделывать мясо для завтрака. Руслан, конечно, ничего не успел заметить, он был встревожен, что их дом теперь надо будет делить еще с кем-то, и явное чувство о надвигающихся переменах нахлынуло на него волной тревоги.

Оторванная передняя половина небольшого пассажирского самолета без крыльев вторую весну служила укрытием двум мальчишкам. Наверно этот самолет находился в свободном полете, когда случилось нечто кошмарное и разорвало самолет на части, удачным образом эту часть бросило сюда, предоставив шанс на выживание замерзающему в сугробе подростку. Когда Аза нашел это место, а он был тогда без напарника, смог спрятаться здесь от смертоносного холода и ветра, нашел бутилированную, пусть и несвежую воду в карманах оторванных кресел, в салоне нашлось много полезных вещей: одеяла, посуда, некоторые лекарства с инструкциями, немного пакетированной еды, и некоторые находки, которые помогли облегчить его бедствующее существование. Замерзшие скрюченные кресла, с вмерзшими в них облезлыми скелетами, он отвинтил плоской металлической пластиной и отволок подальше от самолета, поближе к линии периметра, где дежурили вечные железные солдаты.

Полный решительности остаться здесь жить, он переделал салон под себя: поменял положение кресел, приспособив их под удобную лежанку, в центре постелил алюминиевый лист под костер, собрал все деревянные детали и сложил из них этажерку под свои вещи, металлическими листами подходящего размера залатал, как смог, трещины в крыше и стенах. Так он прожил всю зиму, питаясь тем, что поймает, откапает или найдет в лесу.

В один из обычных вечеров в преддверии весны к нему ввалился Руслан. Из ниоткуда, просто пришел и упал на пороге без сознания, босой, одетый в серый костюм, похожий на пижаму. На его плече был глубокий запекшийся след от выстрела робота-охранника. Аза согрел его и накормил жареной крысой, с тех пор это стало их любимым блюдом. "Блевосуп " – называли они жареных крыс, но ели их часто и без особого аппетита. Позже они вместе ходили на охоту, Аза научил Руслана мастерить лук и стрелы, чинить одежду и обувь, обращаться с ножом и определять погоду по приметам. Жили не плохо, если не сказать хорошо, и ни разу не поднимали разговор о прошлой жизни каждого.