Кое-как удалось почистить картошку. Правда из круглой формы я преобразовал ее в квадратную. Масло совсем мало. Интересно, что будет, если добавить в него воды? Все равно выхода больше нет. Я долил в бутылку немного воды, взболтал и вылил в сковородку. Быстро накромсал картошку и сел. Жду. Взял телефон видео посмотреть. Опять звонят. Да что такое. Выключил телефон.

Картошка кое-как дожарилась. Так скудно я еще никогда не ел. Положил на тарелку, сел за стол и в дверь позвонили.

Мне сегодня покоя не будет. И аппетит пропал.

Открываю дверь, стоит бабушка лет семидесяти. Лицо то ли мокрое от дождя, то ли от слез, сперва не понял.

— Могу чем-то помочь? — настороженно интересуюсь.

— Вы Давид…эм… — бабушка сделала паузу и вопросительно посмотрела на меня. — Простите, я знаю только имя.

Женщина стояла вся трясущаяся. Ее слова было еле слышно.

— Ну, по крайней мере, имя мое. Чем я могу вам помочь?

Бабушка расплакалась.

— Ох, сынок, не знаю правильно я поступаю или нет, — закрыв лицо руками, бабушка стала выть, заливаясь слезами.

Я стоял в дверях и не мог понять, что происходит. На пьяницу не похожа. На попрошайку тоже. Да и по имени меня знает.

— Говорите, бабушка, может я вам помочь смогу.

— Мне не нужна твоя помощь. Точнее, она нужна не мне. Анна..

— Анна? Вы знаете Анну? Где она? С ней все в порядке?

Женщина никак не переставала плакать. Я завел ее внутрь, усадил на диван и напоил водой.

— А теперь сделайте глубокий вдох и объясните мне, что с Анной?

Бабушка услышала меня буквально. Сделала вдох, вытерла слезы и начала.

— Анна в реанимации.

Бабушка замолчала, поджала губы и завыла сильнее прежнего. На какое-то мгновение я себя потерял. Потом понял, что сейчас не время. Я должен разобраться в этом.

— Что вы говорите? В какой реанимации? Почему?

Воет. Ни слова. Лишь сидит и качается.

Я взял бабушку за плечи и встряхнул, надеясь, что она придет в себя.

— В какой она больнице? — полу криком произнес я.

— Местной. Она тут одна на Больничной улице. В тупике, — опомнившись, она наконец ответила.

Я схватил ключи от машины и хотел выбежать, но она меня остановила.

— Погоди, это не все. Нужна кровь.

— Я все отдам, с ней все будет хорошо.

— Не ей, сынок.

— А кому?

Я с непониманием смотрел на эту женщину. Мне нужно бежать к ней, к Анне. Спасти ее. А она задерживает меня так долго.

— Дочке.

— Какой еще дочке?

Теперь я совершенно ничего не понимал и разозлился.

— Скажите мне все сразу! Я ничего не понимаю!

— Анна везла в больницу дочь. Ей было плохо. У нее температура сильно поднялась, А… по дороге… по дороге от молнии, дерево упало прямо на машину. Девочка сильно много крови потеряла. У Анны брать нельзя. У нее сильное сотрясение, она в реанимации, а девочке нужна кровь. Подойдет только родительская. У нас тут ведь нет ничего в нашей больнице.

— Только родительская? — замерев на месте, спрашиваю.

— Да, сынок.

— А… я подойду?

Я ждал ответа на этот вопрос, как приговора.

— Подойдешь, — вынесла приговор бабушка.

Я вылетел из дома и помчался в больницу. Дождь немного утих и дорогу было хорошо видно. По дороге я ни о чем не думал. Сейчас важнее всего было их спасти. Я набрал номер секретаря.

— Лера, немедленно пришли мне вертолет к местной больнице в нашей деревне. И позвони Валере, пусть все подготовят. Моя жена и ребенок попали в аварию.

— Простите, ваша ж..

— Лера, быстрее!

Выбежал из машины, забегаю в больницу. Меня встречает врач.

— Где они?

— Кто они?

— Где Анна и моя дочь? — я кинулся на врача и схватил его за воротник от халата.

— Молодой человек!..

Меня скрутила охрана.

— Выведите его отсюда немедленно и не пускайте! — распорядился врач.

Я понял, что сейчас мне нужно успокоится, иначе я не смогу пройти к ним сразу.

— Хорошо, хорошо, отпустите. Я прошу прощения. Я не в себе. Моя семья тут. Они попали в аварию.

— Так это вы отец Маши? — спрашивает врач.

Маша. Так она назвала нашу дочь?

— Девушка двадцати трех лет — Анна Разина и дочка, — больше сказать мне было нечего. Я не знал даже имени своего ребенка. Я даже не знал, что у меня есть ребенок. Дочь. Моя дочь.

Врач настороженно посмотрел на меня.

— Девочке нужно переливание и срочно. Из доноров у нас есть только вы.

— Нет-нет. Здесь мы не будем ничего делать. За нами уже летит вертолет. Лучшие врачи осмотрят ее там.

— Мы теряем время. Каждая минута сейчас на счету. Вы не довезете ее. Девочка умрет.

— Ты что такое говоришь?! — я опять чуть было не кинулся на врача, но охрана схватила меня за плечо.

— Я врач. И говорю то, что должен. Либо помогите своему ребенку, либо потеряете его из-за своих амбиций!

Я только узнал, что у меня есть дочь. А мне уже говорят, что я ее потеряю. Из-за меня, она может умереть. Я подготовил для нее лучших врачей в столице. Ей будет лучше там. Да. Но… что если этот доктор прав?

— Вы теряете время!

— Идемте скорее, — согласился я.

Меня провели в палату, где меня подготовили к переливанию. Затем я вошел в палату к дочери. На этой большой кровати лежал маленький комочек. Моя дочь. И вижу я ее впервые вот так. В больнице, в ссадинах, к ней пристегнута куча трубок. Я лег на кровать рядом и смотрел на нее, не обращая внимания на то, что делали со мной мед сестры. Я смотрел на свою дочь. На мою маленькую девочку. Столько всего произошло со мной, после той самой встречи с Анной. Моя жизнь тоже перевернулась. Ложь Марины. Я так долго готовил себя к тому, что стану отцом. Я проникся любовью к этому существу. К ребенку. Потом появление настоящего отца и ее слова «Я привела тебя к этому чувству. И теперь ты один. Это моя настоящая месть!». Никак не могу забыть этих слов. Я захотел семью. Но у меня ее забрали. У меня были причины лгать. Но какие причины были у Анны? Как она оправдает то, что сделала? Как она искупит свою вину за то, что я не видел своего ребенка так долго?

— Простите, а сколько вашей дочери месяцев? — интересуется медсестра. — Мне нужно заполнить данные для выписки.

— Потом заполните.

Женщина промолчала. Как мне сказать ей, что я не знаю? Как сказать, что о дочери узнал час назад? Анна! Этого я так просто ей не забуду. Я привезу ее к лучшим врачам в России. Она выздоровеет и ответит мне за это.

Анна

Не могу понять, где я. Почему так болит голова? Что это… что это пикает так противно?

— Теть Люсь? — начала звать я.

В ответ тишина.

— Кать?

Прибегает девушка в белом халате. Смотрит на меня и удивленная выбегает.

— Скорее доктора в двести третью! — доносились крики из-за двери.

Следом заходит доктор и начинает светить чем-то в глаза, потом задает странные вопросы.

— Как вас зовут? — спрашивает и начинает писать что-то в свой блокнот.

— Я… кто вы? Где я нахожусь? — я совершенно не понимала, что тут происходит и как я сюда пришла. Я помню лишь, как собиралась на свидание с Игорем перед защитой..

— Постарайтесь успокоиться и ответить на мои вопросы. Как вас зовут?

Я попробовала успокоиться и сосредоточилась на его вопросах. Будто и сама смогу что-то узнать из этого.

— Анна.

— Сколько вам лет?

— Двадцать один..

— Так. У вас есть дети?

— Нет. Я… не понимаю где я..

Доктор начал делать другие тесты.

— Так больно?

— Нет.

— А так?

— Я не понимаю… вы ведь ничего не делаете..

Доктор посмотрел на медсестер, те нахмурили брови.

— Анна, сейчас я уколю вас вот этой иголочкой, не сильно. А вы скажите мне, в каком месте чувствуете покалывание. Вы меня понимаете?

— Да… хорошо.

Ничего не происходит.

— Вы не будете колоть? — в нетерпении спрашиваю.

— Анна, посмотрите сейчас на ногу.