Давид замолчал, сделал вдох и вытер слезы. Его голос снова стал звучать спокойно, грубо и бесчувственно.

— Моя младшая сестра умерла из-за этих подонков. Полиция замяла дело сразу же. Самоубийство. Кого им искать. Виновник мертв. А я искал их еще два года. Два года я представлял, как убью их своими руками. Но я не мог выйти на них. Я обедал как-то недалеко от офиса и ко мне подошел молодой парень — Игорь. Он очень осторожно и профессионально предложил мне поразвлечься. Я понял, что это мой шанс узнать больше и согласился. Мы назначили встречу, на которой мне дали альбом с фотографиями девушек. Там была моя сестра, перечеркнутая черной линией. Я указал на нее, но тот ублюдок сказал, что она свое отработала и уехала. Там было еще много таких фото. Я ткнул пальцем просто, не глядя. Я не отрывал глаз от фото сестры. Случайно, указал на тебя.

Эта история потрясла меня. Я не хотела верить ему, но я не могла думать, что человек сможет так врать про свою семью.

— Я докажу тебе каждое свое слово. У меня есть доказательства всего, что я тебе говорю. Ты можешь прям сейчас позвонить маме и спросить у нее об этом. Я согласился на все это, чтобы их наказать. Мне было жаль тебя, но..

— Жаль? А если бы я сделала то же, что и твоя сестра? Ты знаешь, что, если бы не Матвей, я бы спрыгнула с обрыва в том парке?

— Я знаю..

— Знаешь?

— Я попросил Матвея присматривать за тобой какое-то время. Но он увлекся.

— Увлекся? — я находилась в таком состоянии, что каждое его слово сейчас потрясало меня, как удар по голове. — То есть и Матвей участвовал в этом?

— Немного.

— А что ты сделал с теми людьми?

Давид помолчал.

— Убил всех.

Его голос звучал так страшно, холодно и жестоко. Я не могла поверить в то, что он говорил. Я ожидала, что он будет убеждать меня в том, что он ни в чем не виноват, а он признается мне в преступлении.

— Давид, но..

— Игоря, этого, главного ублюдка, застрелил после того, как он объявился возле дома твоей тети.

Он встал и подошел ко мне.

— Я бы не смог жить, если бы не наказал их за это.

— Давид, что же ты наделал… — я плакала и не знала, что теперь нам делать. Не мне. А нам. Простить его я не готова, но и бросить тоже.

— А если тебя найдут и посадят?

— Эти люди скрывались от правосудия годами, убивая невинных девушек. А я лишь воспользовался своей властью. Можно сказать, что они сделали это сами.

Я не хотела больше ничего спрашивать. Я не хотела знать в подробностях, что он сделал. Я понимала его и осуждала одновременно. Больше у меня не было ни одного вопроса. Я сидела молча и лишь слушала то, что он говорит.

Об этом больше Давид ничего не рассказал. Ему было тяжело говорить об этом, а мне было тяжело слушать.

— Я бы не стал обманывать тебя, насчет Марины, — не дождавшись моего вопроса начал он. — Ты ведь знала о наших отношениях. После того у нас ничего не было.

Он останавливался после каждого предложения и ждал, что я что-то скажу. Но я будто проглотила язык. Все чувства перемешались. Я шла сюда, чтобы получить то, что хочу я. Я не думала о чувствах к нему. А теперь сердце сжималось от каждого его слова.

— Марина была беременна не от меня. Ей как-то удалось обмануть меня на первом ДНК-тесте, но потом я сделал еще два после рождения ребенка, без ее ведома и в разных местах. Это был не мой ребенок, Анна. Я бы все тебе рассказал. Я молчал только потому, что хотел для начала убедиться сам.

— Убедиться сам? Разве так поступают в паре? Разве мы не вместе должны все переживать?

— Анна! Я чуть не загубил твою жизнь! Я боялся взвалить на тебя еще и это! Пойми же, я ненавижу себя за все это. Но я не смогу без тебя. И если мне придется держать тебя рядом этим соглашением, то я буду!

Как только мне казалось, что он размякает от своих чувств и эмоций, так тут же он брал себя в руки и становился тем грубым и жестоким человеком, которым он мог иногда быть. Я не могла упускать свой шанс. Подумаю обо всем дома, а пока нужно договориться.

— Давид, я пришла сюда выслушать тебя. Я не смогу простить тебя.

— Нет, Анна, не говори так. Если ты дашь мне время, то ты сможешь понять меня.

— Но сколько времени, Давид? После того, что ты сделал, я потеряла семью, потеряла интерес к жизни. Я чуть не убила себя, Давид! Ты ведь жил бы дальше и не думал даже обо мне тогда.

— Нет! Я бы не простил себя, если бы хоть один человек погиб из-за меня так же, как моя сестра. Анна, я прошу у тебя только один шанс. Возможность все исправить.

— Давид..

— Я прошу тебя, подумай!

Во мне сейчас борются два человека. Один хочет кинуться к нему на шею и рассказать про дочь, а другой хочет получить свое и снова спрятаться от него.

— При одном условии, — коротко начала я.

— Говори.

— Не пользуйся этим соглашением. Дай мне волю выбирать.

— Нет. Это моя гарантия.

— Это соглашение — мои оковы. Ты говоришь, если я не вернусь к тебе, то ты вернешь меня с помощью него, силой. Разве это любовь? Это собственничество. Отдай его мне. Докажи, что и правда любишь меня.

Давид был разбит. Я никогда еще не видела его таким. Вряд ли он пойдет на это. Нужно было просто попросить время. Я снова поддалась чувствам.

Давид

Соглашение — мой единственный козырь. Только с помощью него я смогу удерживать ее, если она захочет уйти.

Спустя столько времени поисков она стоит передо мной. Стоит такая чужая, будто боится меня. Неужели она не верит мне… Неужели не сможет простить? Я не могу потерять ее. Я не смогу без нее жить дальше.

— Пока ты хранишь это соглашение, я не верю в твою любовь! Это такая же ложь, как и все то, о чем ты лгал мне тогда! — не выдержав моего молчания, в слезах прокричала Анна.

Я не хотел ничего говорить. Все, что имело значение, было уже сказано. Мне не нужно это соглашение. Я не хочу ее принуждать быть со мной. Я дам ей шанс быть рядом по любви. А если не удастся, то никакое соглашение мне не нужно. Она не сможет больше сбежать от меня. Больше я этого не допущу. Она моя.

Сохраняя тишину, иду к сейфу и достаю это соглашение. Подхожу к ней, показываю и рву пополам.

— Мне не нужны игрушки. Я не кот, чтобы гоняться за мышами. Любая девушка, которую я захочу, с удовольствием залезет в мою постель. Ты для меня другое. Я искал тебя полтора года. У меня не было ни одной девушки. Мне не нужна ни одна из всех женщин планеты, кроме тебя. И выбрал я тебя не из-за твоего отказа. Я тебя полюбил. Вот, возьми, — протягиваю два куска бумаги. — это оригинал нашего с тобой соглашения. Я не стану принуждать тебя быть со мной. Я хочу, чтобы ты пришла, потому что любишь меня так же, как и я тебя. Иди теперь к себе домой и подумай об этом до завтра. Завтра вечером приходи сюда, только если любишь меня и готова простить. Другого я больше не хочу.

Анна молча угрюмо смотрела на меня.

— Я совершил ошибки, но я был вынужден так поступить. А теперь, иди.

Она встала, посмотрела еще несколько секунд, будто хотела что-то сделать, но не решалась. Отвернулась и вышла из моего дома.

Придет или не придет? Как дождаться завтрашнего утра? Как совладать с желанием забрать ее силой и увезти к себе? Она сводит меня с ума. Достану бутылку. Все равно от меня до завтра проку не будет.

Анна

— Ну что там, Ань? — с волнением спрашивает Кристина.

— Мы уж извелись все, вернешься ты или нет, — подхватила баба Клава.

Я ничего не ответила, взяла Машеньку на руки, прижала к груди и сильно вдохнула ее аромат. Вот он, плод нашей любви. Такая маленькая, такая красивая, только ради нее стоит жить. Если бы не она, я бы никогда не смогла вынести все это.

— Анна, я тебя прошу не молчи.

— Что мне говорить? Что за жизнь у меня такая? Почему я не могла быть просто счастливым человеком? Почему столько бед нашли меня? Почему? Скажите же…

В груди сильно сдавливало, хотелось заплакать, но не получалось. Почему все так? Почему я не могу спокойно жить со своим ребенком?