— Показаться? — даже Кари усмехнулась этому высказыванию. — Она мне чуть глаз не выколола!

— Она очень переживает за нас! — оправдывалась мышка. — Мама не хотела вам зла, но…

— Почему ты зовешь её матерью? — перебил её Урси. — Ты же анимаген! Разве анимагены могут быть родителями?

— Ещё как могут! — с жаром воскликнула та. — Мама отобрала меня у злых нотов, когда они хотели…

— Вынуть из неё душу, — договорила Кари, вспомнив слова Корво.

— Привязанность в благодарность за спасение жизни? — поднял бровь медведь.

— Нечто большее, — канарейка улыбнулась, обрадованная своей догадкой, — это любовь! То чувство, идущее из самой души, что описывал нам Мастер!

— Думаю, ты права, — кивнул тот, после некоторого раздумья, — душа — это не просто источник жизненной энергии, это ещё и источник всех чувств. Это любовь ребенка к матери, пусть и неродной! — он улыбнулся замершей Бэтли, внимательно слушающей каждое их слово. — Я даже не думал, что такое возможно!

— Я не понаслышке знаю, что значит любить, — Кари повернула голову в сторону висящего рядом лиса, — но любит ли её Лупо? Она не…

— Мама меня любит! — сердито воскликнула девочка. — Она просто не показывает свои чувства…

Но не успела Бэтли договорить, как в противоположном конце салона раздался электрический треск силового поля и крепкая ругань, доносящаяся из уст синей анимаген, пытающейся разорвать оковы.

— Хара проснулась! — Урси попытался привлечь её внимание руками. — Надо как-то сказать ей, что мы здесь, пока она не запаниковала!

— Хара! — Бэтли не постеснялась крикнуть во весь голос, приковав к себе взгляд испуганной и злой зайчихи. — Мы здесь! А Урси сказал, что у тебя талия стройная! И вообще ты самая лучшая!

— Кто бы ты ни была, передай, что я ему уши надеру за такие слова! — громко ответила та, ещё раз коснувшись силового поля. — Ай! Что это за штука такая?! Выпусти меня, слышишь?!

— Ничего я такого не говорил! Нашла, кому верить! — от возмущения медведь даже на секунду потерял дар речи. — Не шуми, а то тебя опять выключат!

— Вот теперь я тут устрою шуму! После таких слов-то! — она попыталась ещё раз пнуть невидимую стену, но лишь обожгла себе пальцы на ногах. — Что вообще происходит? Нас, кажется, взорвала та огромная корова и две мелких скотины.

Как раз в этот момент одна из «скотин», почти на цыпочках скользнул в салон и быстро отошёл от створки, чтобы она закрылись. Распахнутый до живота чёрный комбинезон обнажал его рыжую шерсть на груди, под которой едва виднелся какой-то символ. «Буква древнеархейского алфавита, — догадался Урси, разглядывая пса, — обозначающая имя их команды!». Это была обязательная процедура для всех беотов, на случай, если они погибнут в бою и их тела будет невозможно опознать. Такое клеймо же имелось и у Бэтли, невидимое под пушистой белой манишкой.

— Тихо ты! — зашипел Кано, отключая у платформы Хары поле, чтобы она могла видеть его. — Если ты разбудишь Лупо, нам всем влетит!

— Сейчас тебе от меня влетит! — яростно зарычала та на пса, попытавшись лягнуть его. — Ну-ка живо спусти меня отсюда!

— Ну почему все девушки на меня так орут? — сокрушённо вздохнул беот, доставая из настенного ящика намордник. — Если не прекратишь шуметь, я надену на тебя вот это! — он угрожающе потряс перед её носом прозрачной затычкой.

— Ой дурак… — только и сказал Урси, увидев, как сузились зрачки у Хары.

От такого количества матерных слов уши зажал даже Кано, позабыв о своем обещании и убрав намордник от греха подальше. Не то что, бы он боялся, но приказ не причинять вред анимагенам, явно собирающихся причинить вред ему, ставил его в ступор. А Хара всё не унималась, рассказывая ему обо всех преимуществах бессознательного состояния, куда он незамедлительно отправится, когда она выберется с этой платформы.

— Хара, успокойся, пожалуйста! — постаралась перекричать её Кари. — Ты же нас всех погубишь!

— Серьезно, лучше успокойся! — повысил голос Урси, нахмурившись. — Может, он и не наденет на тебя намордник, но оглушит точно!

— Да! — подхватил воодушевившийся Кано. — Оглушу! Хочешь обратно в своё «бессознательное»?

Злобно сверкнув на него глазами, та нехотя замолчала, повернувшись к бурому беоту.

— А это ещё кто? — она увидела предусмотрительно зажмурившуюся и заткнувшую уши Бэтли, которая висела рядом с медведем. — Тоже их пленница?

— Это мы её пленники, — ответил тот, облегчённо вздохнув, когда поток ругани прекратился, — давай ты успокоишься, и я всё тебе расскажу?

— Нет, пока, эта псина не уберется с глаз моих! — она свирепо взглянула на Кано.

— Я никуда не уйду, — тот посерьёзнел, — и вообще, ты не забывайся. Может, Лупо и дала вам послабление, но она также приказала мне выключать вас, если начнёте себя громко вести.

— Ты ещё не знаешь, что такое «громко»! — она задрала руки и попыталась дотянуться до верхней платформы. — Ну дай мне только слезть отсюда, я тебе задам!

— Всё, надоело! — он полез за парализатором на поясе. — Поспи ещё денёк, может, поумнеешь!

Створка двери в казарму раскрылась, и перепуганный Кано, решив, что это проснулась волчица, едва не приклеил парализатор себе на руку. Но это оказалась Лиззи, решившая проверить, кто издаёт такие ругательства. Как и все беоты, она являлась антропоморфом, лишь зелёный хвост рептилии увенчивался блестящим наконечником из складывающихся «лепестков», за которыми скрывалось её изобретение, да пальцы, по четыре на двухколенчатых ногах, оканчивались крупными тёмными когтями. Комбинезон был полностью застёгнут и даже воротник поднят до уровня подбородка, намекая на её замкнутость. Глаза на чёрном лице-экране внимательно и придирчиво осмотрели притихших друзей, пару раз мигнув и превратившись в ломанную зелёную линию.

— Бэтли, а ты что там делаешь? — удивилась она, замигав светодиодами в нижней части головы, увидев летучую мышку в поле платформы, зажимающую уши.

— Мы тут разговаривали, — сказала та, приоткрыв один глаз чтобы убедиться, что Хара замолчала, — а потом… ух! Из всех слов, что я услышала, самыми приличными были «хвост» и «пасть»!

— Иди к Лупо. Ты же знаешь, что она любит просыпаться с тобой на коленях, — Лиззи подошла к платформе Урси и вытащила её оттуда, — тебе же приказали, чтобы ты следил за ними! — повернулась она к Кано, когда девочка убежала в другой салон. — Почему ты позволил им шуметь?

— Ну хоть ты не начинай! — взмолился тот. — Мало мне Лупо, так теперь ещё и эта бешеная зайчиха на меня орёт и ты туда же собралась?

— Не будешь уклоняться от работы, — на экране ещё раз мелькнула ломанная линия, — Корво просил передать, что через час к нам подлетит турболёт-заправщик.

— Давно пора. Уже неделю летаем без перерыва.

— Я думаю, это слишком преждевременно. «Судья» вполне мог долететь до столицы на остатках, — она склонила голову, рассматривая устройство в руках Кано, — а это ты для кого приготовил?

— А, да это для зайчихи, — он вспомнил, что до сих пор держит в руках парализатор, — не будет вопить, как потерпевшая, — он поймал её испепеляющий взгляд.

Свет встроенных ламп мигнул и загудел, сообщая о перегрузке, но через некоторое время вновь затих, когда турболёт перешёл на дополнительные резервы топлива, загнав ёмкости с горючим в специальные пазы.

— Этот беот тоже проснулся, ты знаешь об этом? — Лиззи подошла к платформе с Лунксом, стоящей между Харой и Арги. — Только он притворяется, но мои датчики показывают, что он в сознании.

— Такая умная, да? — проворчал тот, нехотя открывая глаза. — Не хочешь выпустить меня и проверить, действительно ли я ожил?

— Нет нужды, — она не поняла сарказма, — пока мне не отдадут приказ, я никого из вас не выпущу.

— А я ещё говорил, что Вульпи бестолочь, — вздохнул Лункс, — остальные тоже здесь, я полагаю?

— Мы все тут, — ответил ему Урси, — и тоже заперты.

— Значит, поймали всё-таки, — рысь попытался разомкнуть оковы на руках, — где мы хоть находимся?