«Будучи интровертом и веря в наследственность (его отец помешался и кончил самоубийством), он жил в атмосфере постоянного страха, портя жизнь самому себе и окружающим… Человеческие качества Шопенгауэра не вызывают симпатии: мелочность, зависть, снобизм, высокомерие, честолюбие, граничащее с манией величия… Он был начисто лишен сострадания к другим людям, хотя много говорил о нем в своей книге». (Гарин, т. 1. 1992, с. 298.)

«Кто не любит одиночества — тот не любит свободы». (А. Шопенгауэр)

Особенности творчества

«Вся философия пессимизма Шопенгауэра, все его творчество со всем его жизнепониманием — есть не более не менее как воплощение его депрессивной конституции». (Сегалин, 1926а,

с. 53.)

«Бионегативная и невротическая структура личности отразилась на его философии». (Lange-Eichhaum, Kurth, 1967, с. 525.)

«Раздражительный и злопамятный характер Шопенгауэра таил в себе всегдашний разлад между обуревавшими его страстями, житейской расчетливостью и увлеченностью философией, и этот разлад сказался на всей его карьере. Честолюбие и тщеславное стремление к известности долгие годы оставались у Шопенгауэра неудовлетворенными, и многие страницы его сочинений несут на себе следы этого психологического комплекса». (Нарский, 1992. с. 5.)

«Печатью нездоровья отмечено и его творчество. Но это было не столько физическое нездоровье, сколько сверхчувствительность к боли, полное отсутствие способности переносить страдание. Вероятно, Шопенгауэру был свойственен мазохизм». (Гарин, 1992,

т. 1, с. 298.)

«Шопенгауэр относится к мыслителям, у которых действовал двойной аппарат стимуляции умственной активности — подагрический и гипоманиа-кально-депрессивный». (Эфроимсон, 1998, с. 189.)

Разные авторы пишут о влиянии особенностей личности А. Шопенгауэра (в том числе и патологических) на содержание его философии. Особую убедительность ихутвер-ждениям придает достаточная разработанность этого вопроса, связанная, видимо, как со своеобразием и популярностью его философских воззрений, так и с ярко выраженными психопатологическими чертами характера. Можно предположить, что и в других, менее изученных с этой точки зрения биографиях философов подобная взаимосвязь также может иметь место.

ШПЕНГЛЕР (Spengler) ОСВАЛЬД (1880–1936), немецкий философ, историк, представитель философии жизни.

«. Освальд подрастал нервным и боязливым ребенком. Обычно дети такого психологического типа обладают неистощимой фантазией… Презрение к модернистским направлениям в литературе и искусстве сказалось не только на мыслях Шпенглера, но и на его замкнутом образе жизни. Часами он прогуливался по Швабингу, проникаясь все большей мизантропией и антипатией к людям. Даже разговоры с друзьями казались ему метанием бисера перед свиньями… И сам Шпенглер глубоко страдал от отсутствия у него любви и человеческого тепла и не раз жаловался на то, что его сердце не могут затронуть никакие глубокие переживания. Вместе с тем он был чувствителен, и его чувствительность подчас приобретала болезненную, едва ли не патологическую окраску. Даже один вид неудачного в архитектурном отношении здания мог вызвать у Шпенглера физические страдания, а то и слезы. Его мучнли частые головные боли. Дважды во время прогулок по Мюнхену он впадал в беспамятство и забывал собственный адрес. В таком нервозном состоянии он начал работу над главным трудом своей жизни — “Закатом Европы”». (Мус-ский, 2000, с. 598, 600)

«Покончил жизнь самоубийством». (Lange-Ecchbaum, Kurth, 1967, с. 533.)

При некоторых видах депрессии появляется мучительное ощущение внутренней опустошенности, потери всех чувств — то, о чем сам Шпенглер пишет: «Сердце не могут затронуть никакие глубокие переживания». Это симптом психической анестезии, название которого красиво звучит на латыни: «Anaesthesia psychica dolorosa». Если учесть, что жизнь Шпенглера закончилась в конце концов самоубийством, то на вопрос о наличии у него депрессивного расстройства можно ответить положительно.

ШТЕЙНЕР (Steiner) РУДОЛЬФ (1861–1925), немецкий философ-мистик, основатель антропософии.

«Когда Рудольф Штейнер был ребенком и жил в удаленном районе Карпатских гор, у него появилось странное чувство присутствия живых существ, которых не видел никто, кроме него… В пятнадцать лет он уже сам оплачивал свое школьное обучение, давая уроки другим ученикам. Это оставляло мало времени для воображения и фантазии, но Штейнер утверждал, что никогда не занимался ни тем, ни другим. Он всегда подчеркивал, что все его“ видения” были жизненными фактами, которых не видят другие люди…» (Вандерхилл, 1998, с. 258, 260.)

«Он обладал в высшей степени развитыми гипнотическими способностями и, видимо, умел вводить в транс, не подавляя сознание реципиента». (Гарин, 1999, т. 2, с. 491.)

«Работы Штейнера после 1900 года — продукт психического заболевания. Демонстрировал четкие шизофренические симптомы… Как огромное число других шизофреников, он испытывал ощущение умирания в своем психозе. Отличался от многих больных тем, что у него сохранились силы изобразить это переживание с такой объективностью, что привлек к себе многих сторонников… У него была та особая форма шизофрении, различные варианты которой Эмиль Крепелин обобщил под названием “парафрения”: экспансивная, конфабуляторная и фантастическая. У него проявлялись признаки всех трех подгрупп парафрении». (Treher W.; цит. по Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 534.)

Когда человек видит то, что не видит «никто, кроме него», это называется «мнимое восприятие» или «восприятие без объекта», другими словами, — галлюцинация. Один из биографов Штейнера пишет о вполне определенной у философа форме психического расстройства — парафрении. Указанное нарушение характеризуется в первую очередь наличием систематизированного бреда и часто развивается в рамках шизофрении. Безусловно, следует располагать большим объемом данных, чтобы вернее оценить роль этих бредовых переживаний в создании философом-мистиком антропософии — учения, которое ставит своей целью привлечь юношество к «тайному учению», воспитать в нем способность к «духовному созерцанию». Примеры воздействия антропософских сеансов на психику описаны в патографии Андрея Белого (см.).

ШТИФТЕР (Stiffer) АДАЛЬБЕРТ (1805–1868), австрийский писатель.

«…Уже с юных лет был чрезвычайно привержен обильным застольям, сопровождавшимися изрядной выпивкой. Ему едва минуло тридцать лет, а он уже весил за сто килограммов, и только страх перед болезнями заставлял Штифтера сдерживаться при виде накрытого стола. Забавно отметить, что героями книг Штифтера были стройные юноши и эфирные девушки… С дотошностью меланхолика пятидесятилетний писатель записывает в дневник все детали своего душевного и физического состояния. И в дневнике, и в письмах он постоянно жалуется на “нервное расстройство”, полагая, что причиной тому — изнурительная служба». (Гаев, 1999, с. 27–28, 213.)

«Типичный случай циркулярного психоза… В юности перенес маниакальную фазу, которая не была зафиксирована. В зрелом возрасте — ипохондрия, чудачества и мания коллекционирования кактусов; бегство от мира, боязнь людей и уединенность… В ночь на 28 января вскоре после полуночи, окончил жизнь самоубийством, перерезав горло бритвой». (Hammerle, 1924. с. 10, 32, 37–38.)

«Страдал ракоу печени; во время очередного болевого приступа перерезал горло бритвой». (Braun, 1940, с. 34.)

Психическое заболевание, называющееся «циркулярный психоз», за последние сто лет успело дважды сменить свое называние: сначала оно стало маниакально-депрессивным психозом, а в последние годы — биполярным аффективным расстройством. Ссылки на чрезмерную алкоголизацию Штифтера дополняют клиническую картину: алкоголизм нередко сопутствует биполярному аффективному расстройству, так как фармакологически этиловый спирт часто выполняет функцию антидепрессанта. Самоубийство — логическое завершение протекающего депрессивного эпизода.