ХОПКИНС (Гопкинс) (Hopkins) ДЖЕРАРД МЭНЛИ (1844–1889), английский ПОЭТ.
«Через одиннадцать лет, когда поэт принял сан священника, он сжег все написанные к тому времени сочинения… Тщедушный застенчивый человек, обремененный тяжкими обязанностями, — многие из которых он взвалил на себя добровольно, — Хопкинс периодически впадал в меланхолию, которая граничила с сумасшествием… Р. Бриджес398 удержался от публикации стихов своего друга, поскольку не мог сопроводить их биографическими сведениями, которые бы свидетельствовали о чудаковатости умершего». (Дональдсон, 1995, с. 329–330.)
«Хопкинс — создатель необычных ломаных ритмов (sprung rhythm), акцентного стиха; он часто пользуется эллипсами399, вводит неологизмы». (КЛЭ, т. 8, 1975, с. 311.)
Под религиозностью понимают не только возможность взаимного общения с Богом, но и преувеличенную, неадекватную вовлеченность человека в этот процесс, сопровождаемый определенной степенью самопожертвования. Поэтому Хопкинс перед вступлением в орден иезуитов безжалостно сжигает свои стихи, хотя даже небольшой сохранившейся их части оказывается достаточно, чтобы обеспечить ему посмертную славу реформатора английского поэтического языка. В сфере религии, которая пользуется своими понятиями и догмами, врачу всегда трудно нащупать грань между психической нормой и патологией, чему в данной энциклопедии было уже много примеров. Поэтому, чтобы говорить о наличии у Хопкинса психического расстройства, необходимо располагать более подробной информацией.
ХРУСТАЛЁВ ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ (наст, имя и фам. Георгий Степанович Носарь) (1877–1918), российский политический деятель; в 1905 г. — председатель Петербургского Совета рабочих.
«…Его арестовали при въезде в Россию и по доставлении в столицу возбудили против него обвинение в побеге с поселения <…> Как только я окончательно убедился в том, что Хрусталев страдает манией преследования, пришлось большей частью ограничивать-, ся по его прошениям лишь составлением отчетов о неосновательности возбуждаемых им обвинений… Я лично доложил министру, что, по моему мнению, Хрусталева нужно лечить, а-не карать… Министр читал жалобы Хрусталева на меня и потому не мог не разделить мнения моего, что Хрусталев не в своем уме, но захотел, чтобы сперва душевная болезнь Хрусталева была установлена в порядке следственных дей-ствий… В.Л. Бурцев400, теперь редак-тор-издатель “Общего Дела”… удостой верил, что Хрусталев помешался еще в Париже… Хрусталев судом, согласно с заключением экспертов, был признан здоровым… они, — по собственным-их словам, не сочли себя вправе признать сумасшедшим видного деятеля освободительного движения… И Хрусталев только потому, что именовался прежде председателем Совета рабочих депутатов, должен был следовать на каторгу…» (Завадский, 1991. с. 9—12.)
[В 1907 г. бежал из ссылки за гранив цу] «В развертывавшейся за границей идейной борьбе… Хрусталев был совершенно не подготовлен. В нем сразу обнаружилось полное отсутствие как политической, так и нравственной устойчивости… Он сразу почувствовал себя не у дел, стал метаться из стороны в стон рону, выступил из социал-демократии… и в то же время ярко стал проявлять оборотную сторону своего авантюристического темперамента — в разных темных операциях финансового характера. Это окончательно отрезало его от политической эмиграции. Он сам потерял всякое уважение к себе, опускался все ниже и ниже и — может быть, с рассудком, наполовину помутившимся от головокружительных превратностей судьбы, — кончил воровством». (Троцкий, 1990а, с. 168.)
Диагностика психического расстройства у видного политического деятеля всегда приобретает дополнительные сложности, так как в этом случае возникает возможность вероятной симуляции. В этой связи достаточно вспомнить имена хотя бы диктатора Польши Юзефа Пилсудского, профессионального революционера в России Камо или советского наркома иностранных дел Г.В. Чичерина — все они неоднократно госпитализировались в психиатрические больницы (см. данные патографии). Но что там было (и было ли?) от болезни и что от симуляции? Во всяком случае, психиатры признавали их душевнобольными. В подобных случаях даже обильное цитирование биографических сведений не облегчает поиски истины.
ХРУЩЁВ НИКИТА СЕРГЕЕВИЧ (1894–1971), советский государственный и партийный деятель, Первый секретарь ЦК КПСС (с 1953 г.) и Председатель Совета министров СССР (с 1958 г.). Трижды Герой Социалистического Труда, Герой Советского Союза. Смещен со всех занимаемых постов (1964).
«Его отличала эйфория и дионисийская веселость. Его экспансивные порывы проявлялись во вдохновенных речах, жутких каламбурах и братаниях, резкости и моментальной потере самоконтроля… Кажется, уже тогда'01 врачи в Кремле диагностировали у него начало МДП'*02. До этого лишь его жена Нина Петровна знала, что часто за повышенной веселостью ее жизнерадостного мужа следовали периоды меланхолии. В таких случаях она говорила, что он утомился. Хрущев делал усилия, чтобы этого не было видно. Когда он пришел к власти, способность к критике была уже утрачена. Маниакальный юмор его не всегда был веселым. Он внезапно переходил от язвительной иронии к ярости и злобе, но и то и другое не продолжалось. То, что оставалось в промежутках, это прежде всего нервозность и экстравагантность… В коротких бредовых вспышках он задыхался от многословности, наигранной или действительной ярости. Он уже не был хозяином самого себя. У него появились бредовые представления. Затем его окружение с удивлением наблюдало, как он погружается в депрессию… К началу 1960 года Хрущев оказался… в приподнятом настроении, когда в него проникала непонятная потребность разрушать и ничего не создавать. Он спровоцировал Китай и вызвал этим глубокую ненависть Пекина… Второй серьезный провал, который указывал на ухудшение его психических расстройств, произошел в сентябре 1960 года в ООН… В 1963—64 годах он совершает много ошибок. Его мысли путаются, он повсюду видит врагов, сам становится со своей стороны преследователем. Активно и без критики вмешивается в мир литературы и искусства. Болезнь стало невозможно дальше утаивать. Врачи и психиатры сошлись на этот раз в единодушии относительно диагноза и предупредили о возможных последствиях в случаях, когда человек, страдавший МДП, позволяет себе занимать высокий пост». (Аккос, Рентчник, 1997, с. 86–88.)
«Никита Сергеевич стал жертвой не только среды, но и собственного нрава. Торопливость, скоропалительность, эмоциональность были непреодолимыми его чертами». (Лапценок, 1998, с. 271.)
УН.С. Хрущева более вероятен диагноз не маниакально-депрессивного психоза, а непсихотического биполярного расстройства в связи с сосудистым заболеванием головного мозга, развившегося у больного с циклотимически преморбидной личностью.
ХУАНА БЕЗУМНАЯ (Juana la Босса) (1479–1555), королева Кастилиис 1504 г. и Арагона с 1516 г. Мать императора Карла V (см.). В царствование душевнобольной Хуаны Безумной фактически правили регенты.
«…Помешалась после смерти своего мужа… оцепенела над его трупом в ожидании, что он еще оживет… По мнению Г. Бергенрота, изучавшего Испанские архивы и давшего специальную статью о помешательстве несчастной королевы — помешательство ее вымышлено и умышленно поддерживалось ее матерью, отцом, мужем и в конце концов ее сыном… Робертсон говорит, что еще задолго до заключения Иоанны у ней замечалась“ глубокая и молчаливая меланхолия’’… Она провела 35 лет в своем вторичном заключении. Неудивительно после этого, что ее разум слабел. В последние годы своей жизни она верила, что в нее вселился злой дух, который и не дозволял ей ни быть доброй, ни любить своих детей, ни исполнять обряды Римской церкви. Ей казалось, что она видела, как большой кот раздирал на части сердца ее отца и ее мужа. Но эти дикие видения нередко прерывались периодами спокойного и здравого суждения. Физически она дошла почти до животного состояния. Неделями и месяцами она не вставала с кровати, в которой производились все отправления ее тела, при чем постель ее ни разу не очищалась». (Айрлэнд, 1887, с. 119–112.)
