– Я тебя не понимаю. – Кайс качает головой и отходит на полшага. – То ты добиваешься от меня слова поговорить с Джейсом, то останавливаешь. Чего ты хочешь?

– Да, все правильно, я хочу этого. Но не сейчас же, когда вокруг творится такое!

– А когда? – Кайс переходит на еле слышный шепот. – Я думал, мы оба понимаем, что здесь каждое утро может стать последним.

Шарахаюсь от него, будто ударило током. Сердце пронизывает острая боль, которая медленно расползается по жилам, словно яд. Качаю головой, прогоняя темное наваждение, и глубоко вдыхаю свежий воздух, развеивая панику в душе.

– Не говори так, – слабо выдавливаю. – Даже думать об этом не хочу.

Кайс молча берет меня под руку, и мы ускоряем шаг, чтобы нагнать остальных. Скулы выделяются на напряженном и обеспокоенном лице, и я невольно испытываю острое желание провести по ним рукой, но вовремя себя одергиваю, понимая, что сейчас неподходящий момент для нежности.

– Я очень испугался за тебя, – тихо говорит. – Поэтому так тороплюсь разобраться. Потому что… – проглатывает застрявший ком в горле, – понял, что могу потерять тебя в любой момент.

– Не потеряешь. – Я сжимаю его ладонь в своей. – Обещаю тебе.

– Тогда позволь поговорить с Джейсом.

Ничего не отвечаю, но Кайс понимает без слов. Помолчав немного, добавляет:

– Сделаю это, как только представится случай. Больше не буду тянуть.

Понимаю, что спорить бесполезно, он уже решил, поэтому принимаю это как что-то неизбежное, хотя внутри все сжимается от неизвестности. Переживаю за реакцию брата и осознаю, что у него и без нас забот хватает, но Кайс прав: либо сейчас, либо никогда.

Тяжелое свинцовое небо опускается на землю, вдали соприкасаясь с горизонтом. Стебли шелестят в такт шагам, и не видно конца и края золотому морю. Все ощущения концентрируются на сводящем зубы холоде, одежда и волосы мокрые насквозь, и я пытаюсь любыми способами отвлечься и расслабиться. Пристально всматриваюсь в небосвод, глубоко погружаясь в сознание.

Проходит не меньше часа в изнуряющей и выматывающей нервы тишине прежде, чем кукурузное поле заканчивается, открывая еще один неприятный сюрприз.

– Ну, нет, – стонет Марго. – Разве об этом кто-нибудь упоминал?

Перед нами в обе стороны растягивается кирпичная двухметровая стена с колючей проволокой сверху.

– Ничего страшного не случится, если ты слегка поцарапаешься, – хмыкает Цилла. – Я покажу, как это делается!

Снимает верхнюю одежду и, подпрыгнув, набрасывает на колючую проволоку. Фобос хватает ее за руку.

– Что ты делаешь! – восклицает. – Ты же не знаешь, что за забором!

– Ты что, переживаешь за меня? – Цилла лукаво подмигивает и высвобождается из хватки. Затем обводит взглядом остальных. – Бросьте, неужели собираетесь тратить время на поиски парадного входа!

– Она права, – вздыхает Блю. – У нас нет на это времени.

– Чур, я первая!

Цилла разбегается и в прыжке хватается руками за выступающий из-под проволоки камень. Обувь оказывается скользкой от грязи, и девушка едва не срывается, но все же ей удается удержаться. Находит точку опоры и, подтянувшись, берется за прикрытую одеждой проволоку. Цилла не издает ни звука, но замечаю выступившие багровые пятна на куртке и тонкую струйку крови, стекающую по локтю. Стиснув челюсть, еще раз подтягивается и здоровой рукой цепляется за торчащую ветку. Напряженно наблюдаем за ее действиями. Присцилла аккуратно перебрасывает ногу через проволоку и проверяет поверхность.

– Чокнутая, – шипит Джейс сквозь зубы. – Видно что-нибудь?

– Здесь много деревьев. Это ольха, – уточняет Присцилла.

– Да какая разница, – фыркает Крис, пожимая плечами.

– А такая, – снисходительно смотрит сверху-вниз. – Ольха растет чаще всего на болотах. Я не могу точно сказать, слишком темно, но, по-моему, это ольховая топь.

– Только этого не хватало, – мрачно кривится Энди. – Мне же только по болотам шастать, чтобы заразу какую-нибудь подцепить!

– Хватит ныть! – рявкает Деймос. – Сам виноват во всех своих бедах.

– Как мы перелезем? – робко спрашивает Зои, наклонившись ко мне. – Я абсолютно не умею подтягиваться.

– Все будет хорошо, – подбадриваю. – Доверься, мы поможем. Ты справишься.

Следующим на стену взбирается Фобос. Ему тоже не удается сделать это без порезов, но, кажется, он вовсе не замечает боли. Цилла тем временем полностью скрывается за стеной, чтобы проверить местность.

– Тут все в порядке, но я была права, – ликует от собственного превосходства. – Здесь трясина повсюду.

– Будь осторожна, я очень прошу тебя! – в голосе Джейса звенит злость. – Твое излишнее геройство начинает меня раздражать!

Фобос занимает более-менее устойчивое положение на стене. Держится рукой за ветку, а вторую протягивает вниз.

– Давайте по одному.

– Первыми переправим ученых, – командует Джейс. – Давай, Джо.

Мужчина послушно подходит к стене и задирает голову, уставляясь на Фобоса.

– Мне нужно просто подпрыгнуть? – На лице отражается смесь беспокойства и недоверия.

– Я помогу, – вызывается Деймос. – Сяду возле стены, а ты взберешься на спину.

– Поторапливайтесь, – просит Крис.

Переправив за стену Джо, то же самое повторяют с Энди и Зои. Затем по очереди перелезают гарпийцы. Джейс нежно усаживает Блю на плечи и лично передает в руки Фобосу. В шутку пихаю брата локтем и многозначительно улыбаюсь, головой указывая на Блю.

– Ой, отстань, – отмахивается и тоже улыбается краешком губ.

– Я очень счастлива за тебя, – тихо говорю, чтобы это было между нами. – Она действительно то, что тебе нужно.

Джейс смотрит долгим пристальным взглядом. Догадываюсь, что брат что-то заподозрил, и поспешно добавляю:

– Ты всю жизнь только и делал, что возился с нами. Думала, у тебя будут проблемы с девушками.

– Спасибо, Роро, – фыркает Джейс. – Твоя забота бесценна.

– Пожалуйста, – обнажаю все тридцать два зуба в невинной улыбке.

– О чем это вы тут шепчитесь? – ревностно спрашивает Крис, повисая у меня на шее.

– Об успехах Джейса на любовном фронте, – хихикаю.

– Идите-ка вы оба, – отмахивается Джейс. – Давай, Роро, твоя очередь.

Брат поднимает меня на руки и, на долю секунды прижав к груди, заботливо передает Фобосу. Но эта забота отличается от той, что проявляет к Блю. Почти отцовская и более глубокая, как к собственному ребенку. Джейс словно пытается восполнить частое отсутствие и сделать то, что не успел раньше. Наверное, всему виной гнетущее воздействие 20-го района.

Перебравшись за стену, с громким хлюпаньем ступаю на вязкую землю, и ботинки по щиколотку утопают в болотной воде. Морщусь от неприятных ощущений. Здесь света меньше из-за густо сцепленных крон ольхи, поэтому приходится идти почти интуитивно, слепо подчиняясь карте. Каждый прощупывает почву длинной палкой, которые предусмотрительно наломали. Едва различаю силуэты товарищей рядом.

– Мне как-то не по себе, – жалуется Джо. – Тут пахнет странно.

– Это же болото, – цокает Цилла. – Как оно должно пахнуть, по-твоему, гений?

– Не держи меня за идиота, милочка! – вспыхивает Джо. – Я прекрасно знаю запах болота! У моей бабки, да будь спокойна ее душа, был дом с озером, которое превратилось в болото. А после ее кончины жене захотелось переехать в чертов бабкин дом, и знаешь, что? Я выпрашивал отпуск у начальства, чтобы расчистить зловонную лужу, кишащую жабами и змеями, потому что жена заставила! И поверь, пахнет болото совсем по-другому!

– Какая душещипательная история, – драматично охает Цилла. – У меня слезы застыли в глазах!

– Прекратите, – шикает Крис. – И без вас тошно.

Следующие десять минут идем в тишине, которую нарушает только хлюпанье ботинок. Чем дальше забираемся, тем глубже становится болото и тем труднее двигаться. Вода уже доходит мне до колен. Так странно, не слышу никаких звуков природы, хотя сейчас самое время для уханья ночных птиц…

– Ой! – где-то слева раздается визг Марго. – Ай!