Наскоро приняв ванну, я, обмотавшись полотенцем, распахиваю шкаф с одеждой и впадаю в ступор. Передо мной остро встает вопрос, что надеть на праздничный завтрак. Хочется привлечь внимание, но одежды, позволяющей это сделать, не так уж и много. Пометавшись по комнате, останавливаю выбор на черной водолазке с треугольным глубоким вырезом и джинсах с высокой талией. Просто и со вкусом. Высушенные и уложенные волосы оставляю распущенными, накладываю легкий макияж: стрелками подчеркиваю глаза, а на скулы наношу румянец. Оценив труды, делаю вывод, что Марго мне не соперница.

– Вот это да, выглядишь просто чудесно! – восхищается Блю, когда захожу на кухню.

– Спасибо, – улыбаюсь в ответ. – Что бы я делала без тебя сегодня.

Блюмун Хейл стала практически членом семьи. Мне нравится Блю, у нас сложились теплые отношения, и я прекрасно понимаю, что нашел в ней мой брат. Она редкая красавица с идеальной фигурой и гибким умом, что не может не привлекать внимание мужчин и, в частности, Джейса.

– Брось, это ерунда. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня в любой момент.

– Да, Блю. Я знаю. Спасибо за это.

– Я приготовила специально для тебя мятное мороженое. Пальчики оближешь!

Это трогает до глубины души, и в порыве благодарности обнимаю ее. Внутри становится тепло, как будто вернулась назад в детство, когда мама каждый четверг готовила мятное мороженое специально для меня, потому что очень люблю. И я пропускала все тренировки, занятия и подготовительные курсы только лишь потому, что это был мой мятный четверг.

Мама умерла, когда мне было пять лет. Она заболела и угасла буквально за пару месяцев. Я была слишком маленькой, чтобы прочувствовать всю боль от ее утраты, а когда достигла сознательного возраста, намеренно избегала разговоров о ней. Нас с братьями воспитывал отец. Смерть мамы сильно пошатнула его психику, он стал замкнутым и агрессивным. За каждый проступок наказывал поркой, считая, что физическая боль помогает лучше усваивать его уроки.

– Где же твои мысли, Роксана? – улыбается Блю. – Ты сегодня очень тихая. У тебя все в порядке?

Качаю головой, прогоняя воспоминания о прошлом. Фокусирую внимание на лице девушки. Она выглядит немного уставшей, кристальные голубые глаза слезятся от жара печи, а небрежно собранные в хвост волосы цвета воронова крыла слегка растрепаны, но это нисколько не портит ее, а, наоборот, добавляет образу шарма.

– Сегодня праздник, – стараюсь придать голосу бодрости. – Я уже не помню, когда в последний раз сидела с Джейсом и Крисом за одним столом. Не верится, что мы наконец-то вместе.

– Это точно. Ты скучаешь по ним.

– Да. – Нервно прикусываю губу. – Иногда кажется, будто мы отдаляемся. Понимаешь? Будто нет ничего общего, словно живем на разных планетах. Все заняты своими делами, у всех разный график. Не хватает общего дела.

Блю ласково гладит по плечу.

– У тебя замечательные братья, которые заботятся о тебе. Просто нужно чаще говорить друг с другом.

– Да, ты права.

Блю возвращается к готовке, а меня снова накрывают видения из детства.

Вспоминаю, как Джейс всегда брал вину за наши с Крисом шалости на себя, чтобы защитить, поэтому гнев отца часто вымещался именно на нем. Он бил брата толстым ремнем по спине, оставляя багровые рубцы каждый раз, когда Джейс вступался за нас. И я всегда узнавала об этом потом. А позже к его жестокости добавилось пристрастие к алкоголю, и тогда жить с ним стало совсем невыносимо. Помню, как мы запирались в комнате и подолгу слушали, как отец бьет посуду, швыряет мебель и пытается вышибить ногами дверь, за которой мы прятались. Мне затыкали уши, чтобы не слушала, как отец разговаривает сам с собой в пьяном бреду. Становится не по себе от того, что довелось вытерпеть братьям, которые тогда казались мне взрослыми.

Отец пережил маму на девять лет, скончавшись в одну из январских ночей от остановки сердца. И не могу сказать, что Крис или я расстроились из-за его смерти.

Хуже пришлось Джейсу. Не знаю, за что, но брат всегда боготворил отца. Если тот не хотел причинить вред мне или Крису, Джейс был на его стороне. Заботился, словно папа был не домашним тираном, а тяжело больным человеком. Беспрекословно выполнял все приказы и самозабвенно ругался с Крисом, который постоянно задирал отца за беспробудное пьянство. А когда он умер, Джейс прямо во время похорон набросился на Криса с кулаками, крича во все горло, что ненавидит за то, что свел отца в могилу. Конечно, спустя время они помирились, но жить легче не стало.

Вся ответственность за семью легла на плечи Джейса. Отношения между нами стали складываться напряженные: Крис вечно пропадал в лабораториях, пытаясь укрыться от проблем, а Джейс перегибал палку, чересчур опекая. Крис, естественно, бунтовал, пытался делать все наперекор и всегда попадал в неприятные ситуации, из которых Джейсу приходилось его вытаскивать. А я была просто девчонкой. С девчонками, находящимися в переходном возрасте, и без того сложно найти общий язык, а я вдобавок была девчонкой, в совершенстве владеющей техниками рукопашного боя.

Но потом в жизни Джейса появилась Блю. Она буквально по частям собрала нашу семью, примирив братьев, и заставила Джейса ослабить хватку. Более-менее, все стало налаживаться.

– Точно все в порядке? Ты уже минут десять складываешь салфетки веером.

Вздрагиваю, возвращаясь мыслями обратно на кухню.

– Да-да, просто немного задумалась. Как вкусно пахнет. – Зажмурившись, втягиваю носом аромат запекающейся фаршированной индейки. Блю как раз заканчивает с клюквенным сиропом.

– Ты случайно не о Кайсе думаешь? – спрашивает, не отвлекаясь от готовки. Так просто, будто речь идет о погоде. – Я вижу, как ты смотришь на него.

– И как же?

– Как будто хочешь запомнить на всю жизнь.

Смотрю Блю в спину, но она так и не поворачивается лицом. Подруга знает, о чем говорит, ведь точно так же смотрит на Джейса.

– Тебе помощь не нужна? – пытаюсь перевести тему.

– Да, расставь, пожалуйста, посуду.

Блю не пытается продолжить разговор. Кажется, ей просто захотелось поделиться мыслями и увериться в собственной правоте. Тут заходят Джейс и Крис, весело переговариваясь. Краем уха слышу, как закрывается входная дверь, а в коридоре кто-то шепчет.

– Пришли Кайс и Марго, – улыбается Крис, подтвердив догадки. – Ого! Роро, классно выглядишь!

– Прошу, не называй меня так.

– А что такого?

– Ничего, Крис, просто не надо, – злюсь.

– Хорошо. – Крис поднимает руки вверх, сдаваясь. – Понял, больше не буду.

Джейс нежно обнимает Блю за талию и целует в макушку. Что-то шепчет, а она улыбается. Крис по-хозяйски оглядывает накрытый стол, жадно потирая руки. Ему не терпится набить живот до отвала. Я же просто стою посреди кухни и глупо натираю тарелку полотенцем, лишь бы как-то занять руки. Входят Кайс и Марго. Ревностно отмечаю, что рука лежит у нее на плече.

– Всем привет, – сладко улыбается девушка. – Вот к вашему столу наш замечательный тыквенный пирог.

– Давай сюда, – говорит Блю, протягивая руки.

Забиваюсь в угол, чтобы не мешать. На кухне становится очень тесно.

– Ну что, садимся? – Джейс жестом приглашает друзей.

– Давно пора. – Крис хлопает его по плечу и занимает место во главе. – Ну-ка, Рокси, положи мне всего понемножку.

– Куда в тебя столько влезает? – ворчу, но выполняю просьбу.

Пока вожусь с салатом для Криса, чувствую, как сзади кто-то подходит. Резко выпрямляюсь.

– Мне тоже, пожалуйста, положи его.

Кайс протягивает тарелку с совершенно невозмутимым лицом. В глазах не вижу ничего, кроме абсолютного равнодушия.

– Попроси свою подружку, – слишком резко отвечаю.

– Хорошо. Без проблем.

Кайс отходит, а я остаюсь с салатницей в руках и упавшим настроением. Горько и обидно, что даже язвительность никак не цепляет за живое. Наконец, все расселись. Джейс привлекает внимание постукиванием вилки по бокалу с шампанским.