– Вытри кровь сейчас же! – приказывает. – Это может быть опасно! Нужно скорее убираться отсюда. Они не охотятся поодиночке! Нужно бежать! – язык Зои заплетается от страха.

Встречаюсь глазами с Джейсом, лицо ничего не выражает, но во взгляде читается недоумение. Едва уловимым жестом просит отойти от тела, и я слушаюсь. Встаю рядом с Крисом, который всецело поглощен изучением трупа.

– Что ты несешь? – Присцилла смотрит на Зои как на сумасшедшую. Губы презрительно искривлены.

– Пожалуйста, послушайте меня, – продолжает умолять Зои. – Нам нельзя оставаться здесь!

Джейс склоняется над телом, внимательно рассматривая его и то, что размазалось по асфальту. Ноги будто врастают в землю, а в душе зарождается чувство вины, которое медленно обвивает холодными скользкими щупальцами внутренние органы, превращая в лед. Пытаюсь совладать с эмоциями, объясняю себе, что действовала по давно известным правилам, но сердце отчаянно сопротивляется и кричит, что это был всего лишь несчастный человек, нуждающийся в помощи и до смерти напуганный, а я так хладнокровно оборвала жизнь.

– Только не прикасайся к крови! – Зои от испуга закрывает рот ладонью, когда Джейс едва не дотрагивается до густой липкой субстанции. – Это передается!

– Что передается? – вопросительно поднимает бровь.

Зои молча смотрит Джейсу в глаза, заливаясь тихими слезами и не находя силы ответить. Обвожу взглядом лица, наблюдая, как меняются выражения. Реакция Джонатана, Энди и Ингрид ожидаема, уже видела такую, когда столкнулась с химерами: ученые не были глубоко потрясены, но напуганы оттого, что мифы на глазах превращаются в реальность. Хотя не было до конца понятно, что именно воплотилось в жизнь из их антологии ужасов.

Гарпийцы сохраняют хладнокровие, а Присцилла вовсе картинно изображает скуку, позой демонстрируя безразличие. Она вдруг поднимает глаза и скрещивает со мной взгляд, почувствовав, что наблюдаю. Не отворачиваюсь, тогда Цилла кривит надменную ухмылку, намекающую на слабость, проявленную после убийства человека. В ее плоскости координат нет места неуверенности в принятых решениях: если выстрелила, значит, иди до конца и не сокрушайся.

Зеркально копирую мимику в ответ.

– Там какое-то движение в конце улицы. – Блю заставляет посмотреть туда, где что-то заметила. – Видите?

В той стороне, подсвеченной заходящим солнцем, и вправду что-то происходит. Несколько силуэтов выплывают из-за угла мотеля и двигаются по направлению к нам.

– Бежим! – Зои вырывается, толкая здоровенных близнецов.

Джонатан, Ингрид и Энди тут же направляются за ней.

– Живо вернитесь! – Крис угрожающе кричит вслед, но обезумевших от страха людей не остановить. – Ну и что теперь делать? Они сорвут всю операцию!

– Нужно догнать, – Джейс устремляется в погоню. Крис самозабвенно бросается за ним.

Кайс, не проронивший ни слова, неожиданно грубо хватает за руку и тащит вперед. Едва успеваю перебирать ногами, чтобы не споткнуться и не упасть. Прет, как бульдозер, стараясь не отставать от братьев и в то же время не выпустить меня. Краем уха слышу, как остальные Гарпии, чуть замешкавшись, пускаются за нами.

Спины ученых мелькают далеко впереди, уже почти скрывшиеся за поворотом к высоткам.

– Здесь еще с десяток ненормальных! – выкрикивает Деймос. – Какого дьявола происходит?!

Обернувшись, вижу, как появляются один за другим черные силуэты на горизонте. Стремглав догоняют, издавая булькающие утробные звуки. Руки жадно тянутся вслед, готовые уцепиться за что угодно. Успеваю заметить, что у всех одинаковая одежда и такие же заплывшие белесые глаза, как у женщины, которую застрелила.

Джейс резко сбрасывает скорость и равняется по правую руку, прикрывая меня. Крис проделывает то же самое с другой стороны, а Кайс заслоняет спину. На давно возникшей интуитивной связи одновременно останавливаемся, разворачиваемся и, дождавшись, когда гарпийцы пересекут невидимую границу, открываем огонь. С душераздирающими воплями пациенты валятся на землю и дергаются в предсмертных конвульсиях, плюясь кровью в разные стороны.

На мгновение все стихает. Слышно только тяжелое дыхание близких. Тут подмечаю, что все трое стоят с раскинутыми руками, загораживая меня от возможной опасности. Это забавляет, и, подавив улыбку, хлопаю братьев по плечам.

– Мальчики, расслабьтесь. Я могу за себя постоять.

– Да, мальчики, наша звездочка справится с чем угодно. Дайте только шанс проявить себя, а то в прошлый раз не получилось!

Оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с Присциллой, которая щурит глаза и ухмыляется. Вновь намекает на убитую женщину, из-за которой впала в ступор. Марго за спиной рыжей язвы довольно поджимает губы.

– В чем дело, Цилла? Страдаешь от недостатка внимания?

– Я страдаю от избытка иронии, – жеманно пожимает плечами. – Просто удивительно, как тебе удается привлекать внимание, ничего при этом собой не представляя.

– Ты такая остроумная, во лбу не колет? – Подхожу вплотную. Гарпии напрягаются, предчувствуя назревающую драку. Парни пытаются вмешаться, но мы отмахиваемся. – Тебя в детстве не учили выбирать собеседников по уму? Была бы чуть-чуть сообразительнее, Цилла, сейчас мило беседовала с помойным ведром.

– У-у-у, – близнецы улюлюкают.

– Еще слово, Лайонхарт, и проломлю голову, – шипит, крепко сжимая челюсть. – И братья тебе не помогут.

– Еще слово, Лефевр, и пойдешь собирать зубы по всему району. – Блю становится плечом к плечу рядом со мной и угрожающе сверкает глазами. – Приди в себя и пойми, наконец, что не стоит закрывать рот тому, кто открывает тебе глаза.

Раунд остается за мной и Блю, а Присцилле ничего не остается, кроме как заткнуться и признать поражение. Ведь Марго не хватит смелости встать против лучшей подруги, которая в данный момент поддерживает мою сторону. Самодовольно ухмыляюсь, складывая руки на груди, и наслаждаюсь лаврами словесной победы.

Понятия не имею, почему Присцилла меня недолюбливает. Бессмысленная вражда началась, когда нам было лет по пятнадцать. Цилла без причины стала задирать, а я, разумеется, огрызалась в ответ, уязвленная необоснованными нападками. Она отдалилась от компании, стала замкнутой и чересчур язвительной, что отталкивало всех желающих завести дружбу. Губы всегда брезгливо собраны, и это не потому, что что-то не нравится, а просто она даже спит с таким лицом. Мы никогда не были близкими подругами, чтобы переживала от утраты общения, но любопытно, как ухитрилась перейти дорогу. Я доверяю Цилле как первоклассному агенту, однако не хочу иметь таких людей в окружении. Просто удивительно, насколько могут быть злыми и непредсказуемыми одиночки вроде нее.

– Это было неплохо, – шепчет Кайс, бесшумно подошедший сзади.

– Спасибо, – киваю.

– Хватит. – В глазах Джейса убийственный лед, а в голосе металл. – Успокоились обе. Мериться острословием будете в Реверсе, а здесь не позволю устраивать балаган.

– С чего вдруг возомнил себя главным, Джейс? – Присцилла смотрит с вызовом. – Кто дал тебе такое право? Я не собираюсь плясать под твою дудку и изображать святую покорность!

– Ты знаешь, что делать с этим?

Брат быстрым шагом подходит к одному из лежащих тел, мыском ботинка переворачивает на спину и приподнимает за волосы изуродованную лепрой голову.

Не верю собственным глазам: мертвец слабо скрежещет зубами и тихо скулит. И это после стольких выпущенных пуль! В существе нет ничего человеческого, а болезнь обезобразила тело до неузнаваемости. Как остается живым – загадка. Оглядываюсь по сторонам, замечаю застывшие выражения на лицах друзей и понимаю, что никто не может уложить это в голове и дать рациональный ответ.

– Тогда, может, ты знаешь, что делать? – Джейс по очереди указывает пальцем на гарпийцев. – Или ты?

Все молчат, ничего не возражая в ответ. Даже Присцилла теперь настроена не так воинственно.

– Тогда будете делать то, что я скажу. Не вижу проблемы.

Джейс отпускает голову живого трупа и дважды стреляет в упор. Тот падает на землю, череп разлетается на мелкие кусочки, окрашивая асфальт в багровый цвет.