Раздался долгий звук ритмичной музыки и, прислушавшись, нашел мобильник ведьмы в тумбочке. На черном экране – белая витиеватая надпись: "Любимый хозяин". Так и представил, как тихонечко посмеиваясь, мегера пишет эту саркастичную фразу. Но наличие телефона успокоило, значит здесь где-то гуляла.

В тот же момент решил переименовать абонент с "Кати" на «Любимая ведьма.»

- Телефон здесь. Ты чего запуганный? Беляцкая за непослушание отхлестала плеточкой? Она может. Легко представить ее с плеткой, а тебя в латексе и с пробкой во рту? Слушай, а вы вибраторы не используете на... тебе?

Я понимал, что нес откровенный бред, но он раздражал мои нервные клетки. Не реально остановиться и не поддеть его. В конце концов он пихал свой ЧЛЕН в мою Ккка…

Прежде чем дошла эта мысль, Санек во время отрезвил мои мыслительные процессы:

- Хозяйка ревнует к Кате.

- Я понял, когда узнал, что Беляцкая пустила Катю в университет. Мы с Беляцкой после нашей с тобой стычки подписали условный акт о ненападении. Я не уродую тебя, а она не трогает мою Катю. Притащила в этот ад, по-моему, достаточно мести.

- Я вчера в клубе обнаружил их переписку с Катей и они там общалась, как влюбленный мужчина с девушкой.

От слова "влюбленный мужчина" пусть и женщина, в голове начинал полыхать огонь, в чьем кровавом пламени сгорали любые нормальные, трезвые мысли. Оставался только дикий огонек, полыхающий в глазах, от которого Санек отшатнулся, словно увидел дьявола наяву. И начал сбивчиво объяснять, расхаживая по комнате Кате вдоль кроватей:

- Я ее называл Мистер Х. Был уверен, что она мужчина. Словно лучший друг, которому можешь доверить любой секрет, кто выслушает и поймет. Кому можешь рассказать о своих страхах и не бояться порицания. Она влезла мне под кожу в качестве Мистера Х. Я реально был готов плюнуть на учебу и махнуть с ним, куда глаза глядят. Буквально ел с его рук. И в самые отвратные моменты, скажи он прыгнуть с крыши ради успокоения или счастья, я бы не задумываясь сделал это, но хозяйка не смогла меня убить. Более того спасла от всех.

- Очень мило. Иди сделай ей куннилингус. Порадуешь хозяйку. Причем здесь моя Катя?

- Притом, что хозяйка и с ней играет. Доводит ее до суицида.

Мне это всё откровенно переставало нравится, где-то зудело в голове и заставляло нервно передвигаться вдоль кроватей и рассматривать ковер. Длительное отсутствие Кати, ее общение с неизвестным мужиком, пусть он - есть женщина. И осознание, что меня трахнули, жестоко воспользовались, поимели и выбросили - заставляло кипеть. Огонь еще сильнее забурлил в крови.

- Угораздило меня, мать твою, встретить такую девушку! - подошел к Саньку и пальцем ткнул в его плечо, словно обвиняя, что из-за него - мои беды.

Больше не до смеха, не до ревности, не до обиды и не до злости. Только одна эмоция была со мной. Жестокая, унизительная эмоция - страх потерять или лишиться Кати. С Саньком быстро домчали на мотоцикле, рассекая дороги до места проведения четвертого тура. Стоя посередине джунглей в огромной долине, покрытой синими цветами, узнали многое о плане Кати, и о сговоре с испуганным Мишаней. Толстяк впервые о ком-то беспокоился… Я удивлен. Но все это сейчас не столь важно, потому что мы не могли ее найти.

Многие участники добрались до финиша, а Катя не пришла даже на середину джунглей к месту встречи с Мишаней. На второй день поисков пошел тропический ливень, что большая редкость на острове. Его продолжительность и мощь варьировалась от нескольких дней до месяца, что сильно усложняло поиски. На расстоянии одного метра плохо виден человек, земля под ногами превращалась в грязь и кроссовки утопали в болоте. С каждым часом я испытывал все большую атрофию эмоций. От постоянного, изматывающего страха вымотался. Пропитался им, провонял, слился с ним полностью и стал одним целым.

А я всё ждал чего-то. Бесцельно рыскал. На седьмой день ливень прекратился, воздух стал издевательски свежим, солнце серебрило капли воды на сочно-салатовых листьях деревьев. Беляцкая-дрянь давно вернулась в университет, но мне было пока некогда разбираться с ней. Мысли о Кате не давали покоя.

На удивление мне помогали Ден и Миша. Катались вместе со мной на вертолете, туда-сюда на границе деревьев, свесив ноги в пустоту, слушая шум винта над головой, и, глядя бесстрастно вниз. Но сквозь густую листву вряд ли замети...

Странное чувство. Мне захотелось спрыгнуть на полном ходу на верхушку десятиметрового дерева и сползти вниз. Вроде ничего не видно, но я хотел вниз. Скомандовал нашему летчику, чтобы завис максимально близко к макушке дерева и спустил веревочную лестницу. Решил в очередной раз нырнуть вглубь джунглей и попытать удачу. За семь дней - это десятый раз.

Надо быть реалистом даже при большом желании на седьмой день Катя бы не выжила без еды и воды, а если учесть ядовитый тварей, растений и хищников, то шансы катастрофично малы.

Около часа ходил по мокрой земле, стараясь не особенно отдаляться от вертолета, но не иначе как интуиция подсказала, заверещала в голове. Обнаружил большую гору ломанных после дождя веток, но мне показалось, что одна из них покачнулась. Сдвинулась с места. Будто кто-то по ней прошел и создал вибрацию или движение. Я становлюсь слишком подозрительным.

- Эй, Макс! О топливе не забыл? А то тоже останемся в джунглях! - эхо принесло послание от Рыжего. А я подошел поближе к куче веток и травы и пригляделся. Вновь ветка пошевелилась. Значит, не померещилось. Может змея? Вторая логичная мысль, но почему-то я без страха с не прекращавшейся надеждой поторопился убрать ветки. Одну за одной, словно раскрывая пазл. Это явно тело. И с каждым новым отрытым участком тела горло сжимало от спазма. Хотелось от бессилия взвыть. Она. Хоть лицо в грязи и тело захоронено слоем грязи и воды, но понимал, что она. И в этот момент хотелось там же живьем закопаться.

Но внезапно увидел движение ресниц. Слабое моргание или движение зрачков, будто ей что-то снилось.

- Катя! - только сейчас начал звать, боясь поверить в чудо.

- Катя! - громче позвал.

Разбудить хочу.

- Катя!!!!

Тот день и следующий был еще худшим, чем перед смертью матери. Так, наверное, нельзя говорить, ведь я обязан всем матери, но Катю больше боялся потерять. Не хочу опять ломаться, как после матери.

Два дня Катя лежала под капельницами, уже в нормальной больнице под хорошим наблюдением. Врачи говорили - если проснется в течение нескольких дней, то будет жить. Если нет - то кома и... и мало шансов.

- Она была беременна. Открылось кровотечение.

Я заметил много крови в лесу, но списал на рану в спине от палки или какого-то острого предмета.

Хуже чем то, что случилось уже некуда, поэтому я просто сидел в кресле-качалке напротив ее кровати и иногда скрывал лицо и эмоции ладонями.

- Только не смейте ей говорить об этом, если очнется, - велел врачам.

Нельзя ей знать о беременности. Нельзя.

- Уже поздно, - тихо заметил врач.

Я настороженно оторвал ладони от лица и посмотрел на больничную кровать, откуда наблюдали широко открытые некогда самые черные ведьмовские глаза. А сейчас огонек в них блеклый, тусклый, еле горящий. Обреченный. Словно кукольный.

POV Катя

Реабилитация было долгой, изнуряющей, на руках образовались синяки от многочисленных игл. Кололи огромное количество препаратов, я на них существовала. Передвигалась хорошо. Самостоятельно ходила в туалет или мылась, иногда гуляла на улице вместе с Максимом. В абсолютно убивающей нас обоих тишине.

Каждый день Максим приносил цветы. Без лишних слов новые цветы ставил в вазу рядом с моей тумбочкой. Торжественно не дарил, не говорил какие-то милые банальности, как и обычно был скуп на слова. Но я чувствовала от него тепло. Потом Максим садился на кровать, подтягивал мое тело, завернутое в простыню, и прижимал головой к своему плечу. Очень удобное место - на его груди и плече. И мы молчали, не говорили о прошлом. Интересно, он был бы рад?