– Может и приехали, честно говоря, не видела.

– А новый кто-нибудь на лето дачи не снимал? – с интересом спросил Миша.

– На счет дач не знаю, – загадочно произнесла бабушка и отпила из стакана компот, – а вот наш барский дом сняли.

– Как сняли?! Кто?! – в один голос воскликнули ребята.

«Барским домом» все жители в округе привыкли называть большую усадьбу, которая стояла заколоченной на невысоком холме возле озера в самом центре поселка. Хозяева усадьбы, потомственные дворяне из знатного древнего рода Серебряковых эмигрировали за границу во время революции. С тех пор о них никто ничего не слышал. Ходили абсолютно противоположные слухи, якобы один из потомков выгодно женился на дочери американского нефтяного магната и сказочно разбогател, но во время Великой депрессии в 1932 году обанкротился и застрелился. Другая версия гласила, что потомки осели то ли в Англии, то ли во Франции и владеют каким-то бизнесом, связанным с издательством газет. Но все эти сплетни были ничем иным как плодом воображения особо падких на сенсации жителей поселка.

– Семья какая-то, – уклончиво ответила Злата Федоровна.

– А дети у них есть? – не унимался Сашка.

– Да вроде бы есть дочка, ваша ровесница или чуть постарше. Дачи-то обычно для детей и снимают, – добавила с улыбкой бабушка.

– Ладно, спасибо за прекрасный обед, но, к сожалению, мне пора ехать, – сказал, вставая из-за стола, Геннадий Анатольевич.

– А, может, останетесь? Завтра поедете, – гостеприимно предложила бабушка.

– Звучит, конечно, заманчиво, Злата Федоровна, но у меня дел в Москве много, завтра весь день в разъездах. Лучше я сегодня вернусь. В обратную сторону пробок быть не должно, – с надеждой сказал дядя Гена, на всякий случай сверяясь с картой в смартфоне.

– Ну, как знаете. Поцелуйте за меня Ирочку.

– Непременно.

Мальчики пошли проводить Геннадия Анатольевича до ворот, а бабушка побежала на кухню собрать гостинцев для дочери. Когда Сашин папа уже сел в машину, Злата Федоровна вышла за калитку и протянула через окно увесистый сверток.

– Вот, тут блины, здесь варенье яблочное. Оно, конечно, прошлого года, но все же, – объясняла бабушка. – Осенью новое сварю, – пообещала она.

– Спасибо большое, – Геннадий Анатольевич взял сверток и бережно положил его на сидение справа от себя. – Пока, ребят, не шалите. Помогайте бабушке, – напутствовал он.

– Покеда, пап!

– До свидания, дядя Ген!

Машина медленно тронулась и через минуту скрылась за поворотом.

– Чего делать будем? – спросил Миша.

– Давай сходим на разведку, узнаем, приехали уже ребята или нет, – предложил Саша.

– Только сначала переоденьтесь, – Злата Федоровна недовольным взором окинула щеголеватые наряды мальчиков, по ее мнению, явно не подходящие для сельской местности.

– Это еще зачем? – удивился Саша. – По-моему, мы отлично выглядим, правда, Миш?

– Вот-вот, чересчур отлично, – не унималась бабушка, – вы лучше что-нибудь попроще наденьте, а то вдруг запачкаетесь.

– Бабуль, мы уже не маленькие, чтоб запачкаться, – полушутливо, полуобиженно ответил Миша.

– Как знаете, – махнула рукой бабушка, – но для меня вы по-прежнему маленькие дети и навсегда такими останетесь. И все-таки вам придется переодеться, потому что я вас попрошу помочь мне сначала на участке, а потом можете идти, куда хотите.

– Ладно, – нехотя согласились мальчики и поплелись на второй этаж переодеваться. Миша заменил свои новые песочного цвета брюки на полинялые дачные штаны, а вместо голубой рубашки с короткими рукавами надел старую футболку. Саша долго копался на полке в шкафу, пытаясь отыскать любимые шорты, пока не вспомнил, что выкинул их еще прошлым летом: они стали малы и больше походили на трусы. Пришлось надевать рваные джинсы. Переодевшись, ребята спустились вниз:

– Мы готовы. Что надо делать? – спросил Миша.

– Совсем другое дело, – бабушка удовлетворенно кивнула. – Эту одежду не жалко. Надо подрезать старые ветки на кустах смородины, перетянуть кое-где пленкой парник, снять с потолка в сарае осиные гнезда и еще натаскать воды в бочки, – как само собой разумеющееся, перечислила она.

– Ого, да это на пару часов, не меньше, – расстроился Саша. Но увильнуть от работы было невозможно, ведь кто еще поможет бабушке, как не родные внуки?

Саша сбегал в сарай за ведрами. Миша тем временем дошел до колодца и, взявшись за рычаг, размотал веревку, затем зачерпнул полное ведро и, пыхтя, втянул его обратно. Пока он наполнял пустые ведра колодезной водой, Саша относил их к бочкам, стоявшим по периметру дома под водостоками. Дождя давно не было, и бочки уже наполовину опустели.

Вдвоем ребята быстро разделались с первым заданием, и Миша отправился подстригать кусты, а Саша, как самый высокий, пошел снимать осиные гнезда. Пару раз из сарая доносился его сердитый крик – очевидно осы не собирались сдавать свои позиции без боя. Миша только усмехался про себя и продолжал откусывать секатором безобидные ветки красной смородины. Наконец осы были повержены, и на пороге показалась довольная физиономия Саши, украшенная двумя розовыми волдырями. На вытянутых руках перед собой он держал лопату с четырьмя серыми комочками.

– Отнеси их за участок, – посоветовал Миша. – А еще лучше, оттащи их к дому Кости. Пусть у него в сарае поселятся.

– Нет, далеко. Пока я дойду, на мне живого места не останется. – Саша быстрыми шагами пересек участок и скрылся за калиткой. Через минуту он вернулся, вертя в руке пустой лопатой.

– Что теперь?

– Со смородиной я разобрался. Остался парник.

– Фу, самое нудное, – расстроился Саша.

Братья осмотрели парник, намечая фронт работ. Зима выдалась очень снежной, и, чтобы крыша парника не обвалилась, бабушке пришлось несколько раз самой счищать с нее снег. Но все-таки кое-где пленка лопнула, и образовались прорехи. Саша встал на уличную табуретку и начал латать дыры. Миша исполнял роль подмастерья – подавал гвозди и нарезал пленку.

Когда ребята справились со всеми делами, на дворе уже стало смеркаться, вдобавок пошел мелкий дождик. Злата Федоровна перегнулась через подоконник и позвала внуков на ужин.

– Спасибо, дорогие, я бы сама несколько дней провозилась. Проголодались?

– Еще бы, – уплетая за обе щеки жареную картошку с котлетой, сказал Саша. На руке у него вздулся третий волдырь от укуса осы, но он, как все мальчишки, не придал этому большого значения и назвал их «производственной травмой».

– Ваня звонил. Он уже на даче, тоже занят по хозяйству. Давай завтра с утра пораньше встанем и к нему смотаемся? – предложил изрядно уставший Миша. После тридцати ведер с водой, которые он вытянул из колодца, он едва мог держать в руке вилку.

– Да, – зевая, согласился Саша. – А то спать дико хочется.

После такого насыщенного дня ребята решили отправиться сразу на боковую и, пожелав бабушке спокойной ночи, разбрелись по своим комнатам, где тут же уснули без задних ног.

Как приятно спать на даче! Нигде так хорошо не высыпаешься, как за городом, особенно если накануне хорошенько поработаешь и вкусно поужинаешь. Ничто не может нарушить крепкий сытый дачный сон. Ни жужжание комара, ни кукареканье петуха, ни лай собаки. В общем, ребята мирно проспали все поставленные сроки. Вместо девяти утра они с трудом продрали глаза в одиннадцать. Бабушка благоразумно решила их не будить. Первым проснулся Миша. Быстро одевшись, он прокрался в комнату к Саше и, склонившись над самым его ухом, строгим тоном учителя произнес:

– Александр, пора бы уже и честь знать. Уж день на дворе, а вы все дрыхнете.

– Ой, да ладно тебе, сам только что встал, я слышал, – проворчал Саша, поворачиваясь на другой бок. – Куда торопиться-то, мы ж на каникулах!

– Да ты сам вчера громче всех кричал, что надо вставать рано, чтоб успеть побольше сделать. Забыл, сколько у нас планов на лето? Ты ж хотел спортом заниматься, чтобы не потерять форму. Говорил, каждый день будем ходить на озеро плавать, мышцы укреплять.