— Ну сегодня думала? — продолжаю допытываться.

— Да.

— Ладно, — киваю я, откидывая с Алёны одеяло, которым она предусмотрительно прикрылась сразу после секса.

— Что ты делаешь? — возмущается девушка.

— Ни шатко ни валко, да? — спрашиваю, садясь по центру кровати. — Вставай.

— Зачем?

— Сядь и послушай, — прошу ее. С опаской поглядывая на меня, Алена садится напротив. — Я не знаю, будут ли мои слова иметь для тебя хоть какое-то значение, но я скажу, — начинаю я. — Твое тело, твое лицо, то, какая ты, все, что я в тебе вижу — прекрасно. Нет, — трясу головой, — не прекрасно. Офигенно. Офигенно-прекрасно! Если бы не моя экспедиция, я бы с радостью провел между твоих бедер и грудей пару недель подряд, не выбираясь из постели, а в перерывах болтал с тобой о мужском и женском. Потому что с тобой классно, интересно, весело, и из-за того, как быстро ты кончаешь, я чувствую себя Суперменом. Ты как Лоис Лейн.

Дослушав мою тираду, Алёна разражается смехом.

— Лойс Лейн! Такого мне ещё не говорили!

Блин.

Я хотел сказать что-то действительно приятное и убедительное, а вышла какая-то ересь.

— У нашей с Андрюхой двоюродной сестры есть сын, Тимоном зовут, — сообщаю я. — Тимофей, если точно. Так вот у него есть одна дурацкая игра, в которую он вечно заставляет меня играть. Там такие карточки с разными персонажами, у каждого имеется четыре характеристики: скорость, сила, знание, мистика. У какого-то перса больше прокачена сила, у другого мистика, у третьего что-то еще. Понимаешь, к чему я?

Алёна хлопает ресницами.

— Не очень.

— Я хочу сказать, что у любого человека всегда есть сильная сторона. Вот есть в тебе что-то такое, в чем ты уверена на все сто?

— Пожалуй. Я… Я хороший друг. Или это не то? — робко спрашивает она.

— Почему не то? Как раз то самое. Вот я, например, ужасный друг и брат. Вечно забываю поздравить друзей с днем рождения, а тут к брату приехал — и совратил подругу его невесты.

Алёна отрицательно качает головой.

— Я думаю, ты никак не можешь быть ужасным другом и братом. Что до моего совращения — это было очень талантливо, — ее губы растягиваются в скромной улыбке.

Я тоже улыбаюсь.

— Ладно. Но сейчас речь не обо мне. Что еще? Кроме того, что ты хороший друг?

— Даже не знаю, — Алёна поджимает губы, а затем ее глаза вспыхивают: — О, вот! Я умею копить деньги.

— Ну-ка, ну-ка?

— На семилетие мне подарили копилку — огромную, совершенно чудовищную, в виде быка с ошалевшим взглядом. И всю начальную школу я упорно кидала в нее монетки. Родители несколько раз порывались грохнуть быка, но я считала, что он ещё недостаточно набрал в весе. И, когда мы всё-таки его разбили, там оказалась приличная сумма. По тем ценам я смогла купить себе ролики, защиту и ещё кучу всякой ерунды. С тех пор у меня всегда есть заначка.

— Ни фига себе! — восхищаюсь я. — Так ты женская версия Скруджа Макдака?

Девушка прыскает от смеха.

— Типа того.

— А вот я все просаживал в автоматах с игрушками.

— Так ты любитель азартных игр?

Я хмыкаю.

— Нет. Я исследователь. Забыла? — напоминаю ей. — Мы с пацанами проверяли лайфхаки. Пытались обмануть автомат.

— Ну и как успехи? — Алёна насмешливо изгибает бровь.

— Если не ошибаюсь, мне достались пара непонятных зверушек и Спанч Боб. Он со мной потом переехал от родителей. Хочешь, я вас познакомлю?

— С кем?

— Со Спанч Бобом.

Алёна смотрит на меня с недоверием, словно пытается понять, что стоит за моим идиотским предложением.

— Даже не знаю, это так неожиданно, — в ее голосе слышна ирония.

— Хотя я теперь не скоро буду дома, — вспоминаю о том, что послезавтра у меня ранний рейс. — Ну значит пока пообещай, что утром мы проснемся вместе.

Я вытягиваю ноги под ее бедрами и двигаюсь ближе. Член тут же реагирует и дергается, как удав, почуявший кролика.

— Зачем?

— Хочу подарить тебе оргазм на дорожку, — беру девушку в кольцо своих рук, пока мой затуманенный похотью мозг рисует план того, что я с ней сейчас сделаю.

Алёна глотает слюну. Ее дыхание учащается.

— Не знала, что у путешественников есть такая интересная традиция, — она хочет обратить все в шутку, но я вижу, как загорелись ее глаза.

— Ага, — тянусь к ее рту. — И я только что это придумал.

Ещё я хочу сказать, что без ума от нее и мечтаю продолжить наше общение дальше, но вдруг прикусываю язык.

Надо притормозить.

Я и так наговорил достаточно.

Только не подумайте, что меня напугала перспектива новых отношений.

Нет и нет. Я взрослый и самодостаточный. И я не трус.

Ладно.

Может быть, я немного растерян от того, как сильно мне понравилась Алена, или всему виной прежний неудачный опыт, но все закрутилось слишком быстро. И дело не в том, что я не готов к чему-то серьезному, я вас умоляю, я же не мальчик. Только я опасаюсь, что снова не смогу выложиться на все сто ради другого человека. Хороший секс и взаимный интерес рано или поздно приводят к чему-то большему. А, как мне кажется, на большее я просто не способен…

Я открываю глаза.

Уже совсем светло, но разбудил меня вовсе не солнечный свет.

— Ммм… Какой божественный аромат, — вздыхаю я.

На прикроватной тумбе стоит чашка, а рядом в блюдце лежит ложка, два кубика сахара и пакетик сливок.

— Доброе утро, — говорит Миша, отрываясь от телефона. — Пей, остынет, — кивает на чашку.

Я сажусь и натягиваю на грудь одеяло. Миша сидит рядом полностью одетый, бодрый, свежий и красивый, как Олимпийский бог. Разве только щетина немного отросла, что лишь добавляет ему сексуальности.

— Спасибо за кофе.

Я добавляю сливки, беру чашку и осторожно отпиваю, глазея на Чурилова. Мне кажется, я готова выйти замуж за его сильные руки, которые касались меня совсем недавно.

Боже.

Парень просто принес мне кофе, а я уже возбуждена. Это нормально?

— Извини, что разбудил, но мне приказали, — произносит Миша, блокируя телефон.

Я догадываюсь, что речь о Янке.

— А который час?

— Почти одиннадцать.

— Сколько?! — таращу глаза.

— Андрей сказал, через час нужно освободить дом, — сообщает Миша.

— Ясно, — сделав глоток, я ставлю чашку и потягиваюсь. Ноющие мышцы ног тут же напоминают о вчерашнем катании на лыжах. — У меня все тело болит.

— Да, малыш, заездил я тебя, — усмехается Миша, проводя взглядом вдоль моего тела.

Конечно оно скрыто одеялом, но мы оба знаем, что под ним я абсолютно голая, и это невероятно заводит.

Мы занимались сексом рано утром, когда Чурилов разбудил меня своими приставаниями. За окном было совсем темно, тогда все казалось простым и понятным, а сейчас я даже не знаю, как себя вести.

— Я имела в виду лыжи, — снова беру чашку.

— Как скажешь. — Мишина ладонь ныряет под одеяло, пальцы находят мою лодыжку. В глазах парня мелькает что-то неуловимое. — Ладно. Не буду мешать, — он щекочет меня большим пальцем. — Пей свой кофе и собирайся, пойду помогу внизу.

Когда Миша уходит, я разочарованно вздыхаю. Потом встаю, быстро принимаю душ и привожу себя в порядок, а перед тем, как спуститься, несколько раз проверяю комнату.

Так и есть.

Под кроватью лежит пустая упаковка от презерватива. Я тянусь и сминаю ее в ладони.

Картины прошлой ночи заставляют мое сердце биться чаще, но вместе с этим накатывает необъяснимая тоска.

Пора домой.

— Что они делят? — спрашиваю я у Яны.

Мы стоим на улице у чёрного "форда" ее жениха и наблюдаем, как парни что-то обсуждают, размахивая руками.

— Не могут определиться, кто на какой тачке едет, — объясняет Яна. — Андрей же обещал Инге пригнать ее дурацкую машину, — говорит она, — а Миша говорит, что сам ее вернет.

При упоминании о бывшей Чурилова я поджимаю губы.

— Мужчины, ну что вы решили?! — торопит братьев Яна.