Перед тем как пропасть из виду, он выразительно посмотрел на меня, словно давая обещание: «Ты будешь первой».

На мгновение оцепенев, я довольно легко подавила первые приступы паники – сказывался опыт Герадовой ночи – и принялась за дело. Если мой противник спрятался под землей, то я поднимусь в воздух.

На улице выдалась на редкость приятная погода – безоблачная и теплая.

Даниэль стоял у подножия башни, наблюдая за разворачивающейся битвой. Холодное выражение лица и сжатые в тонкую линию губы выдавали его заинтересованность.

– Уходи, если нечего сказать, – грубоватым от долгого молчания голосом сказал некромант.

– Академия тебе не принадлежит, Даниэль. Я тоже захотела понаблюдать за успехами своей «сестренки».

Ивонна перестала таиться и подошла ближе, став рядом, но некромант даже не взглянул на нее.

По иронии судьбы они находились у подножия той самой башни, под которой Лефевр когда-то нашел природницу. Ничего не напоминало о случившемся. Три недели оказались достаточным сроком, чтобы все следы исчезли.

Далеко впереди, над полем, вырастал пьедестал, стебли переплелись между собой, образуя помост, и становились все выше, увеличивая расстояние до земли. На самой верхушке виднелась сжавшаяся фигурка. Вокруг живой конструкции появлялись растения поменьше – разные, от кустов до обычных цветов.

Ивонна наблюдала за этой картиной, и с каждой секундой лицо ее мрачнело, увиденное пришлось ей не по душе. Еще в «Голубой крови» целительница осознала, какой серьезный противник перед ней, и больше не собиралась лезть на рожон.

– Зачем ты так с Иридой? Мне пришлось лечить ее от кошмаров, – желая привлечь внимание, заговорила девушка.

– Я предупреждал, она не вняла. Вы обе суете свой нос туда, куда не стоит.

Некромант говорил негромко, спокойно, терпеливо, будто втолковывая ребенку очевидную истину. Но те, кто достаточно хорошо его знал, понимали, что эта миролюбивость могла исчезнуть за считаные секунды.

– Что, даже не спросишь, откуда я узнала про тот бордель? – поинтересовалась Ивонна спустя секунду.

– И откуда? – лениво осведомился Даниэль. Все его внимание было приковано к происходящему на поле. За прошедшие минуты от начала соревнования кусочек леса на территории академии уже успели проредить.

В самом отчаянном положении находились водники, в безоблачный день им приходилось извлекать воду из воздуха. Целители же, наоборот, легко выводили всех из игры, подходя достаточно близко и просто отключая противника. Эмма пока лишь отбивалась. Зеленый пьедестал то накренялся, лишаясь опоры, то вновь восстанавливал равновесие благодаря новым стеблям, оплетающим его взамен поврежденных.

Ивонна рассерженно поджала губы. Ее уязвленное самолюбие требовало реванша, но девушка была неглупа и понимала, что их с некромантом история давно закончена. А возможно, и не начиналась вовсе.

– Даниэль, с тобой было так весело. Даже грустно видеть, во что ты превратился, – со вздохом поведала она.

– Ивонна, у нас с тобой слишком разные представления о веселье. – Мрачная полуулыбка появилась на его лице. – И твое счастье, что ты обладаешь целительским даром.

Девушка изменилась в лице, недоверчиво посмотрев на мага смерти:

– Неужели ты бы и со мной так поступил? Наслал мертвых?

За время их разговора некромант впервые взглянул на Ивонну.

– Конечно. Не заблуждайся, ты ничем не отличаешься, – жестко проговорил он. – Даже досадно, что вы, целители, способны настолько контролировать свое сознание и тело, что даже во сне до вас не добраться.

Даниэль отвернулся от девушки, словно позабыв, что не один.

Ноздри целительницы широко раздувались – ей не хватало воздуха.

– Я ее достану! Слышишь?! Как только все узнают, кто она, спокойной жизни вам не видать! За ней будут охотиться, и не только Райалины, а все! Даже ты не сможешь ее защитить, дорогой Даниэль, – прошипела она.

– Удачи. – Лицо некроманта окаменело. – Но запомни, у всего есть своя цена, и у угрозы тоже.

Ивонна шумно вздохнула, прожигая Лефевра взглядом, и скрылась в противоположной стороне от разгорающейся на поле бойни. Испытание первокурсников давно превратилось в свалку, а территорию академии позади замка будто перерыли гигантские кроты.

Идея проводить подобные занятия принадлежала ректору. Назначались они всегда спонтанно, так что никто и никогда из учащихся не знал ни даты, ни времени. Большинство первокурсников, пропустивших Герадову ночь, принудительно получали опыт сражений, а старшие курсы – развлечение.

Крепнувшее раздражение давало мне сил и мотивацию, о которой говорил магистр Рем. Несколько раз стихийник земли пытался скинуть меня вниз, вырывая стебли с корнем, но у него не хватало магии, чтобы проделать это сразу со всеми, и я успевала вырастить новые.

И наконец-то осознав, что перед ним не такая уж легкая мишень, он решил уйти, а я – напасть в ответ. Ведь жетоны не соберешь, лишь отбиваясь.

Только получив передышку и оглядев происходящее, я позабыла о своем недавнем противнике. То, что разворачивалось на поле, даже поединком не назовешь. Какое дело до этих треклятых жетонов, если перед тобой безумная потасовка, где уровень магии играет крайне малую роль, а решают все удача и умение оказаться в правильном месте.

Я наблюдала за тем, как воздушник отбирал жетон у мага воды, но через мгновение уже победитель валился на землю, пораженный целительской магией.

Что же происходит? Ужас и отвращение тягучей патокой разливались в груди. Я не понимала и не желала принимать. И даже спустя время мне сложно было понять, почему увиденное вызвало во мне такие противоречия.

Меня восхищала природа этого мира, но я не собиралась беспрекословно подчиняться людям, живущим в нем…

И неожиданно я вновь услышала зов – громкий, настойчивый и древний. Что-то подобное происходило со мной в номере «Голубой крови», когда каждое растение внимало мне, резонировало и отзывалось. Но в этот раз все было иначе, что-то скрытое глубоко под землей словно ожило, настойчиво прося о помощи и предлагая ответную услугу.

Стоит ли? Мною овладела нерешительность.

Но зов зазвучал настойчивее, вызывая внутри ощущение чего-то родственного.

Времени подумать и принять взвешенное решение не оставалось, моя зеленая башня дрогнула, стремительно накреняясь, и я полетела вниз.

Как в замедленной сьемке, я наблюдала за собственным падением. Пальцы побелели от железной хватки, с которой я вцепилась в стебли, боясь свалиться раньше времени.

На меня напали… Но я, слишком занятая собственным спасением, даже не могла обернуться и посмотреть, кто именно это сделал и сколько их.

Меня тряхнуло, когда на расстоянии нескольких метров от поверхности новый отросток подхватил срубленные безжизненные стебли. Я как завороженная уставилась на землю под собой, пытаясь разглядеть, что скрывается под ее толщей.

Режущий порыв ветра хлестнул по рукам, я больше не могла оставаться в этом подвешенном состоянии. Увидев двух воздушников, собравшихся вновь атаковать, я решилась и, разжав руки, рухнула вниз, каким-то чудом приземлившись на ноги. От стоп по всему телу прокатилась тупая ноющая боль.

Не давая опомниться ни себе, ни противникам, я сделала то, о чем вскоре пожалела. Моя ладонь впечаталась в землю, оставляя глубокий след, а вокруг заплескался зеленый туман – яркий, насыщенный, густой. Мгновение, и он утоп под ногами, просачиваясь глубоко в недра земли, пока не нашел то, что искал.

Разверзлась тишина, гнетущая, полная ожидания.

Даже воздушники не спешили нападать, будто что-то почувствовав, а потом земля вздулась, пошла трещинами, словно обнажив свои вены, и затряслась.