Ариадну отвлекло от размышлений какое-то прикосновение. Она скосила глаза вниз и обомлела: Саммерс пытался вскрыть заветную секцию на её поясе.

– Сдурел, что ли?! – воскликнула лейтенант и отвесила ему подзатыльник. На счастье биотехника, живой рукой. – Куда лапы тянешь?!

– Вот ведь жадюга! – охнул Тами, потирая затылок. – Что тебе, одного леденца для друга жалко?!

– А просто попросить не мог?! – огрызнулась лейтенант, неудержимо краснея. – Чё руки-то сразу распускать?!

– У тебя допросишь, – буркнул Саммерс, пригладил курчавые свои волосы и смерил Ариадну ехидным взглядом. – Что это ты краснеть надумала? Решила, что я тобою прельстился?! Может, мне пойти еще к рефрижератору поприставать?!

– Да я тебе!.. – Ариадна замахнулась снова, на этот раз одной из механических рук. Биотехник извернулся в кресле так, чтобы отбрыкиваться ногами.

– Отставить, – лязгнула короткая команда, и лейтенант поспешно вытянулась перед бесшумно подошедшей Полночью. – Что здесь происходит?

– Да так, дискуссия на тему скопидомства некоторых, – отозвался Саммерс, занимая подобающее сидячее положение, и ехидно добавил: – А так же о вреде сладкого и влиянии конфет на появление лишнего веса!

– Ты у меня… – начала было Ариадна и прикусила язык, когда Полночь зыркнула на неё полыхнувшими алым глазами. При этом с губ калики не сходила её обычная улыбка, от которой, как верно заметил Орионис, у прочих киборгов что-нибудь замкнуть норовило.

– Итак, доктор Тами, Вы упрямо отказываетесь проводить глобальную кибернетизацию, не смотря на все мои доводы, – мягко обратилась к биотехнику Полночь. – Почему?

– Я уже приводил тебе контрдоводы, – слегка дрогнувшим голосом ответил биотехник; мало, кто спокойно переносил пристальный взгляд калики. – Она преступник, это раз. Во-вторых, я не могу без ее личного согласия проводить такую замену. В-третьих, фактически не на что наращивать киберплоть. И вообще, ты сама нарушила закон, скрыв в отчётах, что найден выживший… Ох… – Он судорожно сглотнул, когда одна из зеркальных ладоней Полночи легла ему на плечо.

– Не надо, Самми, болтать мне о законе, – почти ласково произнесла калика, низко склонившись к уху человека. – Мы тут все вне законов Лиги, ты ведь помнишь? Не отрицаю, ни в одном из отчетов, посланных командованию, я не упомянула, что с Джах-12 кто-то был доставлен. Да и ты, я надеюсь, не успели ничего отослать.

– Н-нет, – пролепетал Саммерс Тами, сжав пальцы в кулаки так, что костяшки побелели.

– Итак, никто, включая всю поисковую экспедицию и нашего коменданта, нигде не отметил, что Беатрис Айсхарт выжила, – продолжила Полночь, другой рукой играя с особо непослушным локоном на затылке мужчины. – А кто в этом реанимационном цилиндре? Скорее труп, и это твои же слова.

– Д-да, Полночь, это и есть основная трудность. – Саммерс постарался вернуть голосу твёрдость, хотя по щеке сбежала капелька пота. – Я не могу приживить ей имплантаты, а затем оснастить и адаптировать. У неё фактически отсутствуют ноги, уцелела одна рука, уж про торс я промолчу. С поддержкой системы жизнеобеспечения, функционируют только сердце и одно легкое. И постоянная тканевая подпитка, чтобы не началось разложение оставшихся органов и мышц, и переливание крови! Она – «овощ», понимаешь? – Тут он взглянул на калику, прямо в светящиеся золотисто-алым глаза. – Если я отключу ее хотя бы на пару минут от всей этой аппаратуры: всё, крышка. Она не сможет сама дышать. Ты и без меня знаешь, что кибернетизация должна проводиться на физически сильном, выносливом теле.

– Она выжила и протянула восемнадцать часов, – тихо и с какой-то жуткой интонацией сказала Полночь. Ее глаза сузились, превратившись в две алые щели на нечеловечески красивом лице.

– Ей повезло, – сухо сказал Тами, стряхивая обе руки калики, и выпрямился. – Гуманнее было бы отключить поддержку и дать ей умереть. Единственное, что я могу предложить, так это поместить ее мозг в «банку», а потом подобрать соответствующую оболочку. На складах, пожалуй, что-нибудь найдётся… И кстати, задета лобная доля мозга, возможны проблемы с памятью. Полночь, не в моей компетенции воскрешать мертвых! Вези её центр Галактики в нейролаборатории, или на клонирование. Попробуй их убедить, возможно, тебя ещё и послушают. У нас тут нет нужных технологий.

– Ты закончил? – спокойно спросила Полночь и приняла одну из своих изысканных поз, пару рук положив себе на бёдра. – Она не может стать технозомби.

– Предложи другой вариант, – буркнул биотехник, пытаясь сделать вид, что у него вдруг появилось неотложное дело. Он плюхнулся в своё кресло, и его пальцы запорхали над пультом диагноста. В воздухе запахло чем-то техническим и пряным одновременно, раздались гудящие и щелкающие звуки.

Внутри золотистого вещества, где на грани жизни и смерти плавала Беатрис Айсхарт, ожили смутно различимые манипуляторы, придвинулись к ней и стали проверять подключенные к изувеченному телу приборы. Полночь наблюдала за процедурой, чуть склонив голову к плечу. Глаза её неотрывно следили за руками биотехника, а пальцы её собственных расслабленно расположенных рук чуть заметно подрагивали.

Ариадна не смела и напомнить о себе, так и стоя на вытяжку и судорожно соображая, зачем калика так упорно пытается отстоять жизнь заключенной. Как медик, Ариадна была согласна с доводами Саммерса и, как все на базе, знала, что здесь нет столь сложного оборудования, дабы восстановить хотя бы часть нервных окончаний и органов вывезенной с разгромленной каторги женщины. В противном случае они получат всего лишь технозомби – не лучше обычного робота, с самыми примитивными рефлексами. Тем более что были повреждены ткани мозга.

Полночь вдруг улыбнулась шире, развернула кресло Саммерса к себе лицом и мягко поинтересовалась:

– А каково состояние её позвоночника и других долей мозга?

– На трансплантацию кое-что сгодится, – мрачно усмехнулся биотехник. – Вполне удовлетворительно, если вправить парочку позвоночных дисков и обеспечить хорошее подключение… – Он вдруг побледнел и попытался едва ли не выпрыгнуть вон из кресла.

– Да, Самми, да, – кивнула Полночь, низко склоняясь к человеку. – Я говорю о проекте «Второй Страж».

– Нет! – рявкнул Саммерс, яростно глядя на калику, но не в состоянии сбежать от неё. – Этот проект закрыт! Закрыт, Санди!!! Тебе ли не знать, чем закончились первые попытки!

– Ну, тише, тише, – мурлыкнула Полночь и дёрнула мужчину за плечи вверх, заставив встать чуть не вплотную к себе. – Успокойся и вспомни: первый эксперимент сорвался из-за того, что нам предоставили психически неустойчивый… и уже претерпевший физические изменения материал. Мы и сами были виноваты: не учли разницу ментальных мифоустановок…

«О чём она?!» – мысленно взвыла Ариадна, но почти не дышала, ловя каждое слово калики.

– Во второй раз, – продолжала Полночь, придерживая мужчину двумя руками за плечи, двумя за талию, словно намеревалась заключить в объятия, – произошел конфликт сознания и технологии переноса – мы тогда не знали, что Абба Рута вкладывали в понятие слияния материи и духа.

– Санди, перестань, умоляю!.. – осипшим голосом взмолился биотехник.

– Но этот второй случай показал нам, какой психотип нужен для успеха, Самми! – Калика притянула мужчину к своему лицу, рассечённому на зеркало и тьму. – Посмотри, какой нам представился случай доказать, что наш проект может быть удачным! Посмотри на неё: сильная духом, опытный солдат, офицер без страха и упрёка, с архаичными понятиями чести! Протянувшая столько часов на грани смерти!.. Самми, посмотри на неё. – Одна из тёмных рук плавно разогнулась и указала на реанимационный цилиндр. – Мозг и позвоночник. Ей уже нечего терять, и по всем отчётам – её уже нет в живых. Но можно начать…

В голосе Полночи звучала обжигающая и завораживающая страсть. Окончательно перестав понимать, о чём она говорит, Ариадна хотела слушать её и выполнить всё, что пожелает эта многорукая зеркально-чёрная, прекрасная и ужасная почти богиня.