– Это мне кажется, или ты и в правду позеленела? – полюбопытствовал Алехандро, оторвавшись от разглядывания остова башни.

Ариадна невнятно буркнула и похлопала себя по щекам ладонями живых рук. Пальцами дополнительных осторожно прищипнула за уши.

– Помочь? – тут же поинтересовался эскихейр. – У меня рук больше!

Лейтенант-медик одарила его мрачным взглядом. Потом сверилась с данными разведки и едва уловимым сигналом на своём сверхчувствительном медсканнере. Прибор, встроенный за её левым ухом, упорно сигналил, что в каньоне есть выжившие. Ариадна обежала взглядом основание башни, где некогда располагались командный пункт и диспетчерская. Встроенная в глаза оптика тут же дала увеличение, навела резкость…

– Нет, ты и правда позеленела! – со смесью восхищения и беспокойства воскликнул её напарник. – Это что, тренд сезона? Ари, ты чего?! Тебя тошнит?!

Ариадна впервые за несколько лет службы в новом качестве пожалела, что не прошла, как тот же эскихейр, полную кибернетизацию. Тогда бы её так не выворачивало. Так унизительно и неудержимо!

Алехандро придерживал её за плечи и советовал вообще отключить обоняние. А заодно перейти на инфракрасный спектр зрения, раз она такая впечатлительная. Ариадна только помотала головой, сражаясь с последними спазмами. Как медик, она должна была сохранять полное внимание, объективность и невозмутимость… Но за четыре года службы в «Крепости», да и во время обучения в военном медицинском училище, ей ни разу не приходилось сталкиваться со столь тошнотворными картинами! Даже в морге, даже в анатомичках!

– Я… я в порядке, – прохрипела она, сплюнула тягучую слюну и постаралась выпрямиться. Её напарник благородно встал прямо перед ней, закрывая обзор на башню наблюдений… И месиво в её основании. Только озвучил собственную мысль лейтенанта:

– Видимо, каторжники пытались найти укрытие в наиболее очевидном месте. Тут их большей частью и… спекло.

– Заткнись, пожалуйста, – буркнула Ариадна, в кои-то веки благодаря свою киберчасть, впрыснувшую ей коктейль из стимуляторов.

Алехандро сохранял молчание около пяти секунд, на внутреннем экране изучая всю собранную на данный момент информацию и обмениваясь сообщениями с Панацеей, Гераклом, Стригунком и Морриган, исследовавших другие участки каторги.

– Что здесь всё-таки произошло, как думаешь? – спросил он, нетерпеливо переминаясь на месте. – Бунт? Диверсия? Нападение пиратов?!

Ариадна, опять напряженно отслеживающая ускользающий сигнал со сканнера, чуть не рявкнула на него. В это мгновение из-за спины эска раздался жуткий с подвываниями голос:

– Это была огненная Кальпа, за которой наступит Маха-Пралая6! Падите ниц и трепещите!

Будучи киборгами, напарники все же не утратили чувств и эмоций, перепугано взвыли в ответ и отскочили назад, активируя всё наличное вооружение. И едва не пустили его в ход, обнаружив кривляющегося, громыхающего отставшими от корпуса пластинами робота-охранника. Конечности болтались с несвойственной конструкции подвижностью. Башка у робота вообще жила своей жизнью, порхая над раскуроченным шейным отделом и тараща выдвижные окуляры.

– Орионис! Лом тебе во все порты стоймя и с поднавывертом! – выругался спустя секунду Алехандро, с трудом борясь с искушением пальнуть в «зомби-банку» хотя бы из станнера.

– Испугались?! – радостно задребезжал клешнястыми конечностями робот, вытаращив окуляры так, что один в итоге вывалился.

– Тьфу на тебя, юморист контуженный! – сплюнула Ариадна, приказав механическим конечностям занять исходное положение. – Вот только явись ко мне на осмотр, я тебе задницу с головой местами поменяю! Никто не заметит разницы!

«Зомбяка» весь затрясся, задребезжал и осыпался на землю грудой бесполезных и безжизненных запчастей. Орионис, устроивший этот апокалиптический марионеточный спектакль, хихикнул и демонстративно вскинул все четыре руки над головой. Но его серебристый хохол выразительно топорщился, а узкие глазки поверх лицевого щитка сияли довольным зеленым огнём.

–Да ладно, не искрите, – примирительно сказал разведчик. – Вы оба на таком взводе были, я всего-то взбодрить вас хотел! И вы своих лиц не видели! Особенно твоё, Ари: глаза – во! Зрачки – во! – И он показал руками такой размер зрачка, что вакуумные псевдокиты обзавидовались бы.

Алехандро зарычал, стремительно подшагнул к шутнику и отвесил ему подряд три подзатыльника. Звон получился почти колокольный, а сам Орионис едва не кувыркнулся головой вперёд. Извернулся, подскочил к более высокому, чем он сам, эску, и, подпрыгнув, попытался пихнуть его в грудь. Алехандро уперся ему ладонью в лоб и удержал на расстоянии вытянутой руки. Сам не преминул возможностью достать разведчика пинком.

– Отставить! – рявкнула Ариадна, прекрасно зная, что эта парочка способна затеять потасовку хоть под ковровой бомбардировкой. – Нашли время и место! Вот Полночь явится, обоих в «саркофаги»7 упакует!

– А что, есть повод? – раздался откуда-то сверху вкрадчивый голос.

Алехандро тут же встал на вытяжку, Орионис, продолжавший рваться вперёд, от неожиданности влетел лбом прямо тому в грудь. Лязг получился менее музыкальным, зато громким. Ариадна механическими руками отодрала чатура от эска, заставив стоять прямо, и бодро гаркнула:

– Командир!

Из всех многоруких киборгов «Крепости» Полночь отличалась наиболее экзотичным видом: неведомый проектировщик сделал ее наполовину зеркальной, а наполовину – тёмно-синей, почти чёрной с авантюриновой искрой. Хищные золотисто-красные глаза могли сужаться и расширяться, придавая математически правильному лицу жутковатую живость. Губы на этом лице обманчиво мягко улыбались, что тоже казалось чуждым на фоне зеркального и тёмного металла. Линии тела киборга были плавными, а искусственная кожа успешно скрывала все стыки и узлы. И не догадаться, что тело это полностью механическое. Никакой поверхностной защиты, как у эсков или чатуров, у неё не было и в помине, так что создавалось впечатление, что Полночь абсолютно нагая.

Её мимика, жесты, движения, пластика не отличались от таковых у живого существа. Но живыми в Полночи оставались только ее память, да бархатистый, вкрадчивый голос.

Сейчас она стояла чуть в стороне на оплывшем валу не опознаваемой природы, сверху глядя на своих подчинённых. Ариадне пришло на ум, что Полночь весьма удачно вписывается в инфернальный пейзаж: совершенная до чуждости красота, нагая и беспощадная. Смутно лейтенант припомнила одну из сплетен в исполнении Ориониса, дескать, название серии, к которой относилась Полночь – калика8 – было как-то связано с кровожадной многорукой богиней, то ли вызывавшей войны, то ли посещавшей поля сражений… Якобы бегала та богиня нагишом, зато в ожерелье из черепов и кромсала всех, кто под руку попадёт, в мелкое какаду. Ну да, с учётом, что рук у кровожадной дамы было аж десять, в ожерельях у неё недостатка наверняка не было!

Ариадна мысленно примерила на шею командира костяные «бусики» и внутренне нервно рассмеялась. Образ выходил очень, так сказать, гармоничным. Хотя у Полночи было всего-то восемь рук…

– Докладывайте, – почти промурлыкала Полночь, приняв необыкновенно изысканную позу и озирая окрестности с безмятежным видом.

– Командир, – тут же отозвался Алехандро. – Первичное обследование показывает 98% разрушения на территории. Уничтожен командный центр, так что нет возможности получить доступ к данным о последних часах. Не уцелело ни одного дубль-устройства, включая сторожевую технику. В целом, подтверждается предположение аналитиков: атака велась с орбиты.

– В двухстах метрах отсюда на западе обнаружена воронка, – перенял слово Орионис, забыв о всякой дурашливости. – На дне различимы останки одного из боевых спутников. Подобные же воронки имеют место по всей территории каторги. Наше с Морриган предположение: каторгу атаковал их собственный охранный круг, как орбитальный, так и наземный. Возможно, кто-то дал такую команду из самого центра. Возможно, это какой-то вирус. Вероятность бунта на поверхности или прорыва из вне маловероятны.