– Берем, – кивнул он. —Но если вам нужны наличные, тут в торговых центрах аппараты стоят.

– Нет, если можно, я картой! – настойчиво повторила Лана.

– Давайте я сумки в багажник уберу, а вы садитесь с ребенком назад, там детское кресло имеется. – Деловито предложил таксист.

Через минуту такси развернулось и вклинилось в медленнотекущую по проспекту реку машин.

Лана смотрела в лобовое стекло автомобиля. В сумерках переливающийся огнями фар, извивающийся на поворотах поток автомобилей завораживал.

Оглушенность от исчезновения денег и карты схлынули, к ней вернулась возможность рассуждать здраво. Лана восстановила каждую минуту своего пребывания с Артемкой в поезде. Очевидно одно – кто-то побывал в ее кошельке. И этот кто-то сделал это так виртуозно, что она ничего не заметила. Она всегда держала сумку при себе, даже когда дремала или выходила из купе! Как, кто?! Она подозревала только попутчиков. «Но как они посмели? – недоумевала Лана. – Ведь по паспорту воров легко вычислить. А без паспортов в поезд не пускали. Как только не побоялись, «волшебники» бесстыжие!» – Лану начало трясти от негодования. Она решила, что в полицию обращаться бесполезно. Все равно не найдут, да бумажной волокитой замучат.

Вдруг ее осенило. Что же она до сих пор не позвонила в банк, не заблокировала карту?! Лана мгновенно вытащила телефон и вошла в банк-онлайн. По нулям. Лана зажмурилась. Почему она сразу не заблокировала счет, как только обнаружила, что нет карты! «А толку! – мысленно ответила она сама себе. – После кражи прошло уже около часа. Если воры – «волшебники», значит, каким-то чудодейственным способом они успели раньше, чем она спохватилась. Видно, у них все отработано!»

Лана до боли стиснула зубы.

«Хоть бейся головой об стену, что случилось, то случилось, – угрюмо решила она. – Такое могло произойти только со мной! Ладно, хоть для неприкосновенного запаса хватило ума карту завести отдельную! Не думала я, что так быстро прикоснуться к нему придется! Скорей бы до бабушки Наташи добраться, Артемка уже измучился».

Она открыла глаза и посмотрела в окно. Водитель вез их по слабоосвещенной дороге вдоль трамвайных путей. С одной стороны дороги тянулись деревянные домики частного сектора. По другую сторону шли двух- и трехэтажные кирпичные дома старой постройки, оштукатуренные и покрашенные в желтый, иногда белый, цвета. В Саранске Лана тоже видела такие дома в старой, центральной части города.

– Вот и приехали! – объявил таксист и свернул во двор кирпичного оштукатуренного и выкрашенного желтой краской двухэтажного дома. Подъехал к единственному подъезду и заглушил мотор.

– Сколько с меня? – спросила Лана и, покопавшись, вытащила из нагрудного кармана кофточки карту.

– Триста пятьдесят, – ответил таксист. Лана приложила карту. Пискнул сигнал снятия средств.

– Спасибо вам большое! – пробормотала Лана.

– Давайте сделаем так, девушка, – обернулся к ней таксист. – Выходите из машины, высвобождайте из кресла сынишку и ждите меня. Я сейчас выну из багажника сумки и провожу вас до двери. Какой номер квартиры?

– Семь, – ответила Лана и горячо заговорила: – Пожалуйста, не надо нас провожать! Мы с Артемкой сами! Вы только сумки нам достаньте. – Она вспомнила добрых «волшебников» из купе и содрогнулась. А вдруг и таксист – мошенник? Лишишься последнего!

– Нет, провожу! В таких домах лестницы узкие и крутые, а тебе с сумками и мальчонкой на второй этаж пехать! Седьмая квартира на втором этаже в таких домах, я знаю!

– Хорошо, – кивнула Лана и подумала про себя: «Будь что будет!»

Металлическая дверь в подъезд оказалась только прикрыта, видно, кодовый замок был сломан. Лана ужаснулась: «Как жильцы только не боятся! Живут с распахнутой на улицу дверью». Она поежилась.

Они вошли в крошечный квадратный тамбур с выщербленным бетонным полом. В подъезде вкусно пахло жареной картошкой с луком. Лане резко захотелось есть. Она осмотрелась. Под потолком первого этажа горела голая лампочка на витом шнуре. Деревянный пол оказался хоть и обшарпанным, но чистым. Снизу стены до половины были выкрашены темно-зеленой тусклой краской, а вверх шла побелка. На одной из стен вряд прилепились почтовые ящики с торчащими из них разнокалиберными рекламными буклетами.

Таксист шагнул на лестницу.

– Осторожно с сынишкой поднимайся! А то с непривычки как бы вам не споткнуться и вниз не загреметь! Больно уж в этих старых домах лестницы крутые, да и ступеньки и без того узкие уже стерлись, округлились. Только смотри! Приспособиться нужно!

Лана согласно кивнула и крепко взяла Артемку за руку.

– Мамочка, я кушать хочу! И еще я устал! Мы скоро придем? – прохныкал Артемка.

– Потерпи мой маленький, мы уже пришли! – ласково сказала ему Лана.

На лестничной площадке второго этажа стоял сумрак, лампочка не горела. Таксист поставил сумки возле угловой квартиры справа и дождался, пока Лана с Артемкой поднимутся.

– Вот вам седьмая квартира! – показал он рукой на дверь, обитую темно-коричневым дерматином. Таксист улыбнулся и легонько потрепал Артемку по плечу. – Ну, поехал я! Счастливо оставаться.

– Спасибо вам большое за помощь! – ответила Лана.

Таксист кивнул на прощанье и заспешил вниз по ступенькам.

Лана, затаив дыхание, поднесла палец к кнопке древнего звонка. Сердце неистово колотилось о ребра.

Внезапно открылась дверь квартиры напротив, и под потолком ярко вспыхнула лампочка. От неожиданности Лана зажмурилась. Через несколько секунд она открыла глаза и поймала взгляд беззастенчиво разглядывающего ее темноволосого парня в спортивном костюме с зонтом под мышкой. Она смутилась и почувствовала, как загорелись щеки. «Какой взгляд наглый, и не сморгнет ведь!» – разозлилась Лана.

– Со мной что-то не так? – холодно спросила она и повернулась к двери нужной ей седьмой квартиры.

Лана услышала, как парень захлопнул свою дверь и ловко заскакал по ступенькам. Она перевела дыхание и решительно нажала на кнопку звонка. Поколебалась и надавила еще раз. Лана прислушалась. К двери кто-то медленно, тяжело приближался. «Наверное, бабушка Наташа плохо ходит», – успела сочувственно подумать Лана, и перед ней распахнулась дверь. У нее вдруг заныло в груди и почему-то стало жарко.

Перед Ланой стоял опирающийся на трость, видимо, хромой, нестарый еще мужчина и настороженно глядел на нее глубоко посаженными глазами.

– Вам кого? – отрывисто спросил он. Брови его сердито сошлись на переносице.

– Извините, – пролепетала Лана. – А Водяскина Наталья Павловна дома?

Хромой мужчина странно смотрел на нее и молчал.

– Она кем тебе приходится? – наконец спросил он. Взгляд его стал сочувственным, однако в дом приглашать не спешил.

– Родственницей, сестрой бабушки. Ее нет дома? – забеспокоилась Лана.

Мужчина тяжело переступил с ноги на ногу.

– Она два года, как на кладбище живет! А ты что, не знала? – Взгляд его изменился с сочувственного на подозрительный.

От потрясения Лана не могла выговорить ни слова.

– Видно, не общались вы совсем! Умерла, и хоронить ее некому! И жилье не приватизировала, так и осталась квартира муниципальной. Мне по очереди ее отдали, как инвалиду без площади!

Лана стояла не в силах сдвинуться с места от пережитого шока.

– Так что иди-ка ты девонька. Гостиниц много, переночуешь где-нибудь, – хромой мужчина взялся за ручку двери.

–Да, вы правы, мы сейчас уйдем, – горько усмехнулась Лана. – И я на самом деле никогда не общалась с бабой Наташей. Я только слышала о ней от давно умершей родной бабушки. Мне с сыном срочно надо было уехать, и я рискнула. – Лана замолчала.

– А от меня что хочешь? Учти, на квартиру ты претендовать не можешь! Моя она, то есть муниципальная, – поправился он.

Лана вздохнула.

– Вас как зовут? – спросила она.