Но прилагая максимум усилий, мы всё-таки оказываемся наверху. Теперь плетёмся по плоскому плато к центру конструкции. Ведёт нас снова Инга.

— Долго ещё? — спрашиваю я.

— Почти дошли. Вон за теми деревьями…

За небольшими деревьями я обнаруживаю то, чего раньше не видел. Что-то типа прямоугольного окопчика, примерно на полметра заглублённого относительно поверхности. Мы спускаемся вниз.

Одна из стен этого «окопа», расчищена от зелёного мха. На плоской стенке появилась, невидимая раньше панель. Уже не каменная, а металлическая пластина, с двумя вдавленными отпечатками ладоней с растопыренными пятью пальцами.

— Видишь, Саш! Пальцев на руке пять, как у нас.

— Я умею считать до пяти. И что? Вы уже прикладывали руки?

— Да. Малыш продержался примерно минуту.

— Что? Просто держал ладони на этой пластине?

— Нет. Не просто держал. Мы посылали ментальный посыл на открытие входа.

— И что?

— Ничего. Через минуту нас шибануло током, и Малыш потом почти сутки лежал без сознания.

— А ты?

— А я сидела как зверь в клетке. Выйти не могу. Поднять Малыша не могу. Тебя позвать не могу.

— Ну не томи! Рассказывай подробнее: Что было дальше?

— А что дальше? Дальше Малыш вроде бы очнулся и мы пошли к Раре, чтобы просить её о помощи.

— И она помогла?

— Нет. Она сказала, что в невидимом излучении, исходящем от каменного леса, что-то изменилось, и её выгоняет на более дальнюю дистанцию. А ещё сказала, что мы — котята, и у нас ничего не получится.

— Почему?

— Потому что мы — котята. Пояснила, что от неё помощи не будет. Это не в её силах. Но сказала, что сможешь помочь ты.

— Почему я?

— Потому, что ты не котёнок, а взрослый кот.

— Но тело-то всё равно не моё, а Малыша.

— Не путай ментальное тело с физическим.

— А как же моя усталость и силы, истраченные там, на нашей Земле?

— Кое-чем, я смогу тебе помочь. Достань из кармана. Нет. Не из этого. Нагрудный карман справа.

Нащупываю в правом нагрудном кармане и достаю из него пару каких-то корешков.

— Что это?

— Это корень жизни.

— Женьшень что ли?

— Не знаю я никакого женьшеня. Бабушка говорила, что это корень жизни.

— А чего ты раньше мне не сказала. Если он усиливает силы, то я бы раньше его съел, и мы бы быстрее сюда дошли.

— Нельзя было.

— Почему, Инга?

— Потому что он действует короткое время. Ты его истратил бы на дорогу сюда, а потом здесь снова был бы слабым.

— Ясно. И что с ним надо делать? Просто сжевать и съесть? Или ещё куда засунуть?

— Никуда засовывать не надо. Просто жуй! Давай! Ешь!

Сижу… Корешок жую…

На вкус, как сырая картошка. Даже рот слегка вяжет. Сейчас бы запить чем-нибудь… Первый корешок кончился, и я принялся за второй.

Ещё во рту не кончилась противная растительная масса, как тело получило неожиданный импульс безудержной бодрости. Я быстренько проглотил остатки второго корешка и спросил Ингу:

— Ну? И теперь мне что делать?

— Приложи ладони и посылай импульс на открытие входа. А мы с Малышом будем помогать тебе.

— А почему только ты со мной говоришь, а Малыш всё отмалчивается?

— Саш! Давай не сейчас. Всё потом отвечу. Прикладывай!

Я приложил маленькие руки Малыша к отпечаткам больших взрослых ладоней. Настроился и стал посылать ментальное послание. Получалось что-то типа: «Сим-сим откройся!»

Бред, конечно, но я стараюсь. Ладони уже светятся зелёным. Прошло около минуты, потом ещё немного… А я всё время подсознательно жду удара током. Но когда наконец-то ток начинает пронизывать мои ладони, я понимаю, что сила тока для меня слабовата. Покалывание чувствую, но сильного удара, про которое говорила Инга, не происходит.

Стараюсь усилить ментальный посыл. В ответ усиливается покалывание, но пока ещё терпимо. Когда я, отчаявшись, послал очень резкий импульс, то всё-таки почувствовал удар тока, но сдержался и не отдёрнул руки.

Что-то щёлкнуло внутри каменной плиты. Позади меня что-то происходило, но я боялся отпустить руки и обернуться. Но в этот момент, зелёный свет под моими ладонями погас, а всякие звуки и шевеление сзади не прекратились. Я оторвал ладони и оглянулся.

Задняя стена «окопчика» отодвинулась вместе с зеленью и мхом уже примерно метра на три, а на месте стены появилось квадратное углубление, с уходящими вниз ступенями.

Я попытался шагнуть вперёд, чтобы начать спускаться по лестнице вниз…

В этот момент, что-то толкнуло меня в плечо. В глазах всё завертелось, и я отчётливо услышал голос…

Я почувствовал толчок в плечо и услышал голос:

— Э… Девушка. Просыпайся! Гагра. Приехали уже.

Я открыл глаза. Ничего не понимаю… Надо мной стояла женщина в чёрном платке. Она что — то пытается мне сказать?

А-а… Это та самая женщина, которую я попросил разбудить, когда приедем в Гагры. Неужели уже приехали?

— Спасибо! Большое спасибо, Вам!

Я подхватил свои сумки и поспешил к выходу из вагона.

Город Гагра ошарашил меня сразу. Это было поразительно. С первого взгляда стало понятно, что я уже точно не в России. И дело было не в надписях на двух языках, но и самом колорите. Местные были одеты, не совсем так, как там в Сочи. Зато приезжих можно было определить почти сразу.

Моя усталость в миг куда-то пропала. Может быть дело в том, что я поспал в электричке, а может и корешки, подсунутые Ингой тут тоже действовали, но я чувствовал себя довольно таки бодро. Казалось, что сил так много, что вот-вот и чего-нибудь снова отчебучу ненароком.

А оно мне надо? Не-ет… Совсем не надо. А что мне надо?

Есть хочу. Даже не есть, а жрать… И при этом жрать хотелось с неимоверной силой. Казалось, что если попадётся мне сейчас в руки батон хлеба, то съем его в один момент… Ладно… Чуть-чуть смогу потерпеть… Но только чуть-чуть…

Хотя и о месте ночлега тоже пора бы уже и позаботиться.

Тут снова возникают сразу два варианта. Либо частный сектор с непонятным сервисом и проблемами с организацией питания, либо пристроиться в какой-нибудь пансионат или санаторий.

Частный сектор никуда от меня не денется. Возле вокзала было полно табличек: «Сдаю жильё». И не только на руках у тёток, но и у таксистов на машинах такие таблички присутствуют.

А вот с пансионатами, санаториями и домами отдыха возникают небольшие организационные проблемы. Обязательно нужна путёвка. Я отлично помню, что в сезон все места в этих заведениях были забиты под завязку. И без путёвки в эти летние дворцы попасть было категорически невозможно…

Или можно?

Путёвки у меня на руках нет. Зато есть способность к убеждению людей помогать мне. Но хорошо выстроенная советская бюрократия мне может сильно навредить в этом. Внушу я, к примеру, администратору дома отдыха, что меня надо обязательно поселить. Она мне предоставит номер или койко-место, а потом сменится. А на следующий день приедет человек с путёвкой, чтобы обнаружить, что на его месте проживаю я такой весь красивый. Ну и новый администратор проверит документы и сразу выяснится, что у человека есть правильные документы на руках, а я никто, и звать меня никак. Ведь: «Без бумажки — ты букашка, а с бумажкой — человек!». И как я тут оказался никто не ведает. Караул! Милиция! Ну и всё такое…

Снова возникает банальнейший вопрос: А оно мне надо?

Ответ как всегда прост: Да! Мне это не надо…

Но дома отдых и пансионаты — это для людей попроще… А что там с санаториями для солидных людей?

Допустим, какой-то член… Ну, например, ЦК или кто-то, кто рангом помельче, решил отдохнуть на море. Внезапно так… Ему вот прям приспичило с утра, аж кушать не может. Срочно надо в Гагру… И именно в самый лучший партийный санаторий…

Ну и как он будет решать проблему своего отдыха?

Пойдёт в профком? И будет там клянчить себе путёвку в санаторий? Вряд ли.

Он просто возьмёт телефон и позвонит, куда надо и кому надо. Потом прилетит на курорт и ему тут же предоставят все удобства с видом на море.