Кристофер опять удивился. Похоже, бывший переводчик оказался более приспособленным к выживанию, чем он себе представлял. Однако больше ничего полезного выудить из Мартины не удалось. На прямые вопросы же он был послан на … другую сторону Луны.

Припарковавшись максимально близко к двери, он помог выгрузить девушку. Это привлекло внимание и вскоре вокруг ровера собралась небольшая группа людей, до этого строивших вторую панель. И Кристофер и Мартина растерялись, не зная, куда идти. Она хотела уйти подальше от него, но, не имея никаких знакомых на Кабачке, так и осталась стоять опираясь о плечо австрийца. А он, да и все остальные собравшиеся, не знали что делать с пострадавшей. Лазарета на корабле не было. Шон же скрылся внутри Кабачка сразу, как только роверы остановились. Лишний раз пересекаться с девушкой он явно не горел желанием.

Пока сороковая в красках описывала своё состояние и причины такой ситуации, Кристофер вызвал двенадцатого. В конце-концов это была его идея — спасти девушку. Вот пусть теперь и думает, что с ней делать дальше.

— Всё, помощничек, свободен. — Девушка выпустила его плечо и, в компании двух парней, отправилась внутрь.

Не зная, куда себя деть, он двинулся посмотреть на панели. Действительно большие. До оговорки сороковой никто даже не задумывался, что можно сразу поставить их на роверы, а не заряжать технику от корабля. Впрочем, такую здоровую панель на крышу и не установишь — по площади она превосходила размер машины.

Похоже Герман нашёл другой вариант. И об этом следовало подумать. Панель на ровере решала проблемы длительных вылазок, в то время как их разведчики были ограничены и рисковали не вернуться обратно, как только что продемонстрировала Мартина.

Рядом с первой панелью уже красовался каркас второй, пока ещё недоделанной. Было видно, что за пару часов его отсутствия успели протянуть провода и установить все металлические балки, благо этого добра хватало. Дальше, похоже, всё упёрлось в солнечные ячейки, которые производил сборщик из того мусора, что собирали со всего корабля.

Вместо шестнадцати опор новая панель стояла на двенадцати. Фёдор, всю жизнь проживший в П-образной панельке, решил сварить оба каркаса вместе, для экономии материала. Именно там Кристофера и нашёл священник.

Встав рядом с ним и смотря на панель он бросил:

— Вы не справились.

— Мы выжили, девушка доставлена на базу, машину не разбили. — Коротко отчитался австриец. — А то, что Шон ударил её трубой — случайность, она сама на него свалилась в самый напряжённый момент.

— Выжили. Да, это, конечно, хорошо. Но вот ни видеть нас, ни разговаривать с нами она не хочет. — По голосу священника было ясно, что его расстраивает именно последний пункт. Тем временем он продолжил, — из нас всех у тебя с ней самые хорошие отношения. Наладь с ней контакт. Не дело это, когда в коллективе такой разлад. Ничем хорошим не закончится.

“Самые хорошие отношения” — Прикинул про себя Кристофер, вспомнив особо яркие моменты их поездки обратно, когда ровер наезжал на камни и выбоины и сороковая, в попытке хоть как-то устоять, задевала больной ногой кресло.

— И будет очень хорошо, — продолжил собеседник, не дождавшись ответа, — если она расскажет про результаты своей разведки, особенно про то, как она смогла нас вызвать по радиосвязи на таком большом расстоянии. Это умение нам сильно пригодится!

Одиноко сидящая на контейнере с головой робота внутри, фигурка радостно подскочила. Герман, остановивший ровер рядом, последний раз бросил взгляд на экран и поспешил наружу.

— Наконец-то. Что так долго? Я уж думала, ты меня решил тут оставить.

— Долго спуск с холма искал. Где ровер спрячем?

— А зачем его прятать? — Удивилась девушка.

— Пушек будут бояться до тех пор, пока не увидят ровер. — Пояснил Герман, осматриваясь.

Они стояли рядом с основной частью корпуса, с правой стороны. Впереди серой глыбой нависал корабль, таращась на них дырами проходов и труб. Прямо рядом с ровером начинался небольшой кратер с кучей обломков. Всё, что осталось от центральной секции. Позади, взрыхлив грунт, одиноко лежал нос корабля.

Именно наличие обломков и задержало Германа — очень сложно было прокладывать безопасный путь. Куски металла лежали так плотно, что иногда приходилось вылезать наружу и оттаскивать обломки плит, панелей и балок в сторону.

— Поставь её просто за тот обломок, — указала девушка на оплавленный кусок металла размером вдвое превосходящий их ровер. — Тогда с холма её не увидят.

Критично осмотрев укрытие и согласившись, он между тем спросил, чем она сама занималась всё это время.

Оказалось, парень боялся совершенно зря. Без Германа и каких-либо инструментов лезть внутрь девушка не решилась. Побродив немного среди металлических обломков, разлетевшихся довольно далеко в отсутствии воздуха и низкого притяжения, девушка убедилась, что ничего ценного не найдёт, и прикатив их приманку, просто уселась на неё и стала ждать напарника.

Перепарковавшись и встав на край кратера, Герман посмотрел на спрессованный металл, перемешанный с землёй. Всё, что осталось от центральной секции.

— Тут явно ловить нечего. Нос или основа?

— Нос оставим напоследок. Всё самое вкусное наверняка там, — указала девушка не ближайший проход в основную часть.

Парочка двинулась в сторону ближайшего входа — немного искорёженый кусок коридора, раньше явно бывший на втором этаже. Сейчас, после падения, а также последующей за этим деформации он был на одном уровне со стоящими рядом с кораблём людьми.

Впрочем, просто так взять и войти было нельзя — между коридором и исседователями всё ещё была пропасть — при падении земля разлетелась, образуя небольшой кратер, в центре которого и лежал корабль. А на боковинке стояли космонавты.

— Как мы попадём на ту сторону? — Первой не выдержала девушка.

— Спустимся вниз, а потом поднимемся по корпусу. Я так на станции делал.

— Спустимся вниз… — протянула Мириам. — Крутовато как-то. Да и как потом оттуда вылезать?

На некоторое время они оба задумались.

— Прыжковый двигатель! Давай его используем, тут же расстояние — рукой подать. Расхода газов почти не будет.

— Э, нет. Я хочу попасть внутрь корабля, а не размазаться по нему тонким слоем! Да и двигатель у нас один. — Возразил Герман. Идеи Мириам отдавали изрядной долей авантюризма. Использовать прыжковый ранец, без подготовок и тренировок, он бы решился только в самом крайнем случае.

— Давай построим мост! — Предложил парень самый простой, с его точки зрения, вариант. — Тут всего метров десять. Найдём подходящую балку или соорудим из обломков вокруг.

Мысль поставить балку обоим пришлась по душе. Простой способ попасть туда без лишнего риска и возможность быстро отступить, спихнув её вниз, если внутри окажутся технозомби.

— Опля. — Последний шаг и широко расставившая руки фигура Германа оказалась на той стороне. — Чисто!

Мириам аккуратно ступила на два сваренные друг с другом куска обшивки и маленькими шажками двинулась следом.

Задача найти среди обломков, в изобилии лежащих вокруг, что-нибудь достаточной длины для организации моста, оказалась сложнее, чем планировали астронавты. В конце-концов, с помощью сварки и куска внутренней панели из ровера они сцепили два более-менее ровных обломка. Сварить их вместе имеющимся инструментом не получилось — они только нагревались, но никак не плавились. Как пояснил более опытный в этом деле Герман — разница между внутренней и внешней обшивкой была существенная. А тут ещё и военный корабль — судя по следам деформации он был намного прочнее станции или упавшего грузовоза. Мириам приняла помощь напарника и тот затащил её внутрь на последних метрах.

Картина, открывшаяся первооткрывателям, была безрадостной. Тёмный коридор, со следами разрушения и деформации уходил вглубь корабля, насколько хватало глаз. Впрочем, чем дальше от эпицентра взрыва отсутствующей секции, тем меньше разрушений было заметно. Никаких ответвлений пока что видно не было, впрочем, фонарики на шлемах не давали нужного уровня освещённости. Поэтому боковые комнаты с сокровищами или притаившимися тварями могли показаться буквально через несколько десятков шагов.