— Э нет, я поведу. — Герман опередил девушку, не став ждать, когда она застегнёт ремни, просто потянул её из-за штурвала.

— Что!?… — беззвучная борьба отражалась в эфире сосредоточенным сопением и сдавленными ругательствами.

В конце концов Герману удалось согнать Мириам с кресла пилота. И хоть оставлять рассерженную девушку за своей спиной не хотелось — развалить машину из-за стиля езды напарницы было опаснее.

— Ты сядешь за руль только когда мы наварим стенки и крышу. Сейчас конструкция держится только на двух нижних плитах и обшивке контейнера — ехать нужно аккуратно. — В который раз сказал парень.

На что Мириам в который раз начала возмущаться. Ей не нравилось такое ущемление её прав.

“Это будет весёлая поездка” — подумал парень. Ровер медленно тронулся.

Машина медленно подъехала к кораблю, плавно остановившись. За ней, подбрасывая мелкую пыль зацепами на колёсах, остановились остальные. В эфире сразу стало шумно. Кто-то делился впечатлениями от поездки, кто-то спрашивал у обитателей Кабачка новости и отчёты от вернувшихся разведчиков.

Постепенно всё внимание экспедиции оказалось приковано к одному объекту.

— Эт чё за сарай? — Выразил общее мнение тридцать третий.

И действительно, недалеко от корабля возвышалась конструкция в человеческий рост — на восьми опорах, врытых в землю стояла крыша. К ней была прислонена криво сваренная самодельная лесенка из металлических трубок и балок. От Кабачка к крыше тянулись толстые жгуты проводов. Вокруг этой конструкции суетились корабельные инженеры.

Вот из дверей вынырнули ещё несколько и, аккуратно что-то неся в руках, направились прямиком к постройке.

— Фёдор? Я спрашиваю, что это такое? — Проявил нетерпение бандит, видя, что ему никто не торопится отвечать.

— Мы ставим солнечные панели. — Ответил кто-то в эфире.

Тут в разговор включились остальные, поднялся гвалт. Астронавты, особенно тринадцатая, делились, как им было страшно сидеть в темноте. Резаков с собой постоянно никто, как оказалось, не таскал, а без них открыть обесточенную дверь было не реально.

Приехавшие, в свою очередь, в красках описывали, как они отбивали яхту у оживших мертвецов.

— Всё было настолько эпично? — Спросил Кристофер у появившегося двенадцатого.

— Да куда, там, — махнул рукой священник, — самого шустрого ещё в первый раз завалили, а кроме него там только калека был, он наполовину в корабль врос — двигаться не мог. Мы его трубками издалека забили.

— Врос в корабль? — Не понял австриец.

— Да, его как-то вплавило. Часть корабля, часть команды. — Усмехнулся святой отец.

— Что-нибудь интересного нашли на яхте? — Уточнил парень.

— Не. Она снаружи целая. А внутри всё сплавилось в один ком. Мы вглубь даже не смогли уйти далеко. Как будто лава по стенам текла — всё оборудование поплыло.

— Если что-то ценное там и есть, то это обшивка. Но её резак не берёт. — Включился в разговор один из людей двенадцатого.

— А у вас тут что? Тоже, смотрю, без приключений не обошлось? — Спросил двенадцатый. После чего Кристофер коротко пересказал ему их приключения с электричеством.

— Да. А я ведь тоже не знал, что её Виолетта зовут. — Задумчиво изрёк священник, выслушав австрийца. — Что сейчас делать собираешься?

— Хм. Не знаю, даже. — Удивился Кристофер. — Фёдор панелью занят был, с тех пор только её и собирали. Они. Я таскал.

— Вы отлично поработали на благо всей колонии. — Покивал собеседник. — То, что панель не была в приоритете с самого начала — несомненная ошибка, просчёт. И я приложу все усилия, чтобы наше руководство, — на этих словах двенадцатый мазнул взглядом по бандитам, стоящим около панели и о чём-то беседующих с Фёдором, — было более разумным. И раз мы все заинтересованы в выживании и процветании нашего маленького объединения, мы с радостью поможем поставить ещё несколько. Ведь я так понимаю, одной панели недостаточно. Да и машины зарядить не мешает.

Несколько жестов рукой, после чего трое из четырёх парней, до этого стоявших рядом, подошли к Кристоферу.

— Ну, что, показывай, что там куда нести нужно, чтобы ещё панели сделать. Сейчас мы в восемь рук быстро их понастроим. — Прозвучал незнакомый голос кого-то из группы поддержки священника.

— Ступайте, а я пока поговорю с людьми. — Произнёс двенадцатый и на общем канале продолжил: — Друзья мои, действия нашего выдающегося главного инженера спасли нас всех от ужасной и неминуемой гибели. Без электричества наши скафандры стали бы для нас последним пристанищем. Хоть это и не было основным приоритетом наших работ, но Фёдор вовремя нашёл решение! И сейчас мы все должны сосредоточиться на том, чтобы поставить ещё панели. Моя группа уже оказывает добровольное содействие. Присоединяйтесь и вы.

Слушая длинную речь священника, Кристофер усмехнулся. Вот так, не говоря ничего конкретного, посеять зёрна сомнения в грамотности руководства, польстить Фёдору и влезть в производство панелей. Речь, достойная политика. Для себя австриец подчерпнул, что и его, похоже, записали в свои люди. Хоть он и не определился, но понимал, что цели лучше достичь в составе группы. Главное, не пасть жертвой борьбы за власть, как это получилось у Германа. Впрочем, Кристофер прожил долгую жизнь и наивным не был.

Махнув рукой сопровождающим он двинулся к Ломбарду. Сортировка и перенос деталей — это то, чем им предстояло заниматься ближайшее время.

* * *

— Какой он большой! — Чуть с придыханием произнесла девушка.

— Мог быть и больше. — Заметил Герман.

— Зато легче внутрь будет попасть. — Указала Мириам на очевидное преимущество.

Лежа на вершине холма парочка с интересом рассматривала упавший корабль. Точнее две его части.

Всё как и сказала сороковая — на боку корабля выделялись турели — многоствольные конструкции, выступающие над корпусом, способные повернуться под любым углом и перекрывая все подступы. Сверху, ближе к середине, находилось орудие побольше — большая трёхствольная пушка. Если бы Германа попросили её описать, он бы не задумываясь сказал — корабельное орудие. И хоть корабли с тех пор из моря переместились ближе к звёздам, орудия, похоже, остались те же самые.

Оно было повёрнуто в сторону, стволы замерли на разной высоте. Чуть дальше, скорее всего, должно было быть ещё одно или два таких же орудия — по крайней мере на земных кораблях времён Германа именно так они и стояли.

Определить, верна ли догадка, возможным не представлялось. Дальше корабль просто отсутствовал. Пушка одиноко стояла на краю. По резкому обрыву обшивки и следам на земле было видно, что отсек взорвали уже после падения, разорвав корабль на две неравные части. Нос корабля лежал чуть впереди, щедро присыпанный землёй и обломками.

— Где-то четыре этажа. — Отвлёк его от разглядывания трагедии голос девушки. — И явно военный, вон сколько пушек.

— Палубы. — Машинально поправил её Герман. — И пушек там побольше было, просто один отсек разбомбили.

— Откуда знаешь?

— Это не первое кораблекрушение, которое я наблюдаю. Смотри сколько обломков вокруг и как оставшиеся части лежат. — Указал он девушке. — Он вначале упал, зарывшись в землю и проехав по ней, а потом уже взорвался.

— Значит он ещё больше. Где-то треть Кабачка выходит! — Радостно воскликнула девушка.

— Рано радуешься, про него там наверняка уже знают и постараются наложить лапу. — Напомнил собеседник.

— Ну ты! Вот так взял и расстроил. Думаешь они тут ещё не были?

— Следов вроде нет, только если заехали с дальней стороны зачем-то.

— Значит мы будем первыми. Кто пойдёт? — Спросила Мириам.

— Ты предлагаешь выбрать добровольца, который, возможно ценой своей жизни, проверит, работают ли пушки? — Уточнил парень.

— Ну да. А что ещё остаётся? — Пожала плечами девушка.

— … - не нашёл, что ответить Герман. С одной стороны, лезть под пули не хотелось, с другой парень понимал, что вечно ездить на их ровере не получится — пайка еды рано или поздно подойдёт к концу и придётся лезть в очередные руины.