Пока я обнималась с котом и радовалась, что с ним всё в порядке, Реанар успел немного прибраться на кухне и даже сварил нам кофе.

— Эрианара, придётся тебе приготовить нам что-то съедобное. Боюсь, если я приготовлю, это будет пятьдесят на пятьдесят, что мы выживем, — он так странно улыбается, с ямочками на щеках. Млею от его улыбки и сейчас, в обнимку с котом, наверное, выгляжу как дурочка. — Я помогу тебе остальные комнаты убрать, надо ещё кота накормить, да?

— Да.

Потом я еще довольно долго сидела и смотрела, как ящерка наводит порядок. Могу с уверенностью сказать, что такой чистоты и красоты у меня в квартире отродясь не бывало. Нет, я вовсе не грязнуля и за домом слежу, но сейчас все блестело и сверкало, как если бы тут побывала целая рота уборщиц. М-да, уборщик — это, определенно, его внутренняя стезя.

Ужин я сварила, и теперь мой бесценный ящерный чистоплюй с аппетитом уплетал суп, иногда с ухмылкой поглядывая на меня.

— Эрианара, кушай. Завтра с утра пойдём в тату-салон, и неизвестно сколько времени мы потратим на выяснение всех обстоятельств.

— Конечно, сейчас поем. А где Марик? Его тоже надо покормить, он, бедный, исхудал весь.

— Он уже поел и спит в гостиной. Если этот плюшка исхудал, то я боюсь представить, как он будет выглядеть, когда поправится, — он засмеялся, и мне снова показалось, что на несколько секунд его зрачки вытянулись и вернулись обратно в свою форму. Надо лечь спать, всё это от усталости. — Эрианара, ты снова думаешь?

— Да. Ой, нет! Я лучше пойду ещё раз наберу сестру, что-то мне всё это не нравится: квартира вверх тормашками, сестра не берет трубку — очень странно.

— Напиши мне её имя и адрес, я попробую через дядю отправить к ней патруль.

— Конечно, сейчас, подожди минуту.

Трубку никто так и не взял. Дяде, конечно, информацию передали, но и он ничего внятного не разузнал. Единственное, на данный момент нам было известно, что в доме сестры нет, поэтому никто и не отвечает на звонки.

С моего согласия сотрудники безопасности осмотрели дом и доложили, что там всё в порядке. По крайней мере, уже пару дней там никого не было, и инсталер лежал в доме. Очень странно, я не понимала ничего! Кто совершил погром в моей квартире? Где моя сестра? Почему она покинула дом без инсталера?

Моя жизнь превращается в хаос, очень много вопросов и ноль ответов. Я не могла уснуть и ворочалась до середины ночи. После тюремной камеры моя кровать казалась слишком мягкой. Реанар расположился в соседней комнате, и вот ему можно было позавидовать — он уснул сразу.

В тату-салон мы смогли попасть только ближе к обеду, так как с утра висела табличка, что салон на пару часов закрыт по техническим причинам. Сейчас мы находились внутри, но мастера, который делал мне тату, я не видела. Мы обошли все залы, но увы, его нигде не было.

Реанар сразу потащил меня к директору салона. Тот восседал за массивным столом и смотрел на нас как на муравьев, мешающих его идиллии. Да у этого дядьки морда шире, чем сам стол! И как ему не страшно с такой мордой в зеркало смотреться? Глазки, как бусинки, и противно бегают от меня к ящеру и обратно. Ужас! У меня от его вида руки вспотели и захотелось выйти обратно. Не очень-то приятный тип, и чем больше на него смотрю, тем меньше хочется находиться тут.

— С чем пожаловали, какие у вас вопросы ко мне? — голосок такой же мерзкий. Похоже, будто свинка провизжала, осталось только прихрюкнуть в конце.

Реанар в два шага преодолел расстояние до стола и что-то показал этому надменному типу. Я не видела, что было у него в руке, но стало крайне любопытно. Однако, прежде чем я успела сделать хоть шаг, чтобы приблизиться, он убрал эту вещь в карман. Мне осталось только качнуться на ногах вперед-назад и встать в стойку ожидания.

— Я весь внимание, говорите! Смогу помочь всем, что от меня зависит.

Етить-колотить! Мне срочно нужно увидеть ту штукенцию, которую ему показал Реанар! Как же быстро он согласился с нами сотрудничать, даже голову втянул от страха.

— Мы ищем мастера, который сделал тату этой девушке два месяца назад примерно.

— Конечно, конечно. Покажите свою тату для скана, — он вытащил прибор для сканирования и весело махнул мне рукой. — Сейчас проверим и найдём вашего мастера. Каждый мастер обязан в конце работы поставить свой штрих, чтобы зарезервировать своё право на рисунок. Вам не понравился эскиз или были проблемы? У нас все краски качественные, и оборудование всегда проходит обработку. Могу предоставить все сертификаты и разрешения на работу.

— Нет, всё хорошо. Он нужен нам, чтобы уточнить кое-какие моменты.

Я закатала рукав и вытянула руку вперёд. Неприятный тип вцепился в нее своими маленькими ручонками и начал сканировать. Через несколько минут моя рука онемела, и я перестала ее чувствовать. Казалось, он сканировал уже в тысячный раз, и его брови были нахмурены до такой степени, что мне стало не по себе. Реанар терпеливо ждал, и чем дольше продолжались попытки, тем задумчивее становилось его лицо.

— Хватит сканировать, что случилось? Я точно знаю, эта процедура занимает не больше двух минут! — глаза у него стали стеклянными, их будто наполнил чёрный дымок.

— К сожалению, в моем салоне этого тату не делали, подписи мастера здесь нет, — директор почесал переносицу, видимо, ему эта ситуация тоже не особо нравилась. — Это розыгрыш или проверка моего салона? Можем ещё попробовать поискать по эскизам салона, но скорее всего, нам не хватит всей жизни, чтобы просмотреть и часть их. Давайте поступим так: если вы уверены, что оно было сделано именно здесь, то я покажу фотографии всех мастеров, и девушка узнает того, кто ей делал тату. На моей памяти это первая тату без подписи.

Реанар долго и выразительно смотрел на меня. Сколько и чего он обо мне успел надумать? Чувствую, что мне это не понравится. Фотокарточки мы просмотрели быстро, но никто даже и близко не был похож на моего мастера. Всё это очень странно, ведь не мог же он работать без доступа! Я начала вспоминать. В тот вечер в салоне были только мы. Мастер сказал, что хотел уже идти домой, ведь салон закрылся час назад, да вот он с коллегами немного задержался. Коллег я не видела, возможно, они сидели в соседнем кабинете.

— Эрианара, пойдём, тут мы ответов не найдём. Есть мысли по поводу всего происходящего? — Реанар выгнул бровь и смотрел на меня сейчас совсем не по-доброму.

— Нет, и сказать-то нечего. Но тату я точно делала в этом салоне, я всё помню и ничего не придумываю!

До дома мы добирались в молчании. Каждый думал о своём, и я чувствовала: ещё чуть-чуть — и мы окончательно дойдем до точки невозврата, и потеряем эту маленькую, но всё же линию доверия друг к другу.

Скосив взгляд на своего конвоира, я поняла, что он уже всё для себя решил, а мне пора начать думать, как сбежать от него. Но чем дольше я смотрела на его нахмуренное лицо, тем больше понимала: бежать — значит скрываться вечность и забыть, что такое покой и свобода. Свобода всё же будет, но с оглядкой и постоянным страхом, что тебя поймают в конечном счёте. Нет, такого я не хочу и во что бы то ни стало выберусь из этой ситуации невредимой. Докажу, что я ничего не скрываю, а оказалась заложником ситуации.

Ух, ящерка, я тебе покажу! Надо сразу верить на слово, а не фактам, которые рисуются сейчас в твоих мыслях. Может, просто кто-то в этом салоне подрабатывает в чёрную без допуска, многие беженцы так делают, если есть проблемы с документами и подтверждением личности.

Мы уже вышли на уровень из корабля, когда я почувствовала неладное. Разум словно сковало ужасом, внутри меня что-то кричало, что домой нельзя. Противоречивые чувства сыграли со мной злую шутку: с одной стороны, дома кот и его надо забрать, он и так натерпелся, а с другой — я боялась! Ноги подкашивались, сердце разогналось до такой степени, что стало трудно дышать, пульсация давила на кончики пальцев.