– Огненный дождь… – вдруг громко прошептал Юль. – Он придет и убьет кого-то из нас… Меня или Роса?

Они переглянулись и крепко схватились за руки. Этот страх был неожиданным. Мы уже не один раз читали «Легенды и предания» от корки до корки. Почему сейчас эта история вдруг так взволновала всех близнецов?

– Это же легенда, – сказала я. – Сказка. Не воспринимайте так прямо. С вами такого не случится.

– Тебе хорошо говорить, – вдруг произнес Юса. – Вам с Тео повезло. Сестры редко погибают, когда у братьев просыпается Гнев.

– Это все сказки, – повторила я, закрывая книгу. Наклонилась и погладила Роса по макушке. – Просто выпейте теплого молока и забудьте. Где вы видели огненный дождь? Огонь не может падать с неба. А, значит, никто не умрет под огненными струями.

– Нет, – когда Тео появился в нашей «шкурной»? И как давно? – Это произошло на самом деле. Так пришел Гнев в наш мир. И братья Керро стали его первыми Хозяевами. Тогда Гнев входил с огненными струями, которые падали с неба, и оставлял отметины на всем теле. Поэтому Хозяев Гнева видно было сразу. Их называли сначала не Хозяевами, а Отмеченными.

– Как у нашей Клен, да? – почему-то шепотом спросил Ранко.

Все разом посмотрели на меня. На росчерки черно-красных символов, покрывавших мои руки, плечи и ключицы. Малыши с любопытством и обожанием, а у средних близнецов во взгляде я заметила страх.

– Ну, вы же знаете, что нет у меня никаких признаков Гнева, – рассмеялась я, сминая зависшую паузу. – А это…

Я подняла руку и повертела запястье.

– Просто солярные знаки. Не только же у меня они проявляются. Пережитки, доставшиеся нам от предков. Они означают только, что в нашей родословной был кто-то, принявший на себя первый Гнев. Зачем ты их пугаешь, Тео?

– Как у Клен, – почему со злостью в голосе подтвердил Тео. Словно и не слышал, что я только что сказала.

Я еще раз покрутила запястьем. Теперь просто потому, что оно вдруг заныло. Все-таки переработала сегодня в своем огороде.

На следующее утро в Доме Шиори произошло чрезвычайное событие: братья нашли во дворе дохлую кошку.

Бедное создание, видимо, приползло под наш куст ракиты из последних сил и почило с миром. Там его нашел Юса, и мир для усопшей закончился.

Когда я выскочила из Дома, привлеченная подозрительной активностью во дворе, то застала картину, которая при всеобщем энтузиазме повергла меня в уныние. Все четверо окружили куст ракиты и с неистовым вниманием пялились на что-то, очевидно, невероятно интересное. В тот момент я еще не видела, что именно удостоилось их горячего внимания, но опыт-то у меня был. Исходя из него, я сразу поняла: это точно не являлось предметом благопристойным и питающим знаниями юношескую душу.

– От старости, – авторитетно заявлял Юса.

– Больная, – упорствовал Ранко.

– Уб-и-и-или, – в один голос страстно выдыхали малыши.

От меня до знаменательного куста ракиты оставалось несколько десятков метров. Я уже могла различить безжизненную серую шкурку на пожухлой траве и даже несколько мух, что вились вокруг нее.

– Не суйся, – крикнул Ранко, отодвигая локтем Юля. – Я сам.

Если младшие по неопытности лет не знали, как использовать находку по полной исчерпывающей программе, то у Юсы и Ранко уже были соображения на этот счет. Они настолько погрузились в созерцание, что не заметили, как я подошла. И теперь стояла за их спинами.

– Ты знаешь, где достать перьев? Только белых, Ранко, обязательно белых, – настаивал Юса.

Ранко казался обеспокоенным:

– А тебе не кажется, что уже поздно?

– Да в самый раз! Смотри, еще не закоченела! – старший близнец ткнул трупик длинной сучковатой палкой. – Только к вечеру…

– А белый дух сможет рассказать, кто ее убил? – поинтересовался Юль замирающим шепотом.

– Никто ее не убивал, – повторил Юса. – Она точно сдохла от старости.

Он повернуться, чтобы удостоить младшего близнеца братским снисходительным щелбаном, и тут увидел меня. Наверное, на нежном девичьем лице уже обозначилось отношение к данному предмету спора, потому что Юса растянул рот в до боли знакомой мне улыбке «ничего-особенного-мы-просто-погулять-вышли-рады-тебя-видеть».

– Т-а-а-а-к! – сказала я почти ласково.

– Это не мы, Ле, – пропищал Юль голосом, невероятно тонким от неожиданности, а старшие близнецы слаженно отступили на шаг назад.

– Она уже была тут, – наоборот, почему-то басом протрубил Рос. Рыком подрастающего медвежонка.

– Мы просто смотрим, – Ранко уставился на меня совершенно невинным взором. – Думаем, как бы убрать ее отсюда, чтобы ты не испытала потрясения, когда выйдешь… О, ты уже вышла!

– Нисколько не сомневаюсь, – ответила я. – Вы собрались исключительно для того, чтобы не позволить моим нежным глазам увидеть то, что может меня расстроить.

Оба старших согласно кивнули, вложив в этот жест всю тревогу о моем душевном покое. Но их подвел Юль. Его просто распирало.

– И еще посмотреть, как отлетает ее душа! Как ты думаешь, Ле, она к вечеру оторвется насовсем от тела?

– Если и так, то без вашего участия, – заверила я его. – Никаких перьев и опытов с выявлением души.

Все потупились. Они не могли согласиться со мной, но спорить не решались. Хорошие мальчики. Чувствуют, когда этого делать не стоит.

– Ты слышала… – вздохнул Юса.

– И поняла, – кивнула я. – Всю вашу бессмысленную и беспощадную затею. Мы просто похороним бедное животное без всяких надругательств над его останками.

Малыши повеселели. Пусть опасное приключение не состоялось, но похороны кошки все-таки были лучше, чем ничего.

– Я сейчас, Ле, – закричал Рос и ринулся сквозь колючие ветви, под которыми лежала кошка. – Похороним!

Я схватила его за шиворот в последний момент.

– Никто из вас не лезет туда! Я сама это сделаю. Принесите с веранды рабочие перчатки. Самые старые из тех, с которыми я работаю в саду.

Именно в таком виде застал меня Лей из Дома Кайли.

В волосах запутались колючки репейника, домашнее старенькое платьице скособочилось на одну сторону, правая лямка сползла на плечо, открывая глубокую свежую царапину, чуть не дотянувшую до ключицы. На вытянутый руках я держала бренное тело животного, которому мои родственники до сих пор не дали упокоиться с миром. О том, что в моих руках именно труп, сомневаться не приходилось: несколько мух, не убоявшихся шума, с противным зудом кружили вокруг объекта вожделения.

Раздалось деликатное покашливание. Я обернулась. Даже против солнца силуэт пришедшего являл всю возможную элегантность, которая только может существовать в человеке. Аккуратный абрис головы, короткий пижонский плащ – изумительно глубокого синего цвета и едва достающий до колен, более темного оттенка брюки, аккуратно заправленные в голенища высоких сапог. Черный высокий цилиндр и щегольские очки, которые в этом сезоне носят не для улучшения зрения, а ради моды. Этот человек явно принарядился, выходя из дома.

Незнакомец, увидев, как я щурю глаза, пытаясь его разглядеть против солнца, шагнул чуть в сторону. Словно приглашал в полной мере оценить его великолепие. Ну да, он и в самом деле был великолепным.

– Чем имею? – зло спросила я его.

Мужчина совершенно не сконфузился, весело оглядел нашу мгновенно притихшую компанию и жизнерадостно произнес:

– С визитом одного Дома Гнева к другому.

Он вдруг подмигнул мне, и только сейчас я узнала того, кто поднес мне бокал вина на рауте.

– А-а-а, – протянула я, прикидывая возможность незаметно избавиться от трупа кошки. – Лей из Дома Кайли… И?

– Сегодня вы немногословны, – Лей Кайли шагнул ближе, словно не замечая предмета в моих руках.

Юль и Рос вытянули шеи и жадными взглядами следили теперь за каждым движением гостя, интуитивно чувствуя в нем претендента то ли меня, то ли на кошку. Пока непонятно.

– Тео нет в Доме, – ответила я не совсем чтобы кстати, но по существу. – Если бы вы договорились заранее, знали бы это.