— Так значит ты сам выбрал свой путь, и сам за него отвечаешь, — я пожал плечами. — А насчёт того, что я виноват, так я теперь свидетелем по делу прохожу. Ты разве не знаешь, что мой статус изменили с потерпевшего на свидетеля? А знаешь, кто это мог сделать?

— Комитет… — до капитана дошло и голос мгновенно сел. — Сука, ты конторский!

— Блин, ну ты тупой, после первой нашей встречи до тебя это не дошло? — оскорблять человека с пистолетом не лучший выбор, но Аникин меня реально довёл. — Меня ещё тогда кэгэбэшник забирал, думаешь что-то изменилось? Так что даже если ты меня завалишь, точнее если ты меня завалишь, тебя обязательно возьмут за жопу. Но если просто свалишь, то конторе ты будешь не интересен, а менты найдут или нет, это ещё вилами по воде. Но шансы точно будут.

— Да кому ты лепишь! — снова стал нагнетать Аникин, но уверенности в его голосе уже не было. — Нужен ты больно конторе! В первый раз тебе тупо повезло…

— Вот от этого все твои проблемы, — я усмехнулся, без страха глядя в темноту оружейного ствола. — Ты считаешь себя самым умным, но при этом не можешь просчитать ситуацию на два хода вперёд. Если бы я не был им нужен, стали бы они меня отмазывать от уголовного дела в качестве потерпевшего? Зачем им бы это было нужно? Со мной тебе бы грозила не пятнаха, а все двадцать пять…

— Мне и так четвертак светит!!! — сорвался на крик бывший капитан. — Ты понял, сука, четвертак!

— А со мной светила бы вышка. — я пожал плечами, ничуть не тронутый истерикой. — Вот и подумай своим умишкой, стоит меня трогать или нет. Или же стоит сдаться и сдать подельников конторе.

— Чистосердечное признание облегчает душу и увеличивает срок, — зло скривился Аникин. — Щаз побегу, только шнурки поглажу!

— Ну и зря не побежишь. — я устало вздохнул. — Сотрудничать с КГБ твой единственный шанс выйти с зоны не древним стариком, да и выйти вообще. Подумай об этом. Менты тебя кинули, им проще найти одного козла отпущения, чем всем подставляться. Ты вообще уверен, что доживёшь до суда, а тебя не удавят по-тихому в камере? Не будь дебилом, живой ты нужен только конторе и никому больше. Понимаешь это?! Я тебе больше скажу, зуб даю, то, что ты сбежал, да ещё с волыной, дело рук кого-то из ментовской верхушки. Ты валишь меня, тебя валят при задержании, всё концы в воду. Уверен, это было запланировано уже давно, тебе в камере на мозги капали постоянно, мол не будет потерпевшего, дело рассыпится и всё такое. Вспоминай, было же такое? Было?

— Ну было! — снова психанул мент, но хотя бы волыну убрал, схватившись за голову. — Было! Был там в камере один, якобы пересылку ждал. Говорил, что у него блат в прокуратуре. Сука, какая же сука. Какие они все суки! Я ведь не сам… я не хотел. Это Карась, сука, сказал, что проблем не будет! Что надо всё по-тихому провернуть и кусок на руки сразу получу. Сука, он меня подставил, а теперь убрать хочет!

— Понял теперь? — я поражался способности бывшего капитана перекладывать свою вину на других, ловко у него получалось приходить к выводу, что сам он никогда не бывал виновен, — И выход у тебя только один. Идти к чекистам.

— А они точно помогут? — глаза Аникина вспыхнули надеждой. — Ты гарантируешь?!

— Ты дебил? — я вылупился на мента, как на идиота. — Кто тебе такие гарантии даст? Но если принесёшь достаточно вкусную информацию — есть шанс договориться. Я могу тебе помочь только одним — напрямую связаться с начальником второго управления. Есть у меня на него выход, хоть скажу честно, предпочёл бы с ним не общаться. Имеется у тебя чего ему рассказать такое, чтобы он заинтересовался?

— Есть! — сделал свой выбор капитан после недолгих раздумий. — Много чего есть. Звони!

— Волыну убери! — теперь я ставил условия. — А лучше сюда её давай, чтобы тебя не вальнули случайно. Да не ссы, если бы я хотел тебя положить, мне оружие бы не понадобилось. Я недавно Разрядником стал, так что положил бы одним ударом. Давай, давай, тебе оно уже без надобности.

— Сука, если обманул, я тебя с того света достану, — Аникина колотило, но он всё же протянул мне пистолет. — Звони!

— Сейчас, — я вынул магазин, передёрнул затвор, поймав на лету патрон, вставил в магазин обратно, спустил курок, не вставляя магазин в пистолет, и убрал всё в карман, вынимая телефон. — Как знал, что пригодится номер. Илья Ильич? Чеботарёв беспокоит. Вспомнили? Доброй ночи желать не буду. Вы знаете, что некий Аникин, из-под стражи сбежал? Ах в курсе. Подкупил конвойного кооперативной квартирой? А что он уже сознался? Оперативно работаете. Я чего, собственно, звоню. Аникин сейчас у меня во дворе, и очень хочет с вами поделиться ценной информацией. Пистолет я у него уже изъял. Да, жду. Только скажите своим волкодавам, чтобы сильно не лютовали, а то знаю я вас. Да, да, я вас тоже. До свидания.

— Ну что?! — пока я разговаривал, капитан ждал затаив дыхание, а тут не выдержал. — Получилось?!

— Сейчас сам приедет, — я убрал трубку в карман. — Говорят, дуракам везёт. Вот тебе сегодня очень крупно повезло. Выводы делай сам.

— Иди сюда! — пустилось боковое стекло остановившегося передо мной внедорожника, являя миру Сикорского. — Садись!

Я пожал плечами и залез на заднее сиденье, как было сказано. На удивление внутри было просторно, а главное комфортно. Да и внешне машина ничуть не напоминала Патриот или прости. Господи ментовского “козла”. Вполне себе современный внедорожник, чем-то напоминающий Ленд Крузер Прада. Вот могут же, если захотят. Хотя если учесть, кто на нём ездит, скорее всего это премиум-сегмент, недоступный простым смертным.

— Пистолет давай! — не дал мне осмотреться потребовал Игорь Игоревич, протягивая руку.

— Надеюсь его не найдут рядом с трупом, — я с усмешкой достал сам ствол, магазин, и протянул это подполковнику. — а то на нём мои пальчики.

— Посмотрим, — буркнул тот, но при этом волыну принял аккуратно, платочком и тут же упаковал в пластиковый пакет. — Была бы моя воля, я бы тебя прямо тут шлёпнул.

— Это ещё за что? — я вытаращился на Сикорского. — Нет, я знаю, что вам не нравлюсь, вы мне так-то тоже, но не до такой степени.

— Не до такой?! — вдруг взбесился комитетчик. — Не до такой?! Ты что, сука, творишь?!! На свою жизнь тебе насрать, так на хрена ты других за собой в яму тащишь?!!

— Воу, воу, палегше гражданин начальник! — я от такой экспрессии даже впал в ступор, — Вы вообще о чём?!

— Вы где сегодня были, мать вашу?!! — долбанул по рулю Игорь Игоревич, а в машине заметно похолодало. — Ты совсем уже крышей поехал, тащить туда Соню и остальных?!! Так мало того, она ещё нам наврала, что у Капустиной будет! Мля, своими руками бы тебя удавил!

— Вы про концерт что ли? — дошло до меня. — Подумаешь! Мы не пили, не курили, в беспорядочные половые связи не вступали. В порядочные, кстати, тоже. Просто послушали музыку, немного потанцевали и разошлись. Делов то.

— Делов?! — окончательно взбеленился Сикорский и попытался достать меня рукой, пришлось резво откатываться, прижимаясь к двери и судорожно нащупывать ручку. — Я тебе, сука покажу делов!!!

— Да что случилось-то, млять?!! — тут уже и я не выдержал. — Что вы как истеричка, толком объясните в чём дело!!!

— Концерты такой категории граждан проводятся и контролируются четвёртым управлением КГБ. — подполковник вдруг успокоился, но от этого стало ещё страшнее. — И все, кто на них замечен получают метку неблагонадёжного в личное дело. Ты только что уничтожил будущее своих друзей и Софии. Доволен?

— Ч-чего?!! — я поражённо вытаращился на чекиста. — Но это же бред!!! Какая на хрен метка?!! За что?!! За то что музыку послушали?!!

— Потому что думать головой надо, — устало вздохнул Игорь Игоревич. — Где и какую музыку слушать. А теперь столько лет кропотливой работы коту под хвост.

— Да бред! — я схватился за голову. — Это же идиотизм! Нет, я понимаю, что контроль нужен, но, сука, не до такой же степени!!! Какому кретину пришла в голову такая идея?! Вы бы лучше следили за теми, кто за забугорными шмотками гоняется, толку было бы больше! Тоже мне, нашли врагов народа. Да я не видел больших патриотов как панки да рокеры.